ИОН - Валерия Макарова

– Возьми, пригодится.

Она чуть заметно кивает и быстро скрывается в роще.

Бона III

Я бегу так быстро, как только могу. Лучше поскорее убраться отсюда, пока не появились другие охотники за головами. Добежав до более менее освещенных улиц я перехожу на шаг и пытаюсь отдышаться. Сердце бешено колотится. Я с ужасом думаю о том, что было бы со мной сейчас, не окажись там этого странного свободного с регистратором. И кто он такой? Регистратор у него был явно не «черный». Он не из охотников, это ясно, иначе Редж не пришел бы в такое замешательство.

Я сворачиваю за угол и сажусь на траву, спиной прислоняясь к стене одного из домов. Мне нужно придти в себя, прежде чем идти дальше. Не хочу, чтобы Фабиан видел меня в таком состоянии. Сразу начнутся расспросы о том, что произошло, а мне совсем не хочется рассказывать ему то, как я по своей глупости решила сократить дорогу и угодила в лапы к Реджу.

С подобными прогулками будет покончено. Хватит с меня и одного раза. Я рассеяно верчу в руках тюбик регенизима. Думаю об этом странном парне. Дорогой костюм, крутая тачка, регистратор. Он явно не из простых свободных граждан. Что он забыл в этой дыре? Что если он начал следить за нами? Нет, это невозможно. Ведь, зачем тогда ему помогать мне и выдавать себя?

Ладно, сейчас можно и не думать об этом. Мне еще нужно припрятать регенизим, чтобы Фабиан не увидел его до поры до времени. Карманов у меня нет, и я не могу придумать ничего лучше, кроме как запихать маленький тюбик в свой грязный сапог. Вряд ли там его кто-нибудь заметит. Я встаю с травы и отряхиваю свой спортивный комбинезон. Зря я одела его. Местные рейбы теперь сразу видят, что я не из их серии.

Прежде чем постучать в дверь Фабиана, я поправляю волосы и делаю глубокий вдох. Заношу руку над дверью и тут замечаю, что она не заперта. В этом нет ничего удивительно. Здесь все знают друг друга, и красть совсем нечего. Все дома одинаковые со стандартным набором мебели и предметов домашнего обихода.

Я захожу внутрь и запираю дверь за собой. Не люблю, когда кто-то приходит без стука. В воздухе витает запах жареного бекона. Я предвкушаю горячий ужин и вхожу в маленькую кухню.

В доме на полную мощность играет старенькое радио, которое Фабиан выменял на талоны на горячую воду. Он громко подпевает и одновременно переворачивает бекон на сковородке. Я не спешу обратить на себя его внимание. Хочу полюбоваться на его мощную спину и плечи. И еще я хочу подольше послушать, как он поет. Петь он совершенно не умеет и делает это так смешно, что я практически никогда не могу удержаться от смеха. Вот и сейчас я выдаю себя очередным смешком. Он оборачивается и сразу же перестает петь. От его укоряющего взгляда мне становится еще смешнее. Фабиан на голову выше меня и раза в два шире в плечах. Он очень хорошо сложен и, не знай я, что он инженер, то решила бы, что он один из спортивных гимнастов. На его виске виднеется номер I52−84, выбитый яркой оранжевой краской. Коротко стриженые волосы апельсинового цвета с несколькими зелеными прядями. Глаза у него разного цвета – правый салатовый, левый – янтарный. Тоже разноцветье и в его татуировке – сочетание каких-то безумных кругов с острыми краями на левой стороне лица. Сочетание двух цветов встречается очень редко. Это результат генетических экспериментов, которые проводились над рейбами много лет назад. С такой внешностью Фабиан сразу же бросается в глаза. Я знаю, что по нему сохнет добрая половина местных девчонок. Еще бы. Гора мышц с яркими разноцветными глазами в сочетании с прозорливым умом и невероятным обаянием. Действительно трудно устоять. Вот и я не смогла. Фабиан сам подошел ко мне, а мне оставалось лишь следовать за ним.

Я даже не пытаюсь остановить свой смех. Фабиан тоже не может сдержать улыбки. Он крепко обнимает меня и пытается поцеловать, но я уворачиваюсь:

– Наш ужин сейчас пригорит.

Он тут же отворачивается к плите и начинает колдовать над сковородой, громко выражая свое недовольство:

– Могла хотя бы «привет» сказать. Иногда мне кажется, что ты тут из-за жратвы.

Подобный комментарий задевает меня, и я спешу исправить положение:

– Я могу вообще не есть.

– Ну-ну.

– Можешь не верить, но я ем эти горелые яйца только лишь потому, что их приготовил ты.

Он стоит ко мне в пол-оборота, и я прекрасно вижу улыбку на его лице:

– Если бы ты готовила эти горелые яйца, то от них остались бы одни угли.

