Прощай, Коста-Рика! - Владимир Гурвич

Я стал лихорадочно прикидывать, что же мне делать. Понятно, что шансов выиграть гонку нет никаких. Оставалась последняя возможность. Когда я построил дачу в этих глухих местах, то стал искать более близкую дорогу к ней. И обнаружил совсем старую заброшенную трасу. Хотя ею давно никто не пользовался, и от былого дорожного покрытия остались одни крошки, проехать по ней было возможно. Особенно в сухую погоду. Она начиналась прямо за поворотом. И если я сумею добраться до него раньше преследователя, то сверну на эту забытую богом и людьми дорогу. А те, кто в джипе, двигаясь на такой скорости, скорей всего, ее просто не заметят. Тем более въезд на нее прикрыт деревьями.

Илона проявляла беспокойство. Она то и дело оборачивалась назад и смотрела на то, как неумолимо приближается к нам джип. Несколько раз она бросала на меня вопросительные взгляды. Прочитать, какой в них заключался вопрос, не представляло никакого труда, но мне было сейчас не до ответов. Одно неверное движение рулем и нас выбросит в кювет. А на такой скорости это почти верная смерть.

Наконец мы проскочили поворот. Джип отставал на метров пятьсот. Не сбавляя скорости, я резко крутанул рулем. Надо было попасть точно на узкую ленту шоссе.

Мы едва не протаранили дерево, и Илона испуганно громко вскрикнула. Но я сумел вывернуть машину. На такой дороге быстро ехать было равносильно самоубийству, но и медленная езда означала в данной ситуации то же самое. В любую минуту пассажиры джипа могут обнаружить эту колею. И тогда только самый тупой из всех тупых не поймет, где же мы скрылись.

Но поглощенный уходом от джипа я совсем забыл про небесного преследователя. В небе снова раздались звуки от летящего вертолета. С высоты ему совсем не трудно нас обнаружить. Я выругался, и что есть силы надавил на тормоза. Мои бедные «Жигули» страшно заскрипели от возмущения, но остановились.

– Почему вы остановились? – обеспокоено спросила Илона.

– Надо срочно уходить. В машине мы идеальная мишень. Вылезайте.

Эта девушка все понимала очень быстро, так что дважды мне упрашивать ее не надо было, она выскочила из автомобиля и побежала в лес. Я за ней. И не напрасно. В этот момент вертолет навис над машиной и дал длинную пулеметную очередь. Мои верные «Жигули», которые я любил почти как жену, если бы она у меня была, были прошиты насквозь. Пули попали в бензобак, и я увидел всполохи огня.

Я бы, наверное, заплакал, так мне было жалко моего верного стального коня, если не надо было бы спасаться. Вторая пущенная сверху очередь ушла в землю в каких-то десяти метров от нас. Мы бросились в чащобу.

Но бежали мы недолго, буквально одну минуту. Я остановился, за мною и Илона.

– Почему вы не бежите? – спросил она.

– Куда бежать, черт возьми, – огрызнулся я. – Вы видите, какой здесь редкий лес. Нас тут же обнаружат с вертолета. Лучше спрятаться у дороги. Там он, по крайней мере, гуще.

Илона, не говоря ни слова, помчалась обратно. Теперь уже я бежал за ней. Вертолет кружил над нами, и как охотник дичь, выискивал своих жертв. А на их роль, кроме нас, других претендентов не было.

Мы снова оказались близ заброшенной дороги. Моя машина уже превратилась в настоящий факел. Я невольно отвел глаза. И почувствовал, как ладонь Илоны прикоснулась к моей руке. Я посмотрел на нее, она сочувственно кивнула мне головой.

Но распускать нюни времени больше не было. На дороге показался преследуемый наш джип. Из него вышли трое мужчин, каждый из них держал в руке короткоствольный автомат. Я извлек из кармана пистолет. Силы были не просто не равны, они были чудовищно не равны.

– Их надо убить, иначе они убьют нас, – услышал я вдруг рядом с собой шепот.

Я посмотрел на Илону, ее лицо отражало решимость. Она была абсолютно права, спрятаться от этих людей было негде. Чтобы нас обнаружить, им понадобится совсем немного времени.

Легко сказать убить. И дело даже не в том, что их трем автоматам противостоит один мой пистолет. Я еще никогда не убивал людей. Стрелял, да, но не убивал. Когда был оперативником, два раза ранил убегающих бандитов, причем, не тяжело. Мне было известно, что оба подстреляных мною выжили без большого ущерба для своего здоровья. Я специально это узнавал. А тут ранениями не обойдешься, либо я их каким-то чудом прикончу, либо они изрешетят наши тела так, что ни них не останется ни одного не продырявленного места.

