Птица счастья - Роберт Джоэль Мур

без сахара и потирал подбородок. Он не слышал, что она уже давно не следовала оговоренному плану, и не замечал за ее нападками настоящего интереса к Васе. Он старался не смотреть на ее губы и на изгиб, плавно ускользающий от поясницы к спинке кресла. Силы его полностью уходили на сдерживание себя от того, о чем ему думать и чего ему делать не следовало.

А оппоненты не могли остановиться. Вася лихо отражал Кристинины колкости, чем только раззадоривал ее на еще более активную позицию в разговоре. Она заказала себе апельсиновый фреш и не притронулась к нему ни разу.

– Резюмируя, могу сказать, что ты просто наслаждаешься жизнью, готовишь себя к общественной деятельности и, быть может, даже литературной карьере.

– Да.

– А кишка-то не тонка? Тягаться с самим собой?

– Во-первых, я не боюсь, когда мне бросают вызов, – сказал он, пристально глядя ей в глаза. Во-вторых, я не претендую на лавры и статус короля. Времена другие, форматы тоже. Я уже сейчас популярнее просто потому, что есть интернет и население планеты возросло.

– Самоуверенность – это гены. Тогда вопрос про наследственность. Александр Сергеевич всегда был под строгим надзором и цензурой, но его своевольные идеи все равно находили выход. Как ты думаешь, твои создатели не просчитались с объектом клонирования? Почему не идеальный патриот Гагарин? Ну или герои Великой Отечественной войны?

– Это весь вопрос?

– Это я пытаюсь выяснить, есть ли вероятность того, что ты можешь сформировать свое мнение? Или ты обложился пряниками и до конца жизни будешь отвечать по бумажке?

– А ты готова услышать ответ, который для меня не был приготовлен? Услышать и опубликовать? Еще даже не получив диплом в государственном вузе?

– Успех и учеба в наши дни не зависят друг от друга. Мне нужна правда.

– Мотыльки тоже не думают, что добились желаемого, сгорая у лампы. Для первого интервью достаточно. Ты и так уже знаменита. И не забудь сделать селфи со мной, это полезно для рейтингов, а я сегодня щедр.

Вася, завершая разговор, приосанился для снимка. И достала девица свой смартфон сделать кадр, и старалась не дышать, чтоб дурман его парфюма не вскружил ей голову вконец.

– Ну вот ты и молодец. Свидимся еще как-нибудь, – он подмигнул и пошел к выходу.

Охрана покидала ресторан вслед за своим объектом.

Петя не хотел с Кристиной расставаться, потому застыл не шевелясь и аккуратно спросил.

– Когда планируешь выпустить статью?

Он был настолько безразличен ей, что даже раздражение на этот ненужный заполняющий пустоту вопрос не могло вылиться хоть в какую-то ответную фразу. Она взяла сумочку, намереваясь покинуть ресторан.

– Ты за это заплатишь или мне за себя?

На столе оставались нетронутый апельсиновый сок, пустая Васина чашка и Петин недопитый кофе. Официант поднес десерт, который Петя заказал, ожидая продолжения разговора.

– Да, заплачу, – Петя ударился коленями о стол и приподнял его, запутался в скатерти и так и не смог встать в полный рост и попрощаться, когда Кристина приготовилась уходить, – ты все?

– Да, спасибо! Я тебя наберу.

Она поняла, что Петюня заслуживает поощрения, тем более что в дурмане «александровского» присутствия в ней зашевелилось желание, и она в благодарность за помощь в организации интервью и в качестве задела на будущее чмокнула юного воздыхателя в щеку. Прицельный выстрел – и ее прикосновение окончательно вывело худощавого и высокого Минина-младшего из равновесия. Он проглотил десерт за два укуса, допил сок, расплатился и отправился бродить по городу, выхаживая свое непомерное счастье и адреналин, и прочие чувства, и гормоны. Звонок смартфона вернул мечтателя на землю.

– И почему от тебя тишина? Прошел уже час! Что за балаган ты допустил там? Что она себе позволяет, все вопросы были же утверждены?!

Мобильный телефон нагревался и жег ухо виной перед отцом. И тут из Пети вырвалась самая неожиданная фраза:

– Папа, я на ней женюсь!

– Да ты совсем, что ли?..

Минин-старший уже не говорил с сыном, он вешал трубку, а Петя расслышал лишь отборную ругань в свою сторону.

Петя решительно утвердился в мысли завоевать эту девушку, не имея никакого представления, как именно.