Он ставит тарелку на стол и садится напротив меня. Я тут же вскакиваю с места, чтобы как можно быстрее подать ему вилку и нож и поцеловать его в лоб прежде, чем он примется за еду. Покончив с беконом, я собираюсь встать из-за стола, но он опережает меня.

– Постой, у меня есть кое-что для тебя.

Не без гордости он открывает холодильник и достает оттуда веточку белого винограда.

– Не может быть!

Из фруктов нам дают только яблоки и бананы, да и то только по праздникам. А тут виноград. Я даже боюсь его пробовать.

Фабиан доволен произведенным эффектом. Он делит виноград на две равные горсточки, и мы угощаем друг друга. Сегодня у нас настоящий пир по меркам рейбов.

Ночью я почти не сплю. Просто обнимаю Фабиана и прислушиваюсь к его ровному дыханию. Что ждет нас впереди? Семья это не для рейбов. Нам никогда не позволят жить вместе, такие вот выходные это все что у нас есть. Допустим, мы будем встречаться еще несколько лет. Пусть даже у нас родится ребенок. Семьи все равно не будет. Ребенка заберет империя, и мы его больше никогда не увидим. Мое сердце сжимается от боли. Почему я не могу каждую ночь проводить с тем, кого люблю? Почему это доступно лишь свободным? И почему я рождена рейбом? Я не человек, я всего лишь собственность государства. Но ведь я мыслю и чувствую также как и свободные, так почему я должна так страдать?

Утром Фабиан уходит куда-то по своим делам. Я никогда не спрашиваю его о том, что он будет делать. Захочет – скажет, а если и не говорит, значит так нужно.

– Я сегодня буду поздно, только ближе к вечеру. Проведешь собрание без меня? – он обнимает меня, перед тем как уйти.

– Да, конечно, я справлюсь, – я улыбаюсь ему и закрываю дверь.

Теперь я до самого обеда предоставлена сама себе. Один на один с домом Фабиана. Я неторопливо убираюсь в комнатах, а потом выхожу во двор. Двор у нас общий с еще одиннадцатью домами рейбов. В нем полно сорняков, парочка каких-то деревьев с бедной листвой и сломанные качели. Здесь редко кто-то бывает кроме меня. Остальные предпочитают проводить время за стенами домов в 4b и 4а.

Я выношу какую-то тряпку из дома, расстилаю ее на траве и устраиваюсь поудобнее под открытым небом.

Когда смотришь на небо, многие вещи кажутся такими мелкими и незначительными. Его синева завораживает меня. Можно вечно смотреть вглубь него. В моей голове проносятся мысли обо всем, что я делаю. Это ведь совсем немного. Только занятия, да дни здесь, в доме Фабиана. В который раз я убеждаюсь в том, что-то, что мы делаем не зря. Фабиан хочет изменить нашу жизнь. Он говорит, что мы можем и должны жить по-другому. Наверное, он прав.

Терен III

Всю неделю я только и думал, что об этой неожиданной встрече с гимнасткой. Такого я никогда и представить не мог. Она была так беззащитна и покорна судьбе. Впрочем, как и все рейбы…

Я не знаю, чем себя занять. Ничего не хочется делать. Я даже в сети ни с кем не общался на этой неделе. Мне хочется вновь увидеть ее, но я понимаю, что это глупо. Зачем мне искать встреч с рейбом, если я могу просто купить его? Купить. Может быть, мне и правда купить себе рейба? Через полгода мне будет 21. По такому случаю в богатых семьях принято дарить рейбов. Многие покупают себе моделей, спортсменов, каких-то заметных рейбов. Насколько мне известно, никто еще не покупал себе верховых гимнасток, так почему бы мне не стать первым? Гимнастка будет моей, и я смогу в любое время насладиться ее присутствием. Эта идея вдохновляет меня, и я решаю посмотреть несколько видео с ее выступлений перед сном.

Я чувствую настойчивую вибрацию пусковика. Не до конца проснувшись, я нажимаю на кнопку, и в воздухе появляется сообщение от Фредди:

«Нужно срочно поговорить. Ты можешь?»

Я сонно потираю глаза и отправляю ему запрос на видео связь. Передо мной появляется голова Фредди.

– Я тебя разбудил? – спрашивает он взволнованным голосом.

– А сам как думаешь? – я бросаю недовольный взгляд на часы, всего 7 утра.

– Извини.

– Проехали, что там у тебя? – я потягиваюсь в кровати и внимательно рассматриваю его. Странно, но вид у него какой-то потрепанный, глаза красные, словно он еще не ложился.

– Я решил, что куплю на двадцатиоднолетие.

– Дай угадаю, рейба-модистку, как там ее? К25−6В?

– Нет, – он решительно качает головой, – я хочу гимнастку.

От неожиданности я прерываю зевок и тут же окончательно просыпаюсь.