Через годы, через расстояния... - Анатолий Бурак

Вот и угрюмого вида пятидесятилетняя женщина, что с негодованием взирала на, по её старомодному мнению, распоясавшуюся парочку.

С замиранием Лена следила, как на экране парень с девушкой взошли на мост. И нажала паузу, закрыв глаза руками.

— Нет. — Прошептала она одними губами. — Этого не может быть. Всё это произошло не со мной.

Словно в тумане она двинулась к двери. Но вовремя вспомнила предупреждение и вновь плюхнулась на своё место.

«Боже! Прошу тебя, сделай так, чтобы меня спасли»! — В отчаянной, безумной надежде зашептала приговорённая. Вернее, сама по неосторожности сунувшая голову в петлю.

«В какую петлю»! — Мысленно взбрыкнула Лена. Даже в минуты нервного срыва характер давал себя знать, проявляя обычное ехидство. — «Скорее уж, головой в омут»!

Тем временем проказница на экране, ничтоже сумяшеся вскочила на перила. И, балансируя, подобно канатоходцу, начала роковой путь.

Её спутник, с озабоченным выражением лица подал девушке руку. Но та демонстративно коснулась мужской ладони лишь кончиками тоненьких пальчиков.

— Боже мой, нет! — Заломив руки, шептала восходившая на импровизированную Голгофу зрительница.

Но чуда не случилось.

Бездушный механизм показывал лишь «голые факты».

Новоявленная звезда трюковых съёмок миновала середину моста и остановилась. И храбро или, вернее, безрассудно, отпустили эфемерную опору, всё же служившую «третьей точкой», не дающей потерять равновесие.

Затем невидимый оператор крупным планом снял искажённое ужасом лицо Николая.

Падение заняло считанные мгновения. И вот уже тело незадачливой каскадёрши, практически не подняв брызг, скрылось под водой.

Ради справедливости, и чести парня, надо сказать, что парень тут же последовал за Леной.

Он свечкой сиганул в реку, на этот раз взметнувшуюся мощным фонтаном. Вода бурлила. Во все стороны расходились концентрические круги, а юноша нырял раз за разом.

Но — безрезультатно.

Кто-то из очевидцев вызвал спасателей. Вскоре несколько лёгких катеров кружили на месте трагедии. А пять водолазов усердно прочёсывали дно.

Лена отрешённо глядела на безуспешные попытки спасателей и беззвучно глотала слёзы. И вышла из ступора лишь при виде похоронной процессии.

Рыдающие родители, младшая сестра с покрасневшими глазами. Поникший, виноватый Николай, тихонько стоящий в сторонке.

И гроб.

Обитый зелёным сукном, наглухо заколоченный деревянный ящик.

— Откройте. — Прошептала заживо погребённая. — Пожалуйста, снимите эту дурацкую крышку. Ведь меня там не-е-ет!!!

Но просьба осталась без ответа, и действие на экране шло своим чередом.

Когда пустой — а каким он мог ещё быть? — гроб опустили в могилу, «покойницу» забила мелкая дрожь. И лишь первые комья земли ударили по дереву, Лена непроизвольно дёрнулась.

— Не надо! Что вы делаете? Вот же она, я! Живая!

И, словно насмехаясь, на экране появилось «опровержение». Свидетельство о смерти.

Выписанное по всем правилам и снабжённое необходимым количеством печатей.

Проектор погас. Лена в ярости швырнула пульт в белый прямоугольник и рванулась к выходу.

Однако вдруг остановилась на полдороги и опять уселась в кресло.

Проигнорировав сцену поминок, вернула запись к моменту падения.

Вновь с замиранием сердца во все глаза уставилась на экран. И снова пережила чувство невесомости.

Так и есть!

Она сравнила свой неуклюжий шлепок, тем не менее не оставивший и следа на водной глади и прыжок Николая. И убедилась, что «что-то тут не так».

Ведь в десяти сантиметрах над поверхностью внезапно появились воронка, бесследно поглотившая утопленницу.

Этот небольшой прокол явно свидетельствовал в пользу Лены. Хотя…

Собственно, а чему это служило доказательством? И для кого?

Тем, кто лишил её свободы, абсолютно наплевать на её так называемые «права».

А ей, равно как и её родным, не нужны никакие «факты». Кроме неё самой, целой и невредимой.

В кабинете руководства центра сидели несколько женщин. Среди них была и «бизнесвумен» проводившая с Леной беседу. Откинувшись на спинки кресел, все смотрели в на экран.

На котором транслировалась вся Ленина жизнь с того момента, как девушка попала в руки неизвестной организации.

Камеры и микрофоны были расположены так искусно, что от внимательного взгляда наблюдателей не ускользал даже малейший нюанс в интонаций и мимики.

— Итак? — Задала вопрос дама лет пятидесяти. — Ваше мнение, леди?

— Она не поддается обработке. — Сухо заявила «бизнесвумен». — И не думаю, что из такого материала выйдет какой-нибудь толк. — Просмотра видеозаписи оказалось недостаточно для инициации нужного нам состояния ее нервной системы. А без естественного «надрыва», ставящего наших подопечных практически на грань сумасшествия, они не станут воспринимать заложенные в мозг команды. И не будет никакого безоговорочного подчинения приказам.

— Значит, в расход? — Подала голос третья.

— Я считаю, что да. — Посуровела собеседница.

— А мне кажется, не стоит торопиться. — Возразила старшая. — Через недельку дадим ей возможность сбежать. И…

— Вы думаете, она решится покончить жизнью?

— Возможно. — Кивнула главная. — В любом случае, третьего не дано. Либо так, либо добровольно сдастся. В любом случае, воля её будет сломлена и вместо проблемного материала, мы будем иметь полсотни килограммов относительно безвольной протоплазмы.

— Что ж, в таком случае, я тоже голосую за. — Изменила мнение «бизнесвумен».

— Пусть охрана сольет ей немного информации. — Подвела итог руководительница и все встали со своих мест. — Надеюсь, это поможет сдвинуть дело с мертвой точки.

Казарма, а никак иначе назвать строение барачного типа было нельзя, своим унылым видом с первого дня навевала на Лену черную меланхолию.

От всего: выкрашенных мерзкого цвета фисташковой краской стен, серых войлочных одеял, панцирных кроватей душу охватывала смертная тоска.

Да и отрешённо-равнодушное выражение лиц обитательниц не добавляло оптимизма в общую картину. Не слышалось обычного для женского общества щебетания и сплетен. Никто не прихорашивался перед зеркальцем. А безликий интерьер не украшали милые сердцу представительниц прекрасного пола и создающие домашний уют безделушки.

Лена окинула хмурым взглядом ровные ряды двухъярусных коек, добрая половина из которых пустовала, стиснула зубы и шагнула через порог.

Едва Лена улеглась на железную койку, к ней подошла одна из сержантов. Хотя, если смотреть правде в глаза, они выполняли функцию надсмотрщиц.

— Не повезло тебе. — Сочувственно прошептала охранница. — К зомби попала.

— К кому? — Удивлению Лены не было предела.

— К самоубийцам. — Елейно фальшивым тоном пояснила мнимая сочувствующая. И пренебрежительно фыркнула. — Одноразовый материал.

— Что значит «одноразовый»? — Затряслась девушка.

— Ах да! Тебе же не объяснили. — Деланно спохватилась вертухайша. — Как правило, в момент перехода через приёмник фиксируется наиболее сильная из эмоций. И именно на этой базе строится дальнейшая программа обучения. А какие чувства обуревают решивших добровольно расстаться с жизнью? — Спросила она.

— Ну, не знаю. Отчаяние, наверное.

— Вот именно. — Радостно кивнула словоохотливая просветительница. — Именно его и используют эти. — Она указала глазами наверх.

— И?.. Что потом?

— Лёгкое нейролингвистическое программирование с использованием слабых наркотиков. И продажа заказчику. — Равнодушно пожала плечами церберша. — Всё строится на теории, гласящей, что суицидальные порывы — одна из наиболее стойких форм нарушений психики. Так что, почему бы и не использовать это во благо?

— Этих несчастных превращают в наёмных киллеров? — Голос Лены невольно задрожал. Од… одноразовых, вроде камикадзе?

— Не обязательно. — Покачала головой собеседница. — Конечно, бывает, что и так… Но ведь есть и множество «мирных профессий».

— Например? — Не удержалась донельзя заинтригованная неофитка.

— Работа в публичных домах. — Начала перечислять собеседница. — В местах различных аварий, вроде утечки сильных ядохимикатов, связанная с недопустимым риском. В «горячих», заражённых радиацией местах. Наука, наконец. Нейтрализовав болевые рецепторы, на «подопытных крысах» изучают реакцию организма на новые препараты. Тестируют имплантанты. В общем, если тебе выпадет участь наёмного убийцы — считай, что вытащила счастливый билет.

— Это почему ещё? — Вскинулась недавняя утопленница.

— Смерть быстрая, и относительно безболезненная. К тому же, если повезёт скрыться, считай, что заново родилась.