Майкл Джексон: Заговор (ЛП) - Джонс Афродита

Но Джексон вышел победителем, и карта масс-медиа была бита.

После того как репортажи о вердиктах были отсняты, представители СМИ свернули свои навесы и кабели, собрали спутниковые тарелки и передвижные студии, забрали визажистов и парикмахеров и были таковы. Городок Санта-Мария вмиг опустел и казался заброшенным. Жёлтая пресса снова была в поисках грязи и "клубнички". Некоторые репортёры попытались проследовать за машиной Джексона до больницы, чтобы получить кадры, на которых он был бы запечатлён изнурённым и больным, но удача в тот день была не на их стороне.

Было снято несколько беглых репортажей от ворот Неверленда, в которых показывалось ликование поклонников, но, в конечном счёте, СМИ нужно было пускать пыль в глаза. Им нужны были гадости. И так как все непристойности для репортажей в рамках данного дела иссякли, СМИ переключились на другие темы. Для каждого, у кого был доступ к микрофону, новости о суде резко перешли в разряд второстепенных.

Время, когда Короля Поп-музыки ежедневно растаптывали, подошло к концу.

Что же касается людей из офиса окружного прокурора – они казались разочарованными тем, что общественного мнения оказалось недостаточно для вердикта "виновен". На личной пресс-конференции Том Снеддон посетовал, будто оправдание Джексона напрямую связано с его "звёздным статусом и соответствующими возможностями", и настаивал, что его неистовые выступления в суде Санта-Марии не имеют никакого отношения к предыдущей истории, связанной с Майклом Джексоном.

Намёки Тома Снеддона, что Майкл Джексон вышел сухим из воды только благодаря своему положению знаменитости, были сделаны явно от досады. Естественно, окружной прокурор и его помощники никогда не согласились бы с тем, что уголовное дело может быть заведено безосновательно. Но когда речь зашла о Майкле Джексоне, у Тома Снеддона уже были свои планы на его счёт. Прокурор ошибочно полагал, что искажённое освещение ситуации в СМИ сыграет ему на руку и поможет засадить Джексона за решётку.

Но не тут-то было.

Глава 2. Music and Me

Перевод Татьяны Работновой

Казалось, что задолго до суда в Санта-Марии, средства массовой информации уже сформировали своё мнение и признали Джексона виновным в отвратительных поступках, основываясь на обвинениях, которые облетели весь мир, интернет и все "жёлтые" издания. Большинство репортёров наслаждались тем негативным медийным образом, в котором преподносили зрителям поп-звезду. И сам Джексон ничего с этим поделать не мог.

Чтобы повысить продажи и поднять рейтинги, репортёры новостных передач пытались всеми способами обесчеловечить его в глазах своей аудитории; они использовали любую возможность поведать зрителям новейшие грязные истории о Майкле, не утруждаясь при этом проверять детали. Во время суда, даже когда свидетели один за другим рассказывали о благих делах Майкла, ни в одном из ведущих СМИ об этой стороне личности Майла Джексона не было сказано ни слова.

Множество людей из сферы масс-медиа, сами того не осознавая, стали частью заговора по уничтожению Майкла. Казалось, что их освещение судебного процесса было сфокусировано только на позиции стороны обвинения, и история выходила весьма однобокой. Но продюсеры новостных передач поощряли такую подачу материала. Медиа-машина была заинтересована в рейтингах, и создавалось такое впечатление, что теле-продюсеры предпочитали, чтобы репортёры говорили что угодно, лишь бы оно имело анти-Джексоновский настрой. Чем больше негатива в репортаже, тем больше внимания он привлекает – в этом порочном кругу оказались почти все представители СМИ.

