Не вздумай влюбиться - Натализа Кофф

брюки в тон. Волосы собрала в хвост и повернулась к маме.

Элеонора Адамиди с кем-то переписывалась в своем телефоне, устроившись на мягком кресле. А когда дочка была готова покинут комнату, женщина улыбнулась.

– Думаю, твоего мальчика никто и не подумал покормить ужином. Я распорядилась приготовить, – подмигнула мама.

Ники благополучно пропустила мимо ушей то, как мама назвала Яна. И вот это «твой мальчик» резануло слух. Однако сейчас было не до мелочей.

Пока женщины спускались со второго этажа и шли по коридору в сторону одной из неприметных дверей, им навстречу уже вышел Адриан.

– Сынок? Надеюсь, нашего гостя уже можно переселить этажом выше? – многозначительно взглянув на сына, уточнила Элеонора.

– Признаться, я планировал переселить его под ближайшую клумбу, – усмехнулся Адриан.

– Это будет, по меньшей мере, не гостеприимно, – отмахнулась мама. – Велишь охране немного сбавить обороты?

Адриан вскинул бровь точно так же, как это делал и его отец. А Ники молчала. Судя по настроению брата, лучше не злить его сейчас. К тому же Николета планировала встретиться с Яном, а не провоцировать Ада на очередную стычку с Самойловым. А девушка не сомневалась, что встреча Яна и Адриана была «теплой».

– А что, наша беглянка тоже собралась проведать нашего гостя? – хмыкнул Ад, глядя на сестру.

– Вот только не начинай! – мгновенно вскинулась Николета. – Вы его поколотили, места живого не оставили. Я просто хочу убедиться, что он в норме.

– Ну иди, убедись, – хохотнул Адриан, сдвинулся в сторону, чтобы пропустить сестру. – Жив он. Даже почти здоров.

– Вот именно! Почти! – зло сверкнула Ники глазами и решительно двинулась к нужной двери, за которой была лестница, ведущая в подвал.

Ники не менее злобными взглядами смерила и охрану. Парни слегка стушевались. Пусть и поступило прямое распоряжение больше не трогать Самойлова, они и не трогали. А вот дочь шефа, походу, считала, что они мужика, по меньшей мере, грохнуть собираются.

– Добрый вечер, Николета Константиновна, – дружно отчеканили ребята.

– И вам не хворать! – зыркнула девушка и промчалась мимо, а уже, оказавшись в подвале, скомандовала: – Открывайте!

Парни послушно провернули ключ в замке и придержали дверь, чтобы девушка могла войти. Освещения было приглушенным, а сама комната не радовала уютом. Даже мебели не было, и Самойлов сидел на полу.

Ники застыла. Ее взгляд лихорадочно блуждал по разбитым губам, заплывшему глазу и ссадине не скуле. А ведь Ники, если уж начистоту, считала Яна очень красивым мужчиной. И сейчас от этой красоты мало чего осталось, благодаря родне Николеты.

– Допрыгался?! – резко выдохнула Ники. – Ну кто просил тебя лезть, а?

Ян усмехнулся, приоткрыл глаз, уцелевший после встречи с Адамиди, сменил положение, подтянув одну ногу выше. Ники понимала, что сидеть вот так, еще и после драки, не очень удобно.

– Николета Константиновна, вот, – подал голос один из охранников.

Ники недовольно обернулась, пропустила парней. Один поставил небольшой складной стул в центр комнаты, а наверх – поднос и аптечку. Конечно же, обо всем распорядилась мама. И за это Ники была ей благодарна.

Сейчас Ники не собиралась корчить из себя капризную стерву. Она хотела просто помочь Самойлову, как минимум убедиться, что он не истекает кровью, и кроме мелких ссадин и ушибов повреждений у мужчины нет.

Дверь охранники оставили приоткрытой, явно намекая на то, что «свидание» будет проходить под надзором. Ники было плевать. Главное, что есть аптечка и можно обработать раны на лице Яна.

– Сядь сюда, – кивнула Ники на стул у своих ног.

– Любишь доминировать, малыш? – усмехнулся Ян и, оттолкнувшись от стены плечом, а от пола рукой, поднялся на ноги.

* * *

Ники осторожно обрабатывала ссадины на губах и скуле Яна. Мужчина сидел, не шевелясь и прикрыв глаза. А девушка позволила себе немного рассмотреть его. Ведь одно дело, когда они были близки в полумраке комнаты, и там уж не до любования было, а другое – когда мужчина находится так близко.

Ники отметила почти идеальные черты лица, волевой подбородок и невероятно длинные ресницы. Правда, один глаз практически не открывался, заплыл, ушиб налился отвратительным сине-фиолетовым цветом. А Николета вдруг разозлилась на всю свою семью.

Ведь Самойлов ничего им не сделал! А они его...

– Я придумаю, как отвлечь охрану, – негромко прошептала Ники, осторожно заклеивая пластырем глубокие царапины на скуле Яна.

– Они и без того на тебя слишком уж отвлекаются, – усмехнулся Самойлов и слегка изменил положение тела так, что Ники теперь оказалась между его разведенных ног, а руки наглец устроил на девичьей талии.

– Эй, совсем смертник что ли?! – раздался голос парня, оставшегося за порогом тюремной камеры Яна. – Руки убрал!

– Отвали! – шикнула Ники, бросив взгляд на верзилу по имени Фома. Парень уже давно работал на брата и все поручения выполнял на совесть.

Поджав губы, Ники перехватила правую руку Яна. На ней тоже обнаружились ссадины, которые необходимо было обработать.

– Слушай, Самойлов, не дури, – тихо говорила Ники, – я помогу сбежать. Ты ведь ничего не сделал папе, или Адриану. Они не станут искать тебя.

– Зачем меня искать, я не прячусь, – краешком рта улыбнулся Ян. – Думаешь, я не могу сбежать отсюда?

И Ян спокойно пояснил, как он может это сделать. Рассказал, где есть брешь в охране, сколько человек курируют периметр, как они вооружены, даже клички собак Самойлов прекрасно знал.

– Тогда какого черты ты торчишь здесь?! – прошипела Ники и на миг слегка опешила, когда Ян прижался лицом к ее животу и сделал глубокий вдох, а его руки держали ее за талию и бедра.

Невинные почти объятия, а Ники ощутило приятное томление внизу живота и между бедер.

– Вот потому и торчу. Ждал тебя, – хмыкнул Ян.

– Ты чего, не понял?! Руки убрал! И сел смирно! – прорычал Фома, шире распахивая дверь.

– Пока меня не начали бить, соглашайся на свидание, детка, – еще шире улыбнулся Ян.

Ники на миг отвлеклась, отвернулась от Самойлова, вскинула руку, пытаясь остановить злющего охранника.

– Пошел вон! Или я брату расскажу! – рявкнула Ники.

– Он не послушается, – вкрадчиво произнес Ян, медленно поднимаясь на ноги.

Ники и пискнуть не успела, а Самойлов уже закрыл ее собой и продолжил говорить, только голос мужчины изменился, и