Что хуже смерти - Геннадий Дмитричев

они очень странные.

– В чём же заключается их странность?

– Дело в том,  что на буровой нет врача, а кому-то со стороны они почему-то запретили  о  себе сообщать. А между тем  их дела уже совсем плохи. Вчера один уже умер и вообще, господин, – начальник смены виновато потупился, – они не наши рабочие – пришлые.

– Значит их несколько?

– Да, было трое.

– Ты мне их покажешь? У меня  медицинское образование.

Коротышка опять замялся.

– Боюсь,  господин,  им уже не поможешь. Хорошо, я их покажу.  Надеюсь на вашу порядочность.

– Не беспокойся, я никому не скажу.

– Позвольте спросить: кто в вашей машине?

– А-а, – небрежно ответил Сэм, – это мой шофёр. Он нас не слышит.

– Ну, спасибо,  господин Холтон,  –  прошептал Сергей.

Далее он увидел, как начальник смены повёл Сэма куда—то вглубь вагончиков.  Голоса в наушниках стали пропадать,  хотя его уверяли,  что  радиус  действия  антенны более ста метров. Сергей  покрутил  регулятор,  но  это мало  помогло.  Сквозь громкий треск слышал лишь отдельные слова и какие-то восклицания.

Вскоре вернулся Сэм.

– Ты слышал? – спросил он, забираясь в машину.

– Не все.  Как только вы ушли, я потерял вас. Кажется, в посёлке  больные? Ты видел их?

– Да, и, кажется, без наркотиков там не обошлось.

– Наркотики? – с сомнением переспросил Московских и о чём—то задумался.

– Серж,  поверь мне,  я видел наркоманов. Все симптомы наркотического отравления – передозировка. Отсюда и нежелание обращаться к врачу.

– Возможно, ты прав.   Многие  здешние крестьяне занимаются  выращиванием  опиумного  мака.  Однако  не было случая, чтобы они им отравились. И потом, как я понял, их дела очень плохи, а кто будет отказываться от помощи, находясь на смертном одре? Чего,  или кого, они боятся? Что может быть страшнее смерти?!  Здесь что-то другое.

  Холтон пожал плечами.

– Серж,  возможно,  это не имеет никакого отношения… мне показалось,  я видел…  не знаю,  можно ли это существо назвать человеком?..

…  – Уродцы здесь не редкость, – выслушав Сэма, сказал Сергей. – Знаешь,  может ты и прав,  необходимо у этих несчастных взять кровь на анализ. Да, поистине, весь мир  – театр, а мы актёры, – негромко  по-русски добавил он.

Холтон непонимающе взглянул на него. Затем мрачно произнёс:

– Если успеем.

Сергей обеспокоенно огляделся по сторонам.

– Не кажется ли тебе, что мы привлекаем излишнее внимание? Давай-ка отъедем и ещё раз прослушаем запись.

Когда Московских остановил машину,  так чтобы их  не видели с буровой, Сэм перемотал плёнку и нажал на кнопку воспроизведения.

Сначала из  диктофона  раздавалась часть  разговора уже знакомая Сергею. Потом слышался,  в основном, голос мастера: «Сюда,  господин,  осторожней, господин»,  непонятные звуки  и  несколько  незначительных вопросов Холтона.

– Стоп! Останови!

Сэм удивлённо взглянул на Московских.

– Что случилось, Серж?

– Он назвал число  –  день,  когда эти троица появились в рабочем посёлке!

– Да,  помнится,  я задавал этот вопрос, – Холтон перемотал плёнку. Снова раздался голос сопровождающего.

– Вот оно,  –  возбуждённо  произнёс Сергей, – четырнадцатое ноября. Накануне что-то произошло на фабрике, предположительно выброс какого-то ядовитого вещества. Понимаешь?..

– Подожди. Так ты думаешь, что эти трое из той самой деревни?

– Думаю, но на всякий случай, не мешало бы проверить.

– Но,  Серж,  тогда здесь  не  связываются некоторые концы.