Но видя, как Майкл общается с поклонниками, своей семьёй, адвокатами, представителями властей и даже с репортёрами, одна вещь была неоспоримой – аура Майкла Джексона. От него будто исходил свет, который был выше всей этой суеты. Казалось, Майкл не имел ни малейшего отношения к тем обвинениям, что звучали в зале суда. В сущности, это команда прокурора выглядела, как кучка отчаявшихся, видя выражение его лица. Было ощущение, что окружной прокурор хватался за соломинку, и реакция Майкла на его "улики" только делала это только ещё более очевидным для присяжных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что же касается поклонников Майкла, которые устраивали пикеты и разбивали палатки около здания суда и Неверленда, они были возмущены обвинениями и считали, что Джексон стал козлом отпущения для целого общества. Около ворот Неверленда кто-то из них проводил параллель между Майклом и принцессой Дианой – ещё одной иконой, чьё малейшее движение так же оборачивали против неё в стремлении получить сенсационные заголовки. Поклонники были убеждены, что СМИ хотят использовать жизнь Майкла Джексона в качестве основы для своего научного эксперимента. Им казалось, что Джексон будто превратился в насекомое, пойманное в стеклянную банку, которое можно было ткнуть и посмотреть на ответную реакцию. Насекомое, которое никогда не выпустят на волю. В отличие от Дианы, чья жизнь трагически оборвалась в результате погони за ней папарацци, Майкл нужен был СМИ живым, чтобы они могли поднимать свои рейтинги до бесконечности.

Его поклонники твердили, что Майкл стал жертвой медиа-машины, которая отказывается видеть правду – даже когда эта самая правда была представлена в Высшем Суде Калифорнии. Они обсуждали аппетиты мировых СМИ, которые почему-то решили, что Майкл Джексон выступает в роли бесплатного тренажёра для всех клеветников в мире и их любых сплетен и инсинуаций.

Как потом окажется, фактически всё, что Снеддон и его команда представят в суде, будет дискредитировано и подвергнуто сомнению Томасом Мезеро и его помощниками. Производящий сильное впечатление Том Мезеро не искал внимания СМИ и не занимался самопиаром. Он стал узнаваемой фигурой – седовласый адвокат защиты, который серьёзно взялся за дело. Он не хотел быть в центре освещения судебного процесса. В отличие от других высококлассных адвокатов, Тома Мезера совершенно не интересовали камеры и вспышки фотоаппаратов. Его интересовало лишь правосудие, и он всем сердцем верил в невиновность Джексона.

В день, когда Джексон был оправдан, Том Снеддон предстал перед всеми в роли главного героя известной сказки о голом короле. А Том Мезеро со скромностью и достоинством покинул зал суда.

Когда правда начала доходить до людей, поклонники, все это время бывшие рядом с Джексоном, задавались вопросом почему огромная аудитория не знала ничего об истинных фактах по делу? Они недоумевали – почему важнейшие свидетели и их показания были полностью проигнорированы и опущены СМИ? Таблоиды были одержимы желанием покрыть имя Джексона налётом вульгарности. Они представляли его чуть не дьяволом во плоти, обвиняя в самом гнусном преступлении, какое только известно человечеству. Но ни один из них не пошёл и не доказал это в суде. Зачем было рассказывать в репортажах о деталях, доказывающих невиновность Джексона? И зачем широко освещать показания молодых людей, которые один за другим выступали в защиту Майкла и говорили, что ничего носящего сексуальный характер никогда не происходило за всё время, проведённое с ним? Зачем все это делать, когда можно сосредоточиться лишь на пустых мелочах. Масса заголовков и первых полос было отдано под рассказы о прибытии Джексона в суд в пижаме. Ещё больше саркастических очерков посвящали публику в близкие отношения Майкла и его домашнего питомца шимпанзе Бабблза. И, наконец, бесчисленное количество раз мы все посмотрели кадры, на которых Джексон свешивает своего грудного сына за перила балкона берлинского отеля.

Поклонники были возмущены тем, что журналисты и репортёры не рассмотрели полностью показания более сотни людей – те самые показания, которые демонстрировали, что не было ни единого доказательства чего-то дурного, происходившего в личной жизни Джексона. Поклонники были уверены, что эти показания и фотографии, представленные в зале суда, доказывали – Майкл Джексон был куда более по-хорошему приземлённым, непосредственным и заботливым, чем кто-то мог себе вообразить.