Тайные пружины истории: Масонство в его прошлом и настоящем - RusK

Роль России на фронтах войны была столь решающей, что Анг­лии пришлось признать ее права по окончании военных действий на Константинополь и проливы. Это означало, что после союзной победы положение России, как великой державы, было бы на­столько укрепленным, что ни о какой диверсии против нее не могло бы в дальнейшем быть и речи. Международная мафия удвоила усилия, чтобы не допустить триумфа ненавистного «само­державия». На уничтожение России работали одновременно три силы: военные противники (Германия), «нейтралы» (США) и «союз­ники» (Англия); Дуглас Рид («Спор о Сионе») справедливо заме­чает, что координация действий столь разнородных факторов не могла происходить без наличия централизованного руководства, управлявшего мировыми событиями.

В Германии масон граф Брокдорф-Ранцау (посол в Копенгагене) наладил связь масона и еврейского миллионера из Одессы Израи­ля Гельфанда (он же Александр Парвус) с правительством кай­зера; 29 декабря 1915 года Парвус выдал расписку на получение первого миллиона золотых рублей «на организацию революции в России». Финансирование осуществлялось еврейским банком Макса Варбурга в Гамбурге.

В США, в феврале 1916 года, на совещании ведущих еврейских банкиров — Яков Шифф (директор банка Кун, Леб и К° в Нью-Йорке), его зять и компаньон Феликс Варбург (родной брат гамбургского), Отто Кан, Мортимер Шифф (сын Якова), Жером Ха-науэр, Гуггенхейм и М. Брейтунг — были распределены задачи и расходы по организации переворота в России. В том же феврале 1916 года в еврейском районе Нью-Йорка была созвана конференция 62, почти исключительно еврейских, агентов, из которых 50 были «ветеранами» революции 1905 года (также финансировавшейся Шиффом через тех же Парвуса и Троцкого). Еврейская агентура должна была быть переправлена в Россию в ходе американских поставок вооружений и снаряжения и действовать в контакте со всеми революционными партиями, от кадет до эсеров и большевиков На вопрос о финансировании было разъясне­но, что деньги дает Шифф.

В Англии организатором диверсии против союзника был один из влиятельнейших масонов, уполномоченный лондонского банка Ротшильда лорд Мильнер, член Военного кабинета в правительстве Ллойд-Джорджа. Его агентами в России были посол сэр Джордж Бьюкенен и русский министр иностранных дел, масон Сазонов. Связь с русскими заговорщиками осуществляли служащий посоль­ства Бернард Пейрс и корреспондент «Таймса» Гарольд Вильяме, женатый на русской Ариадне Тырковой (масонка и член ЦК кадетской партии). Оба англичанина принимали участие во всех съездах и собраниях оппозиции, включая самые секретные. В ^нек­рологе по Сазонову в 1928 году Пейрс писал об отношениях между министром и послом: «Оба встречались практически ежедневно, и не было английского посла, более осведомленного о всех фазах и деталях русской внутренней политики». Государь знал об этом, но долгое время терпел, не желая обидеть своего двоюродного брата, короля Георга V. Увольнение Сазонова в июле 1916 года подстегнуло активность заговорщиков. Усилия всех вра­гов России не только были тщательно скоординированы, но даже расходы на совместное предприятие были распределены поровну. Затраты Германии на подготовку революции (затем на поддержку партии большевиков вплоть до ноября 1918 года) в архиве Вильгельмштрассе были подсчитаны с немецкой аккуратностью: 40 480 997 марок и 25 пфеннигов золотом, что составляло 10 миллионов долларов. Яков Шифф, по собственному признанию, «вложил» в русскую революцию в общей сложности 20 миллионов долларов, из них половину на «генеральную репетицию» в 1905 году; таким образом, его вклад в 1917 году составил также 10 миллионов долларов. Лорд Мильнер затратил на ту же операцию 21 миллион золотых рублей, то есть на круг те же 10 миллионов долларов. Координация, как видим, была проработана во всех деталях.

На фоне этой активности в мировом масштабе возня русских марионеток заговора, как и их имена, представляются второсте­пенными. Роль масонства в подготовке февральского переворота детально освещена русскими историками С П. Мельгуновым («На путях к дворцовому перевороту», Париж, 1939) и профессо­ром Лондонского университета Г, Катковым («Russia, 1917», New York, 1967), подробные персональные данные сообщает Н. Бербе­рова («Люди и ложи», Нью-Йорк, 1986). С 1912 года действовал «Верховный Совет Народов России», контролировавшийся масон­ским Конвентом, секретарями которого были Керенский, Тере­щенко и Некрасов. Роли в подготовлявшемся перевороте были заранее расписаны. Известный в эмиграции писатель, масон М- А. Алданов (Ландау) писал в 1919 году, что состав будущего Временного правительства был решен на собрании у князя Г. Е. Львова в номере гостиницы «Франция» в Петрограде в 1916 году.

В заговор были вовлечены руководящие военные: в организо­ванную Гучковым «военную ложу» входили начальник штаба Вер­ховного главнокомандующего, генерал Алексеев, генералы Крымов, Брусилов, Рузский, Гурко, Половцев и др. Приказ об отправке в Петроград фронтовых частей на отдых выполнен не был, и сто­лица была переполнена бездельничавшими запасными, для обуче­ния которых не хватало офицеров. Для поддержания порядка город с полуторамиллионным населением располагал всего лишь 3500 полицейских.

