Месть древнего бога - Светлана Ольшевская

– А может, здешнюю пещеру? – Профессор явно не был расположен шутить. Натка потупилась, Степа с Борей сделали вид, что рассматривают противоположную стену. – Ну, конечно, так я и думал. И как, посмотрели, понравилась? Так вот, ребята, запомните: больше туда ни ногой! Сколько ни говори этим оболтусам, и все равно не отгонишь. Что за люди! Особенно это тебя касается, Степа: мало того, что самому жить надоело, еще и других за собой тащишь!

В эту ночь Боря уснул мгновенно – усталость, накопленная за день, взяла свое. Сны были беспокойными. Такая несуразная муть, наполненная тем не менее тревожным смыслом. Время от времени в промежутках между этой мутью Боря видел