(Не) брать! (СИ) - Цай Ольга

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но вот характер! Этот упертый, несносный характер! Может, это и хорошо в целом, но Глеб бывал весьма вспыльчивым, упрямым и не управляемым — а это жуть как бесило Аркадия Ивановича. Думал перерастет, но нет, сыну уже двадцать пять лет, а он все такой же.

Глеб спустился на парковку, впрыгнул в свой БМВ, и погнал на встречу с Костяном. Надо разрешить это дело и как можно быстрее. Подкинул Улугбек проблем, сука! Тварь! Уничтожу!

У отца была крупная компания, которая охватывала много сфер деятельности, одна из них рынок на окраине, который он передал ему в управление три года назад, своеобразный подарок папы на окончания университета. И с тех пор этот бизнес под его полным контролем. У него, как и у отца, есть одно главное табу: никакой наркоты. На все остальное закрывает глаза, соответственно, за определенный тариф. И чем сильнее нужно зажмуривать те самые глаза, тем выше тариф. Этот Улугбек — гнида, арендовал здание в западном восемьдесят третьем квадрате под контрафактный алкоголь. Нагнал жаждущих из ближайшего зарубежья заработать. Базар был о мутке с контрафактным алкоголем: разлив, наклейки и сбыт. Но сука, эта тварь уделал Орлова, как младенца и пошел дальше — фасовка и сбыт синтетического «дизайнерского наркотика». И вчера к ним нагрянул ОМОН вместе с федералами по контролю за оборотом наркоты и навел беспредел в его богодельне. Но инфа до него дошла только, когда менты уже были на его территории. Какого хрена прикормленные не предупредили? Но услышав про федералов все понял. Надо было срочно решать и подчищать хвосты. Но батя был прав: прознав, что Улугбек из бригады Беджиковских пролез в наш улей, сразу рекомендовал вывести с рынка того. Но Глеб принял решение присматривать. Неверное решение, неправильное. Но порка должна быть показательной, чтобы больше ни одна гнида не сунулась. И по х*й, кому гаденыш принадлежит — хоть Беджиковским, хоть какой другой бригаде!

Через час он входил в небольшой ресторан под незамысловатым названием «У Палыча».

Костик уже сидел за столом, потягивал кофе и что-то изучал в телефоне.

Глеб подошел, резко отодвинул стул и сел. Фролов на звук поднял глаза.

— Привет!

— Я только что от отца, — вместо приветствия информировал он. — Про Улугбека прознал.

— И что?

— Неделя времени устранить проблему, потом он Петровича подключает.

— Брат, справимся, успеем.

Глеб задумчиво кивнул, постепенно отпускало.

— Нашли эту тварь?

— Пока нет, ищем.

При шмоне на рынке Улугбека не взяли, замели всех шестерок. Тот же залег на дно. Город, вроде, не покидал, значит где-то здесь.

— Со структурой порешал? — напряженно спросил Костян.

— Да, за нехилые отступные. Людей немаленьких подняли на это дело. Этот сучара с наркотой дорогу Вите Ледовскому перешел.

— Ни хрена себе, — присвистнул Фролов. — Так это что получается, они нас решили подставить?

— Похоже на то. Судя по всему хотели показать Ледовским, что Улугбек — это наш «официант»*.

— Переделом попахивает.

— Нет. Затопчем ситуацию. Наркота — не наша территория. Найди мне эту тварь, где бы он ни был! К Ледовскому с этим «подарком» поедем. И пусть ответ держит, поскуда, перед ним.

— А если Беджиковские за Улугбека встанут?

— Не встанут. Не в их интересах показывать, что копают под нас. Цель у них есть. Но вот какая… На контроль возьмем их, спецом не полезем. Войны не хватало еще. Найди «крысу» у Беджикова.

Фролов задумчиво кивнул. Открыл контакты в телефоне, набрал номер и договорился о встрече.

— Все, Глеб, я пошел. Надо человечка одного напрячь, чтоб дело с поимкой этого гаденыша быстрее пошло.

— Давай.

Сферы интересов города были четко поделены. И уже много лет никто никому не перебегал дорогу, и не лез на чужую территорию. Ледовские занимались поставкой и распространением синтетики из Азии и героина из Афганистана на подконтрольной им территории. На Беджиковских же лежала только крупная поставка сырья и передержка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Орловские к этому дерьму отношения не имели. Их сфера — оружие.