***

Младший Александров обгорел. Сильно. И его охранник тоже. Сережа затем и ходил накануне целый день под солнцем, чтобы извести свое сопровождение. Сам он предварительно намазался защитным кремом, но превентивные меры эти результата не дали. Он страдал от болей, но безразлично относился к тому, как себя чувствовал охранник. Потому что через несколько дней к нему должна приехать Леночка. И Сережа не хотел, чтобы им мешали. Сегодня минус один охранник, а завтра он планировал спалить и второго. Расчет был на то, что даже если один из них выйдет на службу к приезду подруги, ему будет не до наблюдения.

Лена позвонила Сереже сама, как только со всей страной узнала о существовании Васи. Она сразу все поняла. Сереже строчили письма одноклассники и говорили, мол, что похож ты сильно. Сережа отшучивался: просто однофамилец, знать его не знает, да и рожей парень с экрана был посимпатичней. Но Леночкино сердце провести не удалось. Она наконец смогла объяснить противоречивость поведения своего друга: возможно, братья менялись местами, возможно, привлекал ее всегда Вася?.. Подозрения могла рассеять только встреча. Сережа сначала не ответил на ее сообщения и звонок. Воспоминание о поцелуе и стыдливом уходе от разговора, а хуже того – пустое обещание позвонить, – смазывали в Сереже желание ответить Леночке. Но за несколько дней до отправления в Крым он все-таки решился позвонить, чтобы не оставить шанса получить отказ от Лены в сообщениях:

– Пойдем прогуляемся?.. М-м… Занята… Ну ладно… Жаль… Сегодня после девяти освободишься? Отлично. В парке? Договорились! До встречи.

Брата он видел редко и откровенно скучал без него, игры не увлекали, охрана раздражала. А Леночка положительно интересовала, и эта встреча была глотком свежего воздуха. Беседа набирала свой темп между неловкостями, приветствиями и вступительными вопросами и вечерними переливами птичьих песен в парке.

– Я вот поступаю в универ… Ты в какой идешь?

– Пока не решили.

– В смысле не решили?

– Ну не решили, – пробубнил Сережа уклончиво.

– Не ты решаешь.

– Ну типа того…

– Он же не просто твой однофамилец? Тот клон?..

– И ты туда же…

– Ну, если ты не хочешь или тебе нельзя говорить, не говори. Но мне даже кажется, что с ним я тоже знакома. Да и одноклассники наши.

Сережа молчал.

– Или… давай условно назовем его… Братом твоим.

Сережа одобрительно закивал своей шевелюрой и заулыбался.

– Ленка, а ты умная… и классная, знаешь?

– Я – классная? – она посмотрела на него в упор. –Раз я такая классная, почему ты мне так и не перезвонил после выпускного?

– Ты гуляешь с предположительно клоном Пушкина, и ты спрашиваешь, почему я тебе не перезвонил?!

– Ну, надо понять, от Пушкина тебя клонировали или от козла.

Сережа рассмеялся. Леночка улыбнулась.

– Ну, я же позвонил сейчас.

– И я рада, что ты позвонил.

– Я тоже рад.

Их беседу остановило и обласкало молчание, теплое и немного застенчивое. Они спокойно прогуливались по аллее парка. Тени соскальзывали с Леночкиного лица на плечи и падали на асфальт. Песнь птиц стихала. Сережа вспомнил о поцелуе на выпускном.

– А поехали со мной на море?

Леночка хмыкнула.

– А кто за меня экзамены будет сдавать?

– Ну как сдашь – приезжай. Я до конца лета там. Будет здорово.

– Я подумаю. Спасибо.

– Билеты я попрошу тебе заказать.

– Говорю же, подумаю.

– Ок-ок.

Они прошли еще несколько шагов. Сережа вскочил на бордюр и засеменил по нему…

– А когда ты уезжаешь?

– Послезавтра.

– Так скоро…

– Ну мне сейчас лучше быть подальше от столицы.

– Я постараюсь приехать, правда, – обернулась девушка.

– Ловлю тебя на слове. А то смотри, буду тебе названивать бесконечно.

Теплые вечера и ранние рассветы июльские наполнились продолжительными телефонными разговорами. Леночка поступила в институт, после чего ей заказали билеты на море, и родители спокойно отпустили ее на каникулы в «дом отдыха».

Жил Сережа по-королевски в особняке, скрытом в сосновом лесу. Охранники, вопреки всему оставшись в живых после пыток ультрафиолетом, предлагали встретить Леночку самостоятельно, без Сережи, но он настоял на том,