Темный ангел. Игры с кожей - Макс Коллинз

— Бросайте ваше оружие и поднимите руки. Немедленно!

Мол сердито обернулся к Макс.

— Каков теперь твой план?

— Поднимите руки, — вещал Клементэ через громкоговоритель.

Выглядя слегка испуганным и голосом, скорее маленького мальчика нежели большого собако-человека, Джошуа жалобно спросил, — Макс…?

— Бросайте ваше оружие немедленно!

Макс посмотрела на одного за другим, видя безысходность, даже отчаяние, но она не желала принимать этого.

Она приняла решение.

— Вы его слышали.

— Вот так отстой, — сказал Мол.

Логан выбросил свой пистолет сквозь открытое окно со стороны водителя и он с глухим стуком упал на бетонный пол.

— Я спорил с законом, и закон победил, — сказал Алек со сдержанной покорностью в голосе.

Подойдя к задней двери, Макс приоткрыла её и выбросила в щель оружие Алека, оно стукнулось о бетон.

— Выходите из фургона с поднятыми руками.

Всё время ворча, Мол последовал его примеру, передав своё ружьё Макс, которая выкинула его наружу.

И снова из громкоговорителя раздался голос Клементэ.

— Выполняйте — выходите из фургона с поднятыми руками!

Чудачка Синди, в одежде спецназа, тоже выбросила своё и оружие Скетчи из кареты скорой помощи.

Макс вышла первой, за ней Мол; затем последовала Синди, без шлема и очков; Джем и её ребенок; Скетчи — тоже без его спецназовского головного убора — и наконец юный Далтон покинул машину скорой помощи.

Так как Клементэ и его люди продолжали направлять на трансгенов оружие, Макс оттолкнула пару ружей ещё дальше, так чтобы копы не думали, что они что-то замышляли. Джошуа помог Алеку спуститься, плечо Алека всё еще беспокоило его, из-за пойманной ранее во время осады пули. Логан вышел с водительской стороны и прошел в конец фургона, присоединившись к остальным.

— Отойдите от фургона! — командовал Клементэ. — На колени и положите руки за голову!

Скетчи упал первым, как если бы у него внезапно появилось желание помолится, его руки легли на затылок. Медленно опустились и другие — Мол, затем Алек, Логан, Чудачка Синди, Далтон и Джем — все стояли на коленях, побеждённые, с руками за головой, кроме Джем, держащей ребёнка.

Все, кроме Макс.

Макс осталась стоять, руки висели вдоль тела. Её лицо было спокойным, безынициативным, не выказывало ни злости, ни умысла. И всё же её неповиновение приказам делало её воплощением сопротивления.

— На колени, — орал Клементэ, уже без громкоговорителя.

Вместо этого Макс сделала два пробных шага вперёд.

— Живо!

Игнорируя инструкции, Макс прошла вперёд ещё несколько шагов, затем остановилась в нескольких футах от полицейских машин, их фары окунали её и её друзей в яркий белый свет. — 452? — спросил Клементэ нахмурившись. Так она сказала копу называть её, когда они вели переговоры во время кризиса с заложниками.

Зачем скрывать дальше?

Она сказала, — Можешь звать меня Макс.

Он вздохнул. Затем сказал, — Я думаю, тебе лучше лечь на землю.

Лицо Макс оставалось спокойным.

— Я думаю, что тебе лучше уехать.

Теперь Клементэ помрачнел.

— Я не собираюсь повторять.

Она слегка пожала плечами.

— И я не собираюсь повторять.

Люк и Дикс — два трансгена, первые поселенцы, осевшие за оградой мёртвого промышленного парка, которым сейчас был Терминал Сити — вышли из тени с дробовиками наперевес.

Офицеры, стоящие перед Макс, достали своё собственное оружие и направили его на трансгенов.

Теперь из темноты показались и другие вооруженные трансгены, они возникли на ближайших крышах и на обоих флангах от полиции. Жуткие, наполовину освещённые формы этих пугающих уродцев уже могли привести полицейских в замешательство… а фигур становилось все больше и больше…

Единственный путь к бегству для полицейских, была дорога назад. К этому времени все трансгены обнаружили себя, более сотни существ окружало офицеров.

Макс могла прочесть на лице Клементэ осознание того факта, что все его усилия были напрасны.

— Можете попробовать нас всех арестовать, — дружелюбно предложила Макс, раскрыв руки, словно охватывая всю группу, — или можете свернуться… и пойти выпить пива.

Клементэ понадобилась всего секунда на раздумья.

— Отступаем! За ограждение. Назад!

Офицеры перевели взгляд с трансгенов на их начальника, а потом стали переглядываться.

