Сказки - Юрий Магалиф

Как хорошо было там, на земле, среди людей!

Грачи прилетели

Проходили часы, дни, недели…

Зима пошла на убыль. Всё реже падал снег и теплее грело солнце.

Однажды Сорока сказала:

— Деточка! Приведи себя в порядок: завтра прилетят мои родственники — грачи. Я хочу, чтобы ты произвёл на них хорошее впечатление; они ведь учёные птицы: каждый год они живут за границей!

Но сама Сорока, наверное, была совсем неучёная, так как не знала она того, что грачи вовсе не живут за границей, а переселяются зимой на юг нашей страны, где круглый год тепло.

Действительно, на следующий день грачи прилетели и громко, на весь лес, объявили, что началась весна!

«Лети, деточка!»

— Ну, деточка, — промолвила Сорока, — выбирайся из гнезда.

Сейчас мы с грачами будем учить тебя летать…

Жаконя, дрожа, вылез из дырки.

Грачи, увидев тряпичную обезьянку, удивлённо закричали:

— Он похож на человечка!

— У него же нет перьев!

— Нету крыльев!

— Как же он полетит?

— Он разобьётся!

Жаконя стоял на самом краю гнезда. Сорока сзади подталкивала его клювом, а он уже начал терять равновесие.

— Я не хочу летать! Я боюсь!.. — жалобно крикнул Жаконя.

Но вдруг, неизвестно откуда, появился Дятел и быстро проговорил вполголоса:

— Друзья же рядом! Так-так!.. Не трусь! Цепляйся за ветки хвостом! Так-так!..

А Сорока сзади трещала:

— Лети, деточка! Лети, деточка! Лети, деточка!..

Жаконя отчаянно замахал руками и стал падать… Но, падая, он, по совету Дятла, зацепился хвостом за одну из нижних веток высокой осины и повис.

Грачи кричали. Сорока трещала безумолку.

В голове у Жакони сильно шумело, он закрыл глаза. А когда их открыл, то увидел…

Но что увидел Жаконя, вы узнаете немного позднее.

Папа, старушка и Гутя

А пока я хочу вам рассказать, как жили всё это время Папа, Старушка, Гутя и другие наши знакомые.

Когда Жаконя исчез, Папа сильно расстроился. Он ходил грустный и у всех спрашивал: «Вы не видели где-нибудь тряпичную обезьянку? Маленькая такая обезьянка, в красной курточке и синих штанишках… Не видели?..»

Теперь Папа стал ещё больше тосковать, и работалось ему порой не так весело, как прежде. Он приходил домой, смотрел на пустую кровать, где раньше лежал Жаконя, и глаза у Папы делались грустными-грустными…

Старушка, глядя на Папу, тоже огорчалась. Она считала себя виноватой в том, что пёс Черныш утащил Жаконю из дому.

А вот девочка Гутя почему-то была уверена, что Жаконя непременно отыщется.

Она говорила: «Такая хорошенькая обезьянка совсем потеряться не может, кто-нибудь обязательно её найдёт и вернёт нам!..»

Коты разбежались

Пёс Черныш окончательно поссорился с котами. Он переселился из будки на крыльцо и следил, чтобы эти разбойники не подходили к избе.

Коты отощали, шерсть на них торчала клочьями. Они стали драться между собой из-за каждого кусочка мяса, которое им иногда случалось раздобыть.

Дело кончилось тем, что Васька и Фомка убежали в соседние деревни, а дома остался только маленький Дымка. Воровать безнаказанно он уже не мог, и Черныш, поразмыслив, разрешил ему заходить в избу.

Черныш ищет Жаконю

Карауля котов и сражаясь с ними, умный пёс, однако, замечал всё, что делается среди людей. Он видел, как опечалены Папа, Старушка, Гутя, как они часто вспоминают Жаконю.

И однажды — уже после полной победы над наглыми котами — Черныша подозвала к себе Гутя.

Большой гребёнкой она расчесала и привела в порядок его шерсть. Нельзя сказать, чтобы это очень понравилось Чернышу, однако он понимал, что с членом санитарной комиссии спорить не полагается. Потом Гутя сказала:

— Черныш, ищи Жаконю! Ищи Жаконю, Черныш!..

И с этого дня Черныш начал поиски. Он бегал по всем следам, обнюхивал все дороги и тропинки. Несколько раз побывал на строительстве завода. Но обезьянки нигде не было. Потерялся след Жакони…

Важное известие

И вот наступили такие дни, когда среди множества других запахов Черныш почувствовал сильный и прекрасный запах приближающейся весны.