– Наоборот, всё совпадает. Ну ладно, а сейчас,  думаю, стоит навестить вымершее селение,  –  сказал Сергей,  запуская мотор.

– Это не опасно, Серж? И что это даст?

– Думаю, уже нет. Впрочем, у меня в машине найдётся пара респираторов.

Они выехали на автомагистраль почти в том же месте, что и съехали с неё.  Сэм заметил старую колею, оставленную  их машиной.   Московских  привёл автомобиль в обычный вид,  чтобы у встречных не возникало никаких вопросов,  и  они продолжили  путь в обратном направлении.  Навстречу никто не попался. В это время суток встретить кого—то не просто – далеко не  у  каждого  имелся круглосуточный пропуск.

Не доезжая  около двух километров до того места, где они встретили патруль,  Московских свернул с дороги  и  поехал по целине.  Характер местности несколько изменился:  грунт стал намного плотнее,  колёса больше не зарывались в песок, так что не было необходимости вновь превращать автомобиль в вездеход. Да и растительность  кое-какая  появилась,  чего раньше не наблюдалось. В основном низкий колючий кустарник, но изредка попадались и чахлые деревца.

Рядом с таким деревом и остановился Московских.

– Так, кажется, здесь,  – сказал он, заглушив мотор.

Сначала Сэм ничего не заметил, заслуживающего какого—либо внимания. Солнце уже коснулось горизонта, и степь окрасилась в кроваво—алые цвета, отчего приобрела ещё более мрачный вид.  Но потом Сергей указал вдаль, и Холтон различил почти на горизонте, какие-то развалины.

– Серж, это она?  –  тихо спросил Сэм, не сочтя нужным уточнять, что он имеет в виду, так как это было очевидным.

– Да, – выходя из машины, ответил Сергей. – Возьми бинокль в бардачке.

Достав из вещевого отсека небольшой бинокль, Холтон последовал за Сергеем.

– Проклятье! – пробормотал он, вертя кольцо настройки. – Слишком далеко. Мне, кажется, там что-то движется?..

– Да, бульдозер, – ответил Сергей.

Сэм оторвался от бинокля и посмотрел на Московских. Тот, облокотясь на капот, смотрел в сторону деревни через маленькую трубочку,  словно в подзорную трубу.

– Вот и люди,  –  не отрываясь от миниатюрной подзорной трубы, сказал Сергей.

Сэм вновь прильнул к биноклю.

– Они похожи на роботов?

– Это защитные костюмы.

– Но что они там делают? – с некоторым беспокойством спросил Сэм.

– Думаю, производят дезинфекцию. Нам повезло. – Московских посмотрел на заходящее солнце. – Скоро эти люди уедут, надо проследить за ними.  Думаю,  они приведут нас туда, где прячут этих несчастных. Садись в машину.

На шоссе они выехали тогда, когда сумерки сгустились настолько, что трудно было различить придорожные столбы. Однако фар  Московских не  зажигал.  Какое – то  время ехали почти «на ощупь», во всяком случае, так казалось Сэму. Наконец,  Сергей  остановился,  к  тому  времени стало  не  видно  не  только дороги,  но  и  лица рядом сидящего человека.   В  полной  тишине  Сэм услышал   щелчок  и вслед за этим тихое жужжание, как будто где-то работали дрелью. В следующий момент явственно увидел дорогу и не только её, но  дорожные знаки и кусты на обочине.  Правда, всё это виделось в неестественном слабо—голубом свете, как на негативе. Нечто подобное  испытывал, когда приходилось работать  с  прибором  ночного  видения.  Но сейчас всё ветровое стекло,  чудесным образом, превратилось в такой прибор!

– Внимание, едут, – нарушил тишину голос Московских.

Поначалу  Сэм ничего не видел,  но потом далеко впереди заметил   сполохи.  Это был  свет  от  фар выезжающего  на  шоссе  автомобиля.

Вскоре показались  и  сами машины.  Как они