Повенчаны багряной зарей - Rimma Snou

представила тебя своей дочкой, которая жила, скажем, с тетей или с бабушкой, а теперь приехала поступать в московский вуз. Хочешь? – она заинтересованно заглядывает в мои глаза.

– А что потом?

– Будешь учиться, встретишь правильного мужчину, устроишь свою жизнь. Да если и не встретишь, диплом-то будет настоящий. Найдешь работу, снимешь квартиру. Ты симпатичная, у тебя вся жизнь впереди.

От ее предложений у меня голова пошла кругом. Инстинктивно потираю висок здоровой рукой, вздыхая.

– Я серьезно, Юна. Ты сделаешь мне одолжение, сыграв роль моей дочери, а я помогу тебе встать на ноги. И как-то постараюсь загладить свою вину… – она кивает на мой гипс.

– Счастливый случай? – улыбаясь по-дурацки, спрашиваю, разглядывая свой паспорт в ее руках.

– Вроде того, – обнажает идеальные белоснежные зубы, выглядящие хищно в обрамлении кровавых губ. – Откажешься, поверну так, будто ты тиснула у меня кошелек. Будет плохо, а так мы сразу станем друг другу полезными.

Весело крутанула бедрами, легко поднявшись, и вихляя ими, удалилась. К моей «обширной» биографии в районном отделении полиции сразу же будет шикарный бонус – взрослая зона. В колонию для несовершеннолетних я не загремела только потому, что директриса предпочитала не портить репутацию детдома, улаживая конфликты с воспитанниками недельным содержанием в подвале…

Содрогаюсь от воспоминаний, и понимаю, что влипла. Мой паспорт «ушел» в сумочке разодетой дамочки. А может, не все так погано? Она поможет добраться до столицы, а там уж я точно сдюжу! Маленькая, но такая розовая мечта, надежда начать нормальную жизнь!

На этом ее визит был окончен… на сегодняшний день. Неделю, что я пролежала в больнице, Камилла приходила каждый день. Она приносила апельсины, всякие другие фрукты, заказывала вкусную еду из ресторана, и даже купила мне одежду. Холодное северное лето подходило к концу, поэтому получив красивенные сапожки, модные джинсики и штук десять кофточек со спортивным костюмом, я согласилась на ее странное предложение. Какой у меня был выход? Да, собственно, никакого. Сгинуть здесь, на Алтае, или в Москве? Ни один человек не вспомнит о моем существовании, ни один полицейский не откажется от хорошей прибавки к жалованию ради подставы детдомовке.

Зато в голове прочно засела возможность поступить в университет. Не знаю, сколько стоила бы учеба, но получив диплом московского вуза, я могла бы надеяться, что стану другим человеком. Пробиться, иметь заработок, иметь еду и крышу над головой – вот о чем я думала бессонными ночами в больнице. Сейчас я даже не нищета, я никто, а в столице… есть шанс. С тяжелым сердцем я ответила согласием на следующий же день, и знать бы, чем это обернется для меня…