Я затрудняюсь сказать вам точно, что было особенного в этом запахе: то ли сладко пахли почки на деревьях, то ли показавшаяся из-под снега влажная земля, то ли нагретый солнцем голубой, прозрачный воздух…

Обнюхивая каждый кустик и каждое дерево, изучая следы птиц и разных лесных зверюшек, Черныш устал и, высунув язык, присел отдохнуть возле корней могучей раскидистой сосны.

Тук-тук! — услышал он над своей головой.

И, посмотрев вверх, Черныш увидел красивую пёструю птицу с красным колпачком на голове.

Птица прицепилась к столу дерева и упорно долбила клювом сосновую кору, вытаскивая из-под неё разных жучков, червячков и мошек…

— Ты — кто? — спросил Черныш.

— Дятел, — ответила птица.

— А где ты живёшь?

— Тут-тут, в лесу.

— Послушай, Дятел, — сказал Черныш, — ты не встречал ли в лесу маленькую тряпичную обезьянку?

— В красной курточке, так?

— Да.

— В синих штанишках, так?

— Верно!

— С четырьмя руками, так?

— Конечно!!! Неужели ты где-нибудь её видел?

— Эта обезьянка живёт в гнезде у болтливой Сороки-белобоки. Так.

— Будь другом, дятел, скажи, пожалуйста, где находится это гнездо?

— На самой опушке леса стоит высокая берёза. Приходи туда завтра утром…

Черныша не понимают

На другое утро Черныш нетерпеливо скулил на крыльце — он поджидал Папу, чтобы позвать его к высокой берёзе.

Вот скрипнула дверь, и Папа вышел из избы. Черныш радостно залаял и осторожно потянул зубами. Папу за брюки, как бы желая сказать: «Идём со мной!..»

Но Папа в это утро был какой-то особенный — взволнованный, весёлый; вместо рабочей телогрейки на нём была красивая куртка.

Папа ласково потрепал Черныша по спине и торопливо ушёл со двора, не обращая больше внимания на пса.

Тогда Черныш попробовал позвать к высокой берёзе Старушку. Но та наводила порядок в доме — мыла, чистила, белила, — и ей тоже было не до Черныша.

«Никто меня не понимает!» — подумал пёс и уже решил, было один бежать на опушку, но тут вдруг пришла Гутя.

Черныш, завидя Гутю, так звонко залаял, так усердно завилял хвостом, что девочка поняла сразу: случилось что-то необыкновенное!..

Скорей! Скорей!

Черныш бежал к высокой берёзе, а за ним, едва поспевая, проваливаясь в остатки рыхлого мокрого снега, торопилась Гутя.

По дороге их встретил Дятел; он закричал очень громко и требовательно:

— Скорей! Скорей! Так, так!..

Возле высокой берёзы они увидели множество чёрных грачей и болтливую Сороку, которая без устали кричала: «Лети, деточка! Лети, деточка!..»

И тут же, зацепившись хвостом за нижнюю ветку берёзы, висел маленький бедный Жаконя.

Спасение

И вот когда Жаконя, повиснув на дереве, со страха закрыл глаза, а потом открыл их, он увидел прямо под собой, возле ствола высокой берёзы, девочку Гутю и Черныша.

— Жаконя, милый! — закричала Гутя.

А Сорока уже нацеливалась снова ухватить Жаконю своим крепким клювом.

— Падай, падай! — крикнул ему Черныш и так грозно залаял на Сороку, что та мигом отлетела в сторону.

Жаконя распрямил свой хвост и упал в тёплые Гутины ладони! Какое счастье!..

Девочка бережно положила Жаконю за пазуху, поцеловала Черныша в довольную лохматую морду, и все трое заторопились обратно, в деревню.

…А Сорока всё суетилась и болтала: «Я мечтала летать с деточкой! Я мечтала летать с деточкой!..»

Грачи смеялись над Сорокой и на все лады повторяли:

— Крах! Крах! Крах!

— Пр-р-равильно! — сказал чёрный Ворон, смотревший на них с соседней берёзы.

Шёлковое платье

Вся Сибирь в этот день хорошо прогрелась солнцем.

Из-под снега побежали весёлые ручейки; они журчали так громко, что даже в избу доносился этот чудесный весенний звук.

Жаконя опять, как прежде, лежал на Папиной кровати, а Гутя и Старушка стояли рядом и сокрушённо качали головами: обезьянка выглядела ужасно!

Красная курточка разорвалась, штанишки расползлись по швам, шапочки совсем не было, и голова была в пуху и перьях…

Всю одежду с Жакони пришлось снять. Потом Старушка вынула из сундука кусок красного шёлка с жёлтыми горошинами, и Гутя тут же сшила из этой материи платьице.