— Живо! — заорал Клементэ.

Копы начали убирать оружие, прыгнули в машины и вскоре полицейские машины двигались во всех направлениях, ища скорейший путь из Терминал Сити. Когда длинная колонна машин распалась и двинулась по направлению к воротам, Клементэ некоторое время смотрел им вслед, а затем зачехлил пистолет и повернулся к Макс. Неторопливо он преодолел небольшое расстояние до неё.

Остановившись меньше чем в шаге от неё, он сказал:

— Сегодня ты не позволила устроить бойню… и я это уважаю…

Она слегка кивнула ему.

— Ты тоже сдержал своё слово.

Лицо детектива оставалось маской серьёзности. — …но вы ничего не добились. Всё станет ещё сложнее… и это вне моих полномочий. Жизнь этих людей зависит от решений, которые ты примешь.

Их взгляды скрестились.

Он продолжил:

— Прошу, прими правильное решение…

Она уставилась на него, выжидая. — …Макс.

Она была не готова к охватившему её чувству гордости, когда он назвал её имя. Почему все «нормальные» не могут быть как этот? Да, они были противниками — это давно было ясно. Но по тону в единственном слоге «Макс», она могла сказать, что они не враги.

Повернувшись на каблуках, Клементэ сел в свою машину, сдал назад и выехал из здания по направлению к воротам Терминал Сити.

Свет от машины ещё даже не исчез, когда Мол — вечно вспыльчивый активист — начал действовать.

— Сбегай и ускользай. Мы делимся на группы, выбираем азимут и идём под землю.

Даже Макс была удивлена словам, выскочившим из её рта:

— Нет!.. Мы остаёмся здесь.

Мол повернулся к ней лицом, его и без того резкий голос звучал сейчас ещё жёстче.

— Через пару часов тот периметр полностью окружат… танки, Национальная Гвардия и каждый коп в радиусе 160 километров.

Выступив вперёд, Дикс — трансген с лицом словно груда комковатого картофельного пюре и половинчатым выпуклым моноклем, прикреплённым к его глазу — сказал:

— Мы роем себе могилу.

— Мол прав, — сказал Люк, трансген с головой как бильярдный шар, красными мешками под черными глазами и огромными клапанами на маленьких ушах. — Если выдвинемся сейчас, они нас не поймают.

— И куда вы собираетесь идти? — спросила Макс, а затем, обратив своё внимание на отверженных, добавила, — Послушайте — я не могу вас остановить. Но мне надоело убегать, прятаться и бояться. — Обозначив свою точку зрения мощным пируэтом, она сказала, — Я не собираюсь больше так жить. Разве вам не надоело жить в темноте?

Она увидела несколько кивков и услышала подтверждающее бормотание.

— Вы не хотите ощущать солнце на лице? Не хотите иметь место, которое принадлежало бы только вам? Место, где вы могли бы без страха пройтись по улице?

Звук одобрения стал звучать громче.

— Они создали нас и сделали из нас солдат… чтобы защищать эту страну. Пора им с нами считаться и нести ответственность, вместо того, чтобы пытаться убрать нас как мусор. Нас создали в Америке, и мы никуда не уйдём.

Чудачка Синди, кивая сказала, — Скажи своё слово.

Макс кинула на нее взгляд, она любила свою сестру, которая была с ней с самого начала; затем она продолжила:

— Они зовут нас уродами? Ну и что. Сегодня… я горжусь тем, что я урод. И сегодня мы будем противостоять, прямо здесь.

Оглядываясь вокруг, она изучала лица, так много лиц, тех кого она знала и нет, но в её сердце все они были её семьей.

— Кто со мной? — Макс спокойно подняла кулак в воздух.

Кулак Джошуа взметнулся тотчас же, и Чудачки Синди, и Логана, и Алека, и остальных, один за другим, даже Дикса и Люка. Это была солидарность, которой никто из них прежде не знал, даже в Мантикоре. Они были вместе, горды и непокорны. В конце концов, один лишь Мол остался стоять с опущенными вдоль тела руками.

Макс изучала ящероголового бойца. Наблюдая, как он переводит взгляд с одного лица на другое, она могла видеть, что и он тоже чувствует — дух братства витал в воздухе. И сестричества.

Его кулак медленно поднялся в воздух, и что-то в роде усмешки появилось на его ящеровидной физиономии.

— А, чёрт с ним…

На лице Чудачки Синди появилась улыбка; мало кто на планете мог улыбаться ярче. — В самую точку!

Ощущая надежду всеми своими чувствами как адреналин, Макс подумала о древнем китайском философе Лао Тзе, который сказал: «Путь длинною в тысячу миль начинается с одного шага».