Мною овладело уныние. Выбраться из этой переделки живым я не надеялся. Спасти меня могло только чудо, но откуда его тут ждать. Здесь сплошной лес, а поблизости ни одного человека. Если не считать этих бандитов, собирающихся нас убить.

Между тем бандиты устроили небольшое производственное совещание. О чем они говорили, было понятно и без протокола, они советовались, как начать поиски своих жертв. Затем разделились, каждый из них направился на свой участок.

Я почувствовал, как до меня дотронулась чья-то рука – и от неожиданности я вздрогнул.

– Смотрите, – шепнула Илона, – там находиться в засаде удобней.

В нескольких метрах от нас находился небольшой бурелом. За ним, в самом деле, можно было ненадолго укрыться.

Я кивнул головой, и мы поползли к укрытию. Я оцарапался о кустарник и обжегся крапивой. Невольно я подумал, что нет никакого смысла перед неизбежной смертью еще подвергаться таким мучениям. Все можно сделать гораздо легче и быстрей. Встать во весь рост – и ты тут же станешь мишенью для автоматчика. Заодно и потренирую их в стрельбе.

Мы едва укрылись за буреломом, как показался один из бандитов. Он шел как-то чересчур вальяжно, небрежно держа в одной руке направленный вниз автомат. Он явно был уверен в своем превосходстве и не ждал никакой для себя опасности.

То, что шепнула мне в уху Илона, повергла меня в шок.

– Его надо убить без выстрела.

– Нет, – решительно замотал я головой – Да и нечем, у меня нет ножа.

– Тогда стреляй, он через тридцать секунд упрется прямо в нас.

Это было совершенно справедливое замечание. Я прицелился. Я не любил пускать в дело оружие, и разрешение на пистолет получил скорей на всякий пожарный случай. И в тех редких случаях, когда приходилось его доставать, использовал его исключительно как средство запугивания и устрашения. Но при всем этом стрелял хорошо. Не говоря уж о том, что с такой дистанции и в такую большую цель попал бы и слепой.

Я выстрелил и увидел, что пуля угодила ему прямо в сердце. Смерть была мгновенной, он упал, как подкошенный.

– Беги, возьми у него автомат, – снова услышал я голос Илоны.

Ее слова вывели меня из кратного оцепенения, в которое я впал после выстрела. Я бросился к лежащему телу и поднял с земли автомат.

Я едва успел спрятаться за буреломом, как на выстрел прибежали его напарники. Нас они не видели, но понимали, что мы близко. И поэтому, обнаружив труп своего товарища, тут же залегли.

– Дай мне пистолет, – потребовала Илона.

Я не без колебания вручил ей оружие. Ничего больше мне не сказав, она куда-то поползла.

Я внимательно следил за ее перемещениями. Но не сразу уразумел ее замысел. Она сделала круг и оказалась позади залегших бандитов. Теперь они находились можно сказать в окружении.

Я лежал в своем укрытии и наблюдал за происходящим. Я мог хорошо разглядеть этих парней. Они были молоды и статны. От одной мысли, что их смерть – залог нашего спасения мне становилось не по себе. Но самое ужасное, что это было действительно так, никакой альтернативы эта ситуация не предлагала.

Оба бандиты вдруг вскочили и понеслись в разные стороны. Это произошло столь быстро и столь неожиданно, что я даже не успел вскинуть автомат. Но теперь ситуация кардинально изменилась, эти ребята снова завладели преимуществом.

Я сидел и думал, что мне делать. Не только в данную минуту, а вообще. Я убил первого в своей жизни человека. И не важно, что он сам покушался на мою жизнь, главное я теперь ясно понимал, что перешел какую-то важную черту. И если в этой переделке каким-то чудом останусь в живых, то уже никогда не стану прежним человеком.

Я вдруг почувствовал, как влилась в меня решительность. Я больше не хотел быть убегающим зайцем, за которым ведется охота. Я тоже могу быть охотником. Да если рассудить, то долгое время им и был. Это в последний период своей жизни я сильно расслабился.

Я внимательно осмотрел диспозицию. Из двоих я видел только одного. Где второй я не знал, он куда-то исчез. Хорошо, покончим с тем, кого я вижу. Если, конечно, он не сделает тоже самое со мной.

Я не был особенно верующим, скорей относился к религии индифферентно, но сейчас пару раз истово перекрестился. Кроме как на Бога надеется мне было не на кого. Ну и совсем чуть-чуть на себя.

Я приподнялся из своего укрытия. Бандит заметил меня и дал в мою сторону очередь. Я упал на землю, и стая жалящих пуль пронеслась над моей головой. Но теперь он видел меня, знал, где я нахожусь, И потому решил, как можно скорей со мной расправиться.