Так и спрашивается, какого хрена Беджиков выполз с реализацией на чужой территории, да еще и подставили при этом Орловских? Он не мог не знать на чьем рынке развернул деятельность. Явно пытался столкнуть лбами Ледовских и Орловских. Но зачем? Глеб напряженно размышлял, но не мог ухватить суть.

Бросил купюру на стол и быстрым шагом пошел на выход.

Спустя четыре дня он входил к отцу в кабинет.

— Наслышан, сынок, — сказал отец, жестом указывая на стул. — Молодцы. Быстро сработали. Только давай, впредь, без глупостей.

Глеб задумчиво кивнул. Его не оставляло ощущение чего-то хренового, слишком поверхностна подстава, слишком все просто.

Вчера они нашли Улугбека. Схоронился в области, в деревенском доме одного из своих шестерок. Пришлось напрячь все связи и выдернуть двух особо приближенных к этой твари из СИЗО. После «умелого» допроса один из них сдал координаты. И оба были отправлены к проотцам. Не позавидуешь их нелегкой кончине, но это был их выбор. Не хрен играть не по правилам.

— А теперь, к более приятному, — продолжил отец. — У меня тут очередной день рождения намечается. Люда размахнулась, впрочем, как всегда, — усмехнулся батя. — В субботу жду тебя и Костю захватывай.

Людмила — любовница отца. Одна из немногих, которая смогла задержаться рядом с ним. Они вместе уже два года. Но Глебу наплевать, очередная соска не вызывала в нем никакой реакции. Все они продажные, он давно к этому привык. Он рос, глядя на то, как у отца сменяется череда любовниц. За одно спасибо бате, пока Глеб не уехал учиться в Америку и жил дома, отец не приводил никого на ПМЖ. Маму Глеб не помнил. Он потерял ее, будучи еще совсем маленьким. Она стала жертвой разборок отца с очередными «недругами». Но Глеб его не винил в этом. Это жизнь. И он прекрасно понимал, в каком мире живет. Никогда не знаешь, когда прилетит пуля по твою душу. Прекрасно осознавал, что эта дура с косой ходит за ним по пятам и только ждет своего часа. Но не доставит ей такого удовольствия, не в ближайшее время, это уж точно.

* официант — жарг. речь, те, кто берет на себя дальнейшее распространение наркотика среди местных группировок.

5

— Слава, мама звонила, — сказала я, входя в комнату.

— Ну и? — не отрываясь от щелканья пультом, без энтузиазма поинтересовался он.

— Хочет, чтобы мы Катюню привезли к ней.

— Хочет — вези. Надолго?

— Я не спросила. Наверное, на неделю — другую.

— На неделю? Да тут билеты дороже обойдутся. Сама посчитай. Отвези ее, вернись, потом опять за ней едь. Это дорого. Мы не потянем.

От безвыходной злости я скрипнула зубами. Я понимала, что он прав, но как же бесило это вечное «не потянем», «денег нет». Нервы начали сдавать.

— Да? А что мы вообще потянем? Мы вообще ничего в этой жизни не тянем! Ребенка к бабушке и то раз в пятилетку возим. Спасибо тебе, благодетель, хоть хореографию ее тянем, — с этими словами поклонилась в стиле Василисы Премудрой.

— Ты опять за свое? Что ты от меня хочешь? Я и так кручусь, как белка в колесе!

— В каком колесе? Слава, я тебя умоляю. Ты вообще о чем? Ты работаешь от звонка до звонка на мизерной зарплате. Иди, хотя бы вон, к Кириллу, в такси. Он в два раза больше получает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да? А то, что там график бешеный? Я вообще там пропаду. Он семьи своей не видит!

— Зато денег приносит. А ты видишь нас постоянно, а что толку? Кате скоро в школу, подготовительные курсы оплачивать надо будет. Откуда денег возьмем?

— А ты по заграницам меньше шастай и деньги будут!

— Да я даже не раз в год, и то меньше, чем на неделю! А что еще? На чем еще сэкономим? Что еще мы не урезали? Может, мне перестать дышать и есть?