В феврале 1917 года в центральной России ударили морозы до —43 °г имели место перебои на транспорте в связи с выходом из строя более 1200 паровозов — не без участия саботажников из числа агентов Парвуса. Его же агенты распустили в столице слухи, что скоро не будет хлеба, в результате чего хозяйки стали заку­пать, вместо обычных 2—3 фунтов хлеба в день, по 5—10 фунтов; создались действительные перебои и очереди. О настоящих труд­ностях не мдгло быть речи, ибо страна была завалена зерном и всеми остальными продуктами: запасы муки в Петрограде состав­ляли на 23 февраля 8000 тонн, при дневной потребности в 600 тонн. Были спровоцированы забастовки, для которых не было никаких причин — только в России было возможно такое во время вой­ны — и неработавших было нетрудно собрать на демонстрации под лозунгами, сначала «Хлеба!», а затем «Долой самодержавие!». Главе французской военной миссии в Петрограде генералу Жанену докладывали, что известные по именам английские агенты, «кото­рыми в то время кишел Петроград», платили запасным Павлов­ского полка на Миллионной улице по 25 рублей, чтобы они выхо­дили из казарм и не подчинялись офицерам («Le Monde Slave*, Paris, 1927, Febr.). В организации беспорядков в столице участвовала агентура в провинции: из Ростова-на-Дону 26 февраля было отправлено около 300 солдат-отпускников, которых «евреи и студенты» ловили на улицах, уговаривая ехать «бороться за свободу печати». На Ростовском вокзале им выдали каждому по 50 рублей, их встречая Гучков. После того, как их отвезли в Думу, им выдали еще по 50 рублей. Несколько дней подряд они ездили на грузовиках по городу, стреляя в воздух, поскольку «бороться» было не с кем (А. Нечволодов, «Ь'Етрегеиг Nicolas II et les Juifs», Paris, 1924).

Председатель Государственной думы Родзянко, камергер и бывший кавалергард, метивший в первые президенты Российской республики, слал в Ставку панические сообщения, требуя «ответственного министерства», как единственного средства «обуздать революцию». Император выехал из Ставки в Петроград, чтобы лично навести порядок. В его отсутствие Родзянко убеждал (по прямому проводу) Алексеева, что «ответственного министерства уже недостаточно» и что необходимо убедить Государя отречься от престола «для спасения династии». Не имея на то ни права, ни распоряжения, Алексеев телеграфировал командующим фронтами, прося поддержать его в ходатайстве об отречении, без чего «революция» якобы поставит под угрозу победу на фронте. Подчиняясь начштаверху, большинство (сами участники заговора, генералы) «коленопреклоненно» умоляли Императора «принести жертву для обеспечения победы России». Царский поезд был задержан в дороге и направлен во Псков, где участник заговора, коман­ующий Северным фронтом Рузский передал Царю полученные от Алексеева «просьбы» командующих. Преданный своими ближайшими сотрудниками Император сам составил акт отречения; в своем дневнике он записал: «Кругом измена, трусость и обман».

При рассмотрении этих отдаленных, но все еще столь живых для нас событий, создается впечатление, что с отречением Государя государственная жизнь России потеряла смысл. Только что стоявшая в полном порядке, прекрасно снабженная и вооруженная, готовая в ближайшие недели перейти в гигантское наступление армия в считанные дни превратилась в бунтующую толпу, с которой продолжать войну стало невозможным. Все разваливалось на глазах, а в столице шла мышиная возня бездарных политиканов, годившихся бывшим царским министрам разве лишь в лакеи. Разумеется, все 11 министров первого состава Временного правительства были масоны; что Милюков им якобы не был — сказка или привычный в этой области камуфляж. Титулованные болтуны быстро сошли со сцены, дав место человеку темного происхождения, предназначенному в могильщики России. О Керенском известно лишь, что его усыновил симбирский масон, давший ему свою фамилию; в эмиграции его считали Ароном Кирбисом, сыном еврейки, на которой женился его приемный отец. По другим данным, дата рождения Ал. Керенского — 22 апреля 1881-го — совпадает с днем родов террористки Геси Гельфман, участвовавшей в убийстве Александра II, которую беременность спасла от виселицы. Якобы именно ее ребенка, родившегося в тюремной больнице (мать умерла от родов), масонская ложа предложила усыновить симбирскому директору гимназии*. Керенский был масоном высокого посвящения (32-й степени) с масонско-еврейским титулом «Рыцаря Кадош»; только этим степеням, считают, открываются истинные цели масонства — в действительности же, в лучшем случае, их небольшая часть. Даже самые высокие степени, будь то 33-я в «шотландском» или «красном» масонстве, или 90-я и 97-я в еврейском масонстве «Мизраим» (к которому принадлежал Троцкий), — все они лишь орудия силы, стоящей над масонством и использующей его там, где она не хочет или не может выступать сама. Керенский, которому в эмиграции никогда не пришлось зарабатывать хлеб грузчиком или шофером такси, как бывшим офицером блестящих петербургских полков, оправдал доверие хозяев, до самой своей смерти не раскрыв секретов мирового заговора; его «Мемуары», как исторический источник, не представляют интереса.