Рейтинговые книги
Читем онлайн Серый кардинал - Владимир Моргунов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 86

— Он появился три дня назад. Наша информационно-разведывательная служба донесла, когда он еще в Кабардино-Балкарии был. Там, где он появляется, обязательно жди каких-нибудь пакостей. Он уже в третий раз здесь!

— В третий. Статистика, похоже, против него играть начинает. А почему в прошлый раз меня не позвал? «Зелени» пожалел? Ладно, шучу, шучу.

— У них там, под Гадаутой, что-то вроде штаба. Лагерь, а в нем до роты наемников будет. По сведениям — диверсанты, профессионалы. В этом лагере они тренируются, отсиживаются, оттуда налеты совершают — мосты, линии связи, аэродромы, захват наших офицеров.

«Да уж, — подумал про себя Клюев, — ваших офицеров — хватать не перехватать.»

— Неплохо, значит, майор Дабиев устроился. Ты говоришь, два взвода для прикрытия дашь? Они не нужны в этой ситуации. Дабиев, может быть, и стоит двух взводов в оперативно-тактическом смысле, но все равно народ из-за него класть, извини меня, — безрассудство.

— Мы бы их на вертолетах доставили и сняли бы вертолетами оттуда.

— Очень хорошо, что у тебя, — Клюев сделал упор на слово «тебя», — столько вертолетов есть. Но коль Дабиев народ по себе подобрал, то у него и вооружение соответствующее. Сейчас Абхазия, как и Чечня, — территории с «суперпрозрачными» воздушными границами. ПВО у вас российская, они себя, как следует, защитить не могут, а вас и подавно. Значит, у Дабиева там «стингеры» есть. Так что слишком близко к логову Дабиева я бы вертолеты не допускал. Одного вертолета, который высадит нас в нескольких часах пути от лагеря, за глаза хватит. А сначала я хотел бы ознакомиться с местностью — по карте и, если получится, «живьем».

— Нет проблем, — вот тут Клюев увидел прежнего Тенгиза. Хороший все же был спецназовец, мог бы… Что мог бы? Балансировать на грани бытия и небытия? Это уж на любителя. Он, Клюев, любитель, ему больше всего нравится рассчитывать только на себя, зависеть только от себя самого, не иметь над собой начальников.

Тенгиз вытащил из-за стола большой, приблизительно метр на метр, планшет.

— Ни фигашеньки! — одобрил Клюев. — Спутниковый снимок? Ну, Тенгиз, вот этого я не знал — что у вас и спутники на вооружении имеются, — он лукаво взглянул на «батоно генерала».

— Зачем у нас? — улыбка собеседника заслуживала определения «блудливая». — Вот участок, где лагерь расположен, красным обведено. Гудаута здесь, видишь? Новый Афон там, видишь? Ущелье посреди видишь? На выходе из ущелья они, значит, расположились.

— За достоверность определения положения лагеря ты можешь ручаться? — теперь уже тон Клюева был жестким. Мелочи и детали определяли вероятность того, сможет ли он мосле операции предаваться своим любимым играм в кошки-мышки с беззубой, или данный раунд окажется последним, и он останется у входа в ущелье.

— Мои люди не один раз проверяли, — обиженно сказал Тенгиз, он встретился с Клюевым взглядом и не отвел глаза.

— Лады, хватит на сегодня информации. Говеть я не собираюсь, но все же пожрать не мешало бы.

Во второй половине дня они с Тенгизом и его охраной заехали за пятеркой, размещавшейся в небольшом селении под Тбилиси. Клюев остался доволен своими напарниками. Звери. Волки. Загорелые, несмотря на то, что даже май еще не наступил. На лицах и руках — легко различаемая специалистом печать тяжких, до саморазрушения, трудов, риска, пережитой опасности. Ребята поджарые, костистые, движения гибкие, расслабленные, словно у хищников. Харьковчанин и один грузин — за метр девяносто, пудов по шесть жил, хрящей и тренированных эластичных мышц. Все приодеты в «камуфляж», обуты в десантные ботинки, или, как их называют, «ботинки прыжковые». Приодел-приобул их наверняка Тенгиз. Но уж вооружение у них у каждого свое — АКМСы, «стечкины» с глушителями. Клюевский чудо-автомат всех заинтересовал. Интересовались, конечно, сдержанно, без излишних восторгов, без какого-либо намека на эмоции вообще. То, что эмоций никто не проявлял, даже грузины, Клюеву особенно понравилось. Спокойствие и сдержанность отличают даже обычного мужчину, который хоть в чем-то заслуживает этого звания, а уж про разведчиков и говорить не приходится. Конечно, сдержанность, немногословность бывают показными, происходящими из следования принципу: «Молчи, за умного сойдешь.» Но в данном случае никто не рисовался, не играл в суперменов. Перед кем играть — все друг друга насквозь видели.

Отведя Тенгиза в сторону, Клюев сказал:

— Поскольку прикрытие исключается, надо группу вооружить потяжелее. Если что, придется сдерживать натиск целой толпы. Гранатометов парочка-тройка, не помешает, переносную ракетную установку тоже неплохо бы иметь. Когда при отходе много шума получается, преследовать меньше охоты, это уж мы по себе знаем. И еще — шприц мне нужен, типа «блаженная смерть», который диверсанты с собой носят. Вообще-то лучше даже несколько, на каждого по одному иметь. Нет, это не для себя — для майора, шприцы «перезарядить» надо.

К восьми вечера, когда все приготовления были завершены, за группой прилетел вертолет.

Когда вертолет приземлился в Сухуми, чтобы подобрать двоих офицеров информационно-разведывательной службы, легкий ветерок донес запах моря, магнолий и еще чего-то терпкого, волнующе-неповторимого. Так пахнет воздух только в Абхазии. Город не просматривался в ночи, огней не было видно. Прифронтовой город.

Офицеры-разведчики очень хорошо ориентировались на местности. Вертолет летел на порядочном удалении от моря — километрах в двадцати от береговой полосы. Только блестящая светловатая полоса у самого неба слева указывала на то, что там есть большая вода. Луна почти все время была закрыта облаками. С правой стороны, словно призрак, возникла светлая вершина Дзышры. Внизу была сплошная тьма. Наконец, вертолет стал снижаться.

Они приземлились на небольшой поляне. От деревьев, образующих в темноте гигантскую черную стену, отделились несколько теней. Офицер-грузин что-то крикнул в темноту, ему ответили гортанно-взволнованно. Когда шум от винтов стих окончательно, можно было услышать, как где-то вдалеке течет речка. Эхо, многократно перебрасывая звук по склонам, делало его похожим на гул далекой электрички.

Вертолет будет ждать до утра, если они вернутся. Если же не вернутся, что тоже совсем не исключалось, вертолет должен улететь без них, чтобы опять прилететь сюда через сутки. Один из офицеров службы безопасности должен был довести группу до лагеря.

Сосны шумели, речка шумела. Но речка оставалась сзади, шум ее затихал.

Впереди шел офицер службы безопасности. Надо отдать ему должное — как в собственной прихожей передвигался. Он вполне мог оказаться местным жителем. Бывшим местным жителем, теперь тут жить небезопасно.

Несмотря на то, что тропу пересекали корни деревьев и попадались камни, никто из группы ни разу не споткнулся, не произвел лишнего шума. Только тренированное ухо могло на расстоянии в несколько метров уловить легкий шорох.

Примерно через два с половиной часа они пришли к лагерю наемников. То есть, самого лагеря еще не было видно и слышно, но ущелье чувствовалось по свежему холодному воздуху, пахнущему то ли мятой, то ли свежеразрезанным арбузом.

Благословенные места. Сколько здесь ночей провел Клюев — не упомнить. Но то было в другой, далекой, невозвратимой жизни.

Проводник остановился, и Клюев, шедший вслед за ним, сделал то же — за долю секунды до того, как остановился впереди идущий.

Проводник указал рукой вперед и чуть влево, в сторону моря. Клюев кивнул. Потом он похлопал проводника по плечу, тот прошел мимо него в хвост отряда и растворился в темноте.

Теперь-то все начинается. Стоит чуть зазеваться, «прощелкать хлебалом», как бесхитростно, но удивительно точно определяет это состояние фольклор, и можно, пойдя за шерстью, вернуться стриженным: люди, находящиеся неподалеку, тоже великолепно обучены подкрадываться бесшумно, убирать с помощью любого оружия и без оного, безошибочно находить в темноте врага — по запаху, по едва различимому шороху, еще каким-то непонятным чувством определять его присутствие. Постоянная опасность чувства обостряет. Клюев знал, что никакими тренировками в обычной, сытой и спокойной жизни нельзя довести нервы и мышцы до состояния, позволяющего выживать на грани «или-или». Много сотен лет назад условия существования человека были менее комфортными, они заставляли его выкладываться чуть ли не на каждую минуту, чуть ли не на каждом шагу. Иначе выжить было невозможно. Таким образом, Клюев считал, что он живет естественной, нормальной жизнью, а подавляющее большинство так называемого цивилизованного человечества совершает глумление над своей природой, погрязая в неподвижности, лени, вялости.

То, что они подошли к лагерю, Клюев определил еще через две-три сотни шагов. Запах дыма, приглушенные голоса, которые он, может быть, и не слышал еще, но непонятно нечему догадывался, что голоса эти звучат. Наконец, и огонек мелькнул.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 86
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Серый кардинал - Владимир Моргунов бесплатно.

Оставить комментарий