Искатель. 1962. Выпуск №4 - Ю. Чернов

Она должна была отвечать многим требованиям. Во-первых, нужна была твердая среда, чтобы корни, опираясь на нее, могли поддерживать растения в вертикальном положении. Во-вторых, эта «земля» должна была бесперебойно снабжать корни водой и растворами минеральных веществ, нужных для питания. И, в-третьих, в ней должно было быть много воздуха, чтобы корни и растения могли развиваться нормально.

Было опробовано множество образцов. Евгений Иванович искал наилучший материал, при помощи которого растению удобнее всего было бы строить свою жизнь. И нашел его… на фабрике строительных материалов. На этой фабрике готовили вещества, нужные для звуко- и теплоизоляций. Это был керамзит.

Евгений Иванович размолол его на мелкие комочки, испытал, и оказалось, что излишки воды не задерживаются в нем. В порах оставалось как раз столько воды, сколько нужно растениям. Комочки прекрасно впитывали в себя растворы удобрений. А пространства между комочками всегда были наполнены воздухом.

Словом, керамзит оказался во всех отношениях подходящим материалом.

Но на этом дело не кончилось. Перед Мошковым и его товарищами стояла большая задача — они хотели узнать потенциальные возможности растений, хотели заставить их рассказать, что им нужно, чтобы они смогли дать самый большой урожай, на какой только у них хватит сил.

Что же нужно было сделать для этого еще? Прежде всего нужно было дать растениям света по потребности. Для этого их стали выращивать не в теплице, а

В ТЕМНИЦЕ

Передо мной лежат фотографии томатных кустов. Одни — настоящие заморыши. Другие — коренастые, плотные. Из сочной зелени выпирают круглые бока спелых помидоров.

Почему они такие разные?

Оказывается, одни выращены в обычной теплице летом, а другие — в темном подвале при очень ярком освещении.

Эти растения — наглядный пример вредного действия тепла. Летом теплицы почти всегда перегреваются. Это хорошо знают те, кто пользуется теплицами круглый год. При перегреве растения дышат усиленно, расходуют много сил и накопленных веществ напрасно и потому плохо развиваются.

— Теперь понятно, почему этот огород разбит не в поле и не в теплице?

— По-моему, скорее уж им нужна светлица. Тем более, что электрическое солнце все равно любую темницу превращает в светлицу, — говорю я Борису Сергеевичу.

Он улыбается.

— Сейчас вы поймете, почему нам нужны именно темницы. В светлице много света пропадает зря, рассеивается сквозь стекла. А в наших темницах — кстати, они называются фитотронами — все стенки зеркальные. Зачем? А вот смотрите.

Он включает свет.

— Зеркала заставляют свет работать не за страх, а за совесть. Смотрите, свет от ламп падает отвесно вниз. Проходит сквозь листья, рассеивается и снова попадает на зеркала. От них он снова возвращается к листьям. И так бесконечное число раз. Вот и получается, что растение берет от луча столько энергии, сколько нужно листу. Электрическое солнце светит помидорам сразу со всех сторон. При таком положении растению нет нужды тянуться за светом в высоту. Поэтому, видите, на одном квадратном метре вместо девяти растений можно располагать тридцать шесть. И собирать двадцать килограммов спелых плодов вместо двух-трех килограммов — столько получают в теплицах.

Кроме того, надо иметь в виду, что за то время, пока зреет один урожай в теплице, в темнице успевают снять три урожая.

Продолжая рассказывать, Борис Сергеевич водит меня по комнатам лаборатории. В одном из кабинетов я вижу

ЧУДЕСА

На обычном канцелярском столе лежит кисть винограда. Ее зеленовато-желтые ягоды покрыты сизой изморозью свежести. Кое-где на виноградинах — капли росы. Так выглядит виноград, сорванный ранним утром. А за окном зима…

Гроздь и в самом деле срезана утром. Ее принесли сюда наверх, чтобы собрать семена.

— Это первый урожай с кустов, крошечные черенки которых посадили в грунт всего четыре месяца назад, — говорит Борис Сергеевич.

— Может, у вас и булки прямо на ветках растут? — неожиданно даже для себя спрашиваю я. Сработал механизм сказочных представлений.

Борис Сергеевич, словно не замечая моего смущения, спрашивает:

— Сколько нужно муки на французскую булку?

— Точно не помню, но, кажется, граммов двести.

— Ну, так считайте, что растут. Не верите? Сейчас я вам докажу. Сколько можно вырастить зерен пшеницы из одного зерна? В лучшем случае — шестьдесят. Но это бывает редко-редко. А обычно — шестнадцать — двадцать пять. А мы получаем из одного зерна — двадцать семь колосьев с пятью тысячами зерен. Если перемолоть эти зерна, то муки окажется как раз двести граммов. А это и есть ваша булка, — только тут Борис Сергеевич позволил себе улыбнуться. — Но скоро мы надеемся выращивать из одного зерна две булки.

Да, это была действительно страна чудес!

На ее полях шесть раз в год собирают невиданные урожаи помидоров и огурцов. С каждого куста — до килограмма. Помидоры крупные, сладкие. Сахара и витамина в них гораздо больше, чем в обычных. За 60 дней здесь собирают 2 тысячи центнеров с 1 гектара, а за год урожай достигает 1 миллиона килограммов плодов. Огурцы тут никогда не бывают горькими. И я совершенно забываю «римский огурец» Крылова. Кому охота есть огурец величиной с дом, когда тут столько маленьких, хрустящих огурчиков!

Здесь сажают усы клубники, и через 45 дней на грядке размером в 1 квадратный метр красуется 5 килограммов сочных ягод.

Виноград перестает терять листья и превращается в вечнозеленое растение. Из крошечного черенка через пять месяцев вырастает куст с золотистыми, прозрачными гроздьями. А лимон за год успевает стать взрослым, зацвести и украситься плодами.

Для того чтобы превратить тоненький, чуть сладкий корешок сахарной свеклы в растение с двухкилограммовым корнеплодом, из которого получают по полкилограмма сахара, человеку понадобилось 200 лет. А здесь сочную, вкусную редиску величиной со свеклу вывели за один год.

Эта страна, где растения не ленятся трудиться и вырастают иногда до гигантских размеров, — рай для генетиков и селекционеров, — ведь здесь в год удается, снимая пять-шесть урожаев, вывести пять-шесть поколений.

Я видела здесь гибрид капусты и редиса величиной в рост человека. У этого «новичка» в пищу годятся

И ВЕРШКИ И КОРЕШКИ

Получить новый гибрид очень сложно.

Почему же люди все-таки стремятся скрещивать, казалось бы, нескрещиваемые растения?

Потому что гибрид — это всегда качественный и количественный скачок. В результате гибридизации получается новое растение, хоть по признакам его можно назвать промежуточным, потому что в нем проявляются качества обоих «родителей».

Есть несколько способов, при помощи которых можно усилить воздействие прививки. Почти все эти приемы были введены еще Мичуриным.

Когда сотрудница лаборатории светофизиологии Галина Александровна Макарова взялась вывести гибрид капусты и редиса, Борис Сергеевич поставил перед ней задачу создать новый прием, усиливающий воздействие прививки.

Галина Александровна, используя приемы Мичурина, брала рассаду капусты и прививала ее взрослому редису. Привой капусты она закрывала от солнца, чтобы исключить его из процессов фотосинтеза. Таким образом она заставляла его питаться за счет редиса-подвоя. Капуста попадала в полную зависимость к редису и уже не могла проявить строптивость. Ей пришлось приноравливаться к характеру старшего. В конечном итоге такой контакт привел к тому, что было выведено новое растение с капустными листьями на длинном, вышиной с человека среднего роста, стебле и с корешком весом в 1 килограмм.

Новый метод все больше и больше оправдывал себя. И все-таки растения не до конца раскрыли свои потенциальные возможности. Ведь по урожаю еще нельзя судить о том, как жилось растению каждый день и каждый час. Растения необычайно терпеливы. Им может не хватать воды, но они не попросят пить до п@ры, пока жажда не станет такой мучительной, что по засохшим нижним листьям можно будет заметить ее даже со стороны.

Но как же узнать, все ли сделано для того, чтобы растение могло полностью проявить все свои возможности. На помощь пришел заместитель Мошкова, Владимир Григорьевич Карманов. Владимиру Григорьевичу удалось узнать еще несколько слов на языке растений. Ему удалось превратить их в

ГОВОРЯЩИЕ РАСТЕНИЯ

— В природе живого, особенно в природе растений, бездна тайн, — говорит Борис Сергеевич.

Он задумчиво ходит по кабинету от окна к столу и обратно. Останавливается и вдруг спрашивает:

— Вы видели, как растет клубника? Из корня вылезает зеленая змейка-усик, похожая на провод. Она долго стоит покачиваясь, потом припадает к земле, ползет, выпускает розетку из листьев и корешки. На будущий год эта розетка разовьется в самостоятельный куст клубники.