Цена счастья - Аля Кьют

Аустерлица, то возможно мы повеселимся, Артур Маратович.

- Ох, брось. Зови меня по имени и на ты. Не надо этих церемоний.

- Мы не знакомы. С чего бы мне вам тыкать.

- Давай исправим это. Артур Казаев.

Он склонил голову, продолжая рассматривать мое лицо. Ну что он на нем пытается разглядеть? Непонятно.

Я протянула ему руку, и мои пальцы утонули в его теплой ладони.

- Айза Агеева.

- Очень приятно.

- Очень взаимно.

Моя рука стала горячей. Я ощущала, как от нашего соприкосновения под мою кожу поникают токи, разогревая кровь, заставляя ее бежать быстрее по венам.

Артур не спешил отпустить. Он продолжал смотреть мне в глаза, поглаживая чувствительную ямку у большого пальца. Я с трудом выдерживала его взгляд. Хотелось закрыть глаза и сладко сжаться от предвкушения и возбуждения.

Невинная ласка и пронзительный взгляд, кажется, довели меня почти до оргазма. Наверно я еще не отошла от минета и нуждаюсь в разрядке.

Может быть, я не отошла от сцены?

Неееет. Кажется, настоящей сценой сегодня для меня стало знакомство с Казаевым. Уж точно с ним я получила намного больше эмоций, чем от неумелой двойной флагеляции.

Немного испугавшись подобной перемены приоритетов, я аккуратно высвободила руку и первая моргнула.

- Итак, когда мы наконец знакомы и на ты, скажи, откуда ты знаешь мое имя, Артур.

- Вероятно, оттуда же, откуда ты знаешь мое, девочка. Я третий раз за последние два месяца вижу тебя в сомнительной сцене с сомнительными доминантами. Не говоря уже о том, что ты участвуешь в каждой оргии.

- Ревнуешь? — вспыхнула я моментально, уязвленная его нелестными оценками и тоном.

- Нет, дорогая. Я не ревную. Признаться, мне даже нравится смотреть, как тебя трахают. Но вот сегодня стало страшно за тебя. Почему ты молчала, Айза? Тебе было больно, но ты молчала.

- Мы ведь в БДСМ, Артур. Здесь боль - это часть удовольствия. Разве нет?

Его глаза потемнели.

- Не надо мне рассказывать о теме, девочка. И не надо пытаться запудрить мозги. Тебе было больно. И ты точно не продвинутая мазо.

- Откуда такие познания о моей темной душе? Богатый аналитический опыт?

Я попыталась снисходительно хмыкнуть.

- Опыт и зрение, - дополнил Артур. - И все еще остается открытым вопрос — почему ты это допустила? Зачем?

Я окончательно разозлилась.

- А ты не мой Хозяин, чтобы я откровенничала после цены. Не надо тут командовать. Я больше тебе не подчиняюсь.

- Не подчиняешься, - согласился Артур, добавляя тут же, - но хотела бы.

Он утверждал, а не спрашивал.

Сукин сын.

Его ладонь легла на мое колено. Я имела полное право сбросить руку Казаева, не позволяя меня касаться. И он бы не стал.

Но я сама не стала.

Он словно весь был соткан из власти и подчинения. Ему невозможно было противиться, отказать, ослушаться. Он Мастер до мозга костей. И не важно, что я не его покорная, что я без ошейника и вне игры. Я хотела быть его куклой, его игрушкой, его послужной девочкой. Хотела быть кем угодно, только бы снова и снова ощущать это потрясающе мощное доминирование и контроль, прогибаться под его обезоруживающую уверенность в себе.

Рука Артура ползла по моему бедру под юбкой все выше и выше. Еще немного и он почувствует, как меня завел минет и одно его присутствие рядом.

Казаев провел ногтями по внутренней стороне бедра, делая почти больно, но скорее приятно. Я не сдержалась и всхлипнула, чуть разведя ноги, чтобы он уже коснулся меня там, где было мокро и горячо.

- Я не твой Мастер, Айза, - выдохнул он мне в ухо, продолжая сладкие муки, — Но почему твой муж это допускает? Разве он не должен тебя контролировать?

Я тут же схватила его за запястье и откинула руку. Когда я посмотрела на него, в глазах Артура застыло немое удивление.

- Я сама себе хозяйка.

И отсела чуть дальше, почти к окну.

3.1

Мы въехали на МКАД, и Артур нажал кнопку, которая открыла нас водителю.

- Адрес назови, - приказал Казаев.

И снова я не смела ослушаться, хотя после вопроса о муже больше всего хотелось послать его к черту и ехать на попутке. Но снова чертова энергетика Артура запретила мне даже попытки дезертировать из машины.

Максимум, что я могла - это отвернуться и смотреть на огни Москвы. Вот они меня успокаивали. Всегда. Что бы ни было, а столица была на моей стороне. Я чувствовала себя в этом городе так хорошо и спокойно. Завтра снова будет сумасшедший день в салоне, и это тоже здорово. А во вторник я обещала сыну пойти в парк кормить лебедей и собирать листья.

От медитативных мыслей меня отвлекла боль в запястьях. Даже не столько боль, сколько неприятная влага крема. Водитель уже заехал на подземный паркинг, и доставил меня до выхода к лифтам.

Я открыла сумку.

- Ты же не собираешься мне заплатить? - проговорил Артур, который всю дорогу оставался молчаливым.

- В какой-то степени. - Я, наконец, нащупала тюбик и протянула ему. – Вот. Это намного лучше бепантена. Чистый ланолин, комфортнее справляется с заживлением. Твоя покорная оценит.

Казаев принял мой подарок, и снова его брови удивлённо приподнялись.

- Откуда у тебя такие познания? Часто лечишь ссадины? - мстительно ввернул он.

- Нет, во время кормления сын жевал мои соски до крови. Этот средство лучше всего помогало.

Удивление на лице Артура сменилось шоком. Да, мужчины такие вещи сложно воспринимают. Даже те, которые любят хлестать женщину флогером и сдавливать зажимами соски.

В первую очередь они все равно мужчины, которых пугает наличие детей буквально до усрачки.

- К слову. — Я открыла дверь и свесила