Её последнее желание - Ирина Версадисс

Как бы Кирилл ни бухтел, но отправился к этой самой Зине в магазин. Женщина стояла за прилавком и, казалось – скучала. В магазине в этот час никого не было, может, по счастливой случайности, а может потому, что магазин изживал себя, и все стремительно спешили в торговый центр, на трассе, который построили москвичи. Где было всё, от гвоздя до вкуснейшей колбасы, от клубники до гуталина, короче, там было всё…

Кирилл несмело подошёл к прилавку и стал переминаться с ноги на ногу.

– Если пиво, то только безалкогольное, – вдруг выпалила Зина строгим голосом. – Тебе восемнадцать-то есть?

– Я… мне? – вдруг растерялся парень, – нет, мне ничего не надо.

– А чего тогда надо? Чё пришёл-то?

– Не знаю, – пробубнил Кирилл и отступил назад.

– А кто знает? Ты чё, извращенец? Взрослых тёток любишь?

– Да нет, вы что? Я это… того…

– Ну, ну, чего «того?» Может, ты к Машке моей пришёл?

– Нет, нет, я к вам, – стал заикаться Кирилл, чертыхаясь на себя в душе. «Вот, блин… как же её спросить, чтобы не подумала, что я яйца клею».

– Ну, тогда говори, чего хотел-то? – промурлыкала она и кокетливо поправила причёску, облизнув накрашенные губы.

«Вот сука! Как пиво – так малой, а как трахаться – так созрел». По лицу подростка пробежала пренебрежительная ухмылка.

– Это… – опять замялся он, – к вам, это… кто-нибудь стучался в дверь?

– Чё-ё-ё? – протянула Зина, – ты чё, больной?

– Нет, я здоров, – заверил её с серьёзным видом подросток. – Просто мне надо знать, к вам кто-нибудь стучал, когда шёл сериал «Кассандра?» Ну, вы слышали стук, открыли, а там нет никого.

– Ах ты, гадёныш! Значит, это ты издевался надо мной, а я-то думаю, что за сволочь стучит и убегает, а это, значит, ты! Женщина вышла из-за прилавка, в руке она держала гирю и трясла ей перед носом Кирилла. – Я тебе, сволочь, сейчас голову проломлю этой гирей, ещё раз услышу стук в дверь, позвоню в полицию, понял?

– Да понял, я понял, – шарахнулся Кирилл от прилавка. – Чего орёшь, «дура», это не я был. Сначала бы разобралась, «шалава», а потом орала! От неожиданной грубости она попятилась, вытаращив глаза, запнулась об упаковку газированной воды, и упала.

– Ты чё, дурак? Чего орёшь-то? Дай руку, не видишь, упала! Кирилл рассмеялся и протянул женщине руку, та схватилась за неё и чуть не повалила подростка на себя.

– Ну не ты, так не ты, чего скалишься-то? Кирилл махнул рукой и поспешил на выход, услышав за спиной оскорбления в свой адрес:

– Хамло, малолетнее, быдло!

– Сама быдло! – прошептал Кирилл в ответ и поспешил из магазина. Подростка подмывало позвонить Сергею и рассказать, что ему приготовила старуха. Недолго думая, он набрал номер друга. Сергей как-то спокойно воспринял то, что ему рассказал Кирилл, и пообещал, что сделает все, о чём просит старуха.

– Только… это… у меня нет денег на «Беломор», а так я готов, хоть завтра.

– Ну и ладушки, может, заодно и шубу отнесёшь, а то влом туда переться. Хорошо, что на улице лето, а то бы мать кинулась за шубой, а её нет. А до зимы я что-нибудь придумаю. Может, сэкономлю на карманных деньгах, да и куплю ей шубу, лишь бы сейчас от бабки отделаться. Сергей потерял дар речи на другом конце провода, от того, какие у его друга карманные деньги.

– Ладно, подгребай завтра к магазину, я тебе папирос куплю и шубу передам.

– Слушай, а чего она захотела, чтобы я всю ночь на кладбище просидел? Я думаю, что ночь не выдержу.

– Да я уже и не помню, вроде обиделась на тебя, написала, что ты дохляк, и на убийцу не похож. Да, забей, побудь там часа два, да и домой. Хочешь, я тебе шмали дам, тебе вообще всё будет по барабану.

– Хорошо, попробую её провести, а шмаль мне в этом поможет, – заулыбался парень. Кириллу показалась странной реакция Сергея, и он предложил, проводить его на кладбище.

– Нет, нет, – запротестовал тот, я сам, чего опять идти туда толпой, а то завалим всё поручение старухи.

«Ну окей, сам – так сам, чё так дёргаться-то?» – подумал он, и решил не заморачиваться, тем более, у самого дел по горло.

Утром, как и обещал, Кирилл купил папирос, отдав шубу и коробок с забористой травкой впридачу, напомнил тому, что он должен идти туда в ночь, а не сейчас.

– Да знаю я, пойду ещё посплю, ведь всю ночь сидеть, силы понадобятся.

– Ну и хорошо, – согласился Кирилл. – А чё мамке-то скажешь?

– А я уже сказал, что у тебя останусь.

– А она чё, так и согласилась?

– А чё, она же в ночную смену сегодня, ей всё равно.

– Ладно, тогда я к Граду схожу, он вчера бычку включил, пойду, посмотрю, может, отошёл. Тем более, хочу приколоть его насчёт бомжа.

– Какого бомжа? Опять вы чего-то выдумали?

– Да нет, просто бабка в письме, велела бомжа пригреть на неделю, прикинь?

– Да ты чего? Ну ни хрена себе, вот это жесть, бомжа – в дом, вот бабка изобретательница! Потом ребята разошлись, и каждый пошёл своей дорогой.

Вечером девушки снова засели в кустах с камерой. Светка то и дело ворчала на Ольгу, что та придумала такое задание.

– Вот, влом сегодня всю ночь здесь торчать, не могла чего-нибудь проще придумать?

– Не скули, мы с тобой вместе это придумали, это же ты предложила парня «на слабо» проверить.

– Ну да я, и теперь жалею, я чего такая злая-то была, у меня ведь плазмы не было, а теперь…

– А что теперь?

– А теперь я добрая, она такая классная, самой себе завидую.

– А представляешь, у тебя сегодня ещё и шуба появиться, норковая, теперь вообще заживёшь, как у Христа за пазухой.

– Не завидуй, сама не можешь, так дай другим всласть пожить.

– Ну да, хорошо, даю. Больше ни слова, надо бы камеру приготовить, – Ольга стала открывать чехол с тем, чтобы привести камеру в рабочее состояние. – И вот ещё, Светик, не надевай шубу, пока наша миссия не закончится.

– Ну, ты чего, Оль? Летом-то кто шубы носит? Хотя, если честно, я бы нашла, куда её надеть даже летом. Я однажды видела Лавашеву в этой шубе, ты не представляешь какая она клёвая! Такой цвет классный, короче кремовая или бежевая, я так и не поняла, короче «слоновая кость».

– Ну вот, я об этом и говорю, мы ведь уже под статьёй ходим, мы как бы теперь с тобой мошенницы, а шуба приметная, не каждая может позволить себе такую шубейку.

– Это да, не каждая, – подтвердила Светка с умиляющей улыбкой на лице, потом спохватившись, вдруг выкрикнула: – чего? Какие мошенницы?

– Самые – обыкновенные, – решила Ольга объяснить доходчивее. – То, чем мы сейчас занимаемся, называется вымогательство и мошенничество.

– А… я поняла, – вдруг озарилась Светка довольной улыбкой, – это как Бонни и Клайд, только там кто-то из них был мужик.

– Ну, ты даёшь! Смотрела или читала? – спросила её Ольга, не скрывая иронии.

– Да я уже и не помню, – наморщив лоб, Светка сделала вид что вспоминает, потом неожиданно, стала петь дифирамбы подруге: – Ой, Оль, как я тебе завидую, ты такая смелая, яркая, умеешь выражать так красиво свои мысли, мне до тебя, как до луны! Ольга отмахивалась от тех регалий, что присваивала ей подруга, и утверждала, что она самая обыкновенная. Хотя, чего лукавить, в душе ей всегда нравилось, что подруга выделяла её – таким образом.

К десяти часам вечера на кладбище появился подросток с большим пакетом в руках. Он осторожно просунул его в отверстие в ограде и так же осторожно протиснулся сам. Ольга даже вышла из укрытия, чтобы запечатлеть этот момент.

– Ты чего, Оль? Он тебя сейчас срисует!

– Да ты чего, не бойся, я вне досягаемости его взора.

Подросток быстро отыскал могилу бабули, он нервно дёргался, что-то шептал, пытаясь то и дело креститься. Парень крутил головой словно филин, всматриваясь в темноту. Фонарь, что он держал в руках, то и дело выскальзывал. Сергей был напуган, но очень смело боролся с этим, методично повторяя какие-то слова. В ушах торчали наушники, поэтому он говорил громче, чем, наверное, полагалось. До слуха девушек доносились слова из молитвы «Отче наш». Постояв немного, он закурил и опёрся о сосну, которая росла прямо у края могилы. Ещё через минут пять он достал шубу и завернулся в неё. Парень стал что-то напевать и интенсивно дёргать головой.

– Свет, тебе не кажется, что запах какой-то странный, это чё он там курит? А ещё молитву читает, козлёныш!

– Да он ещё и поёт, вот даёт, «корнишон»! Я думаю, шубе твоей капец, он сейчас её и прокурит и прожжёт.

– Да, мне тоже кажется, что шмалью пасёт! Вот сволочь малолетняя! Чего удумал?! Я его потом грохну за шубу!

– Угомонись, нам всё равно палиться нельзя, пусть курит, я бы на его месте так же поступила, – сказала Ольга и снова ушла в укрытие. Время шло медленно, подросток то стоял у сосны, то бегал вокруг могилы, подсвечивая фонариком. Шуба на нём висела огромным мешком, полы шубы касались земли. Парень забивал уже третий косяк и чувствовал себя на высоте. Он раскидывал руки по сторонам, изображая, скорее – всего, птицу.