Театр одного убийцы - Николай Леонов

Гуров откинулся на спинку стула и, стрельнув у Станислава сигарету, закурил. И в этот раз Крячко даже не попенял ему на то, что он никак не научится держать при себе сигареты.

Курил сыщик очень редко. Сигарета требовалась ему лишь тогда, когда ситуация становилась экстремальной и Гурову казалось, что происходящие события выходят из-под контроля. Сыщик знал, что вопреки бытующему мнению никотин практически не оказывает никакого успокаивающего действия на нервную систему. И производимый курением эффект не больше чем самовнушение. Но все равно, когда нервничал, отказаться от сигареты не мог.

Орлову, который был старше сыщика более чем на десяток лет, приходилось всерьез думать о своем здоровье. Те, кто помнил генерала в молодости, считали его самым заядлым в сыске курильщиком. Но теперь Орлов вместо сигарет исправно сосал карамельки и леденцы. В столе у него всегда лежала коробочка с монпансье, и генерал, посмотрев на Гурова, запустил туда руку.

Так они и просидели молча – Гуров с Крячко дымили, а генерал исправно поглощал леденцы – до тех пор, пока измученная Верочка не доложила о прибытии майора Свиридова. Орлов, только услышав ее голос, хватился, что до сих пор держит на работе секретаршу, и, постучав себя пальцем по лбу, отпустил ее домой. Чем несказанно ее обрадовал.

Свиридов, переступив через порог кабинета, на мгновение замер, удивленно посмотрев на Гурова и Крячко. Майор никак не рассчитывал, что при его докладе генералу будут присутствовать эти два человека, и немного растерялся.

– Докладывай, – скомандовал тем временем Орлов и указал Свиридову на стул напротив полковника. – Что там произошло?

– Товарищ генерал-лейтенант, – начал было майор, но Орлов оборвал его.

– Вот только давай обойдемся без званий, – помахал он пальцем. – Ты мое имя-отчество знаешь. Вот и вперед!

– Петр Николаевич, – проговорил Свиридов, опускаясь на предложенное ему место. – Информация, полученная мной, несколько щепетильна. И я не уверен, что товарищу полковнику следует присутствовать при докладе.

– А ты не думай, – приказал ему Орлов. – Просто рассказывай, что удалось выяснить. Думать за тебя здесь буду я. Понятно?

– Как прикажете, Петр Николаевич, – пожал плечами майор. – Но я буду вынужден отразить этот факт в моем официальном отчете.

– Ого! – удивленно присвистнул Крячко. – Я смотрю, наш петушок расправляет крылья и машет хохолком?! Смотри, как бы тебя не перепутали с фазаном и не подстрелили.

– Вы напрасно иронизируете, – отрезал майор, поворачиваясь к Станиславу. – Когда вы услышите, о чем собираюсь доложить, то поймете, что я был абсолютно прав.

– Отставить дискуссии! – рявкнул на обоих Орлов. – Тут вам не какая-нибудь дума, а государственное учреждение.

Крячко прыснул в кулак, но от комментариев по поводу немного странного высказывания генерала все-таки воздержался.

– Докладывайте, майор, – приказал генерал. – А в официальном рапорте можете указывать все, что вам угодно!

– Слушаюсь, Петр Николаевич, – кивнул Свиридов. – После получения в двадцать ноль три от вас приказа выехать на место происшествия в театр…

– Стоп-стоп-стоп! – замахал на него руками генерал. – Теперь все сначала. Только человеческим языком. Мне и на бумаге такие формулировки читать трудно, а уж на слух их воспринимать и вовсе голова закипает. Давай-ка, Максим Эдуардович, попроще!

Свиридов прокашлялся и начал свой рассказ менее официальным тоном и без упоминания времени совершения каждого поступка. Все трое внимательно слушали его и не перебивали до тех пор, пока майор не заговорил о Строевой.

– Так, значит, вы, майор, на основании театральных сплетен делаете какие-то серьезные выводы? – взвился с места Гуров. – А что-нибудь поумнее вы могли придумать?

– Сядь, Лева. И помолчи! – осадил его генерал.

Сыщик, усмехнувшись, посмотрел на него.

– Ладно. Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – сказал Гуров и опустился на стул. А майор продолжал докладывать.

Собственно говоря, показания уборщицы подтвердили почти все допрашиваемые. Они почти в один голос утверждали, что Левицкий в театре, мягко говоря, не пользовался популярностью. Но причины ненавидеть его были только у Строевой.

Большинство работников театра слышали о конфликтной ситуации, возникшей между известной актрисой и художественным руководителем театра. Многие подтвердили, что Левицкий позволял в адрес Марии нелицеприятные высказывания. И, более того, кое-кто утверждал, что художественный руководитель проявлял по отношению к ней сексуальные домогательства.

– Вранье! – вновь перебил Свиридова сыщик. – Мария мне рассказала бы об этом, если бы факты домогательства действительно имели место.

– Да замолчи ты. Или я тебя сейчас отсюда выгоню! – Генерал шлепнул ладонью по столу и покосился на стаканчик. А потом добавил уже спокойнее: – Лева, ты не хуже меня знаешь, что жены далеко не обо всем рассказывают мужьям. Ты просто дай майору закончить. А потом будем обсуждать проблему.

– Вот видите, почему я не хотел докладывать при полковнике Гурове, – развел руками Свиридов и нарвался на испепеляющий взгляд генерала.

– Позвольте мне самому решать этот вопрос, – отрезал Орлов. – Продолжайте доклад.

Свиридов несколько секунд помедлил. Он раздумывал, говорить ли о пуговице сразу или оставить это на десерт своей речи. И все же выбрал последнее. Прокашлявшись, майор рассказал об угрозах Строевой в адрес Левицкого, которые слышали многие работники театра. При этом Свиридов заметил, что прекрасно понимает, почему Мария так себя вела. Дескать, после всех оскорблений в ее адрес со стороны худрука иначе относиться к нему ни одна нормальная женщина и не могла бы.

Гуров слегка поморщился при попытке майора подсластить пилюлю. Работа научила сыщика быть неплохим психологом, и он понимал, что Свиридов выложил на стол далеко не все козыри. Майор держал какого-то джокера в рукаве, и Гуров ждал, когда же тот его выложит.

А Свиридов тем временем поведал, что, по предварительному заключению эксперта, убийство Левицкого произошло в начале третьего акта пьесы Булгакова «Белая гвардия», которая шла на сцене в этот вечер.

Мария, игравшая роль Елены Тальберг, как раз в этом акте была не задействована и отдыхала у себя в гримерной. И, по показаниям трех человек – уборщицы, заместителя директора Бельцева и артиста театра Артема Игнатьева, – почти в одно время с моментом убийства Строеву видели около лестницы, ведущей на второй этаж, к кабинету Левицкого. Правда, охранник, дежуривший у черного входа, в поле зрения которого была эта лестница, почему-то Строеву не заметил.

– А вот это – единственный человек, который говорит правду! – вновь не удержался Гуров. – Все прекрасно знают, что Мария ни перед спектаклем, ни в антрактах не выходит из своей гримерной. Она настраивается на роль и никому не позволяет тревожить ее. Даже мне такое не разрешается. Мария просто так устроена, и по-другому она не может. Именно поэтому она никуда из гримерной не выходила. И потому ее не видел охранник…

– А что вы скажете о пуговице в руке Левицкого? – Майор оскалился и бросил на стол перед Гуровым полиэтиленовый пакетик с перламутровой пуговкой.

– Что это такое? – вместо сыщика спросил Орлов.

– Пуговица от сценического костюма Строевой, – усмехнулся Свиридов. – Именно ее не хватало на платье актрисы. И именно эта пуговица была в кулаке у убитого Левицкого.

– А что сама Строева говорит по этому поводу? – очень медленно спросил генерал.

– Она утверждает, что обнаружила пропажу прямо перед выходом на сцену, – ответил майор. – Вторую такую же пуговицу найти не успели, и Строевой пришлось играть без нее. А то, как этот предмет оказался в руках Левицкого, она объяснить не смогла! Мы еще не успели сделать дактилоскопическую экспертизу отпечатков пальцев на пистолете, но, думаю, тут и так все ясно…

– На вашем месте я бы не стал делать таких поспешных выводов, майор, – в упор посмотрев на него, проговорил Гуров. – Можно допустить бо-ольшую ошибку.

– А вы сейчас и не на моем месте, товарищ полковник, – выдержал его взгляд Свиридов и повернулся к генералу: – Петр Николаевич, я взял на себя смелость привезти Строеву и еще нескольких людей в главк для более тщательного снятия свидетельских показаний.

– Что-о?! – взревел Гуров, вскакивая с места. – Да какое ты имел право?

– Сядь, Лева, – осадил его Орлов, и сыщик, беспомощно посмотрев на него, опустился на стул.

– Мне нужно срочно поговорить с ней, – заявил сыщик. – И не советую вам мне мешать!

– Думаю, это невозможно, – усмехнулся Свиридов. – Я считаю, что…

– Заткнись! – теперь Орлов рявкнул и на него, и у майора от удивления глаза полезли на лоб. Но генерал не обратил на это никакого внимания.

– У тебя есть десять минут, Лева, – проговорил он и, глядя в спину удаляющегося сыщика, добавил, обращаясь к оставшимся: – Всем оставаться на месте. Свиридов продолжает доклад. Крячко воздерживается от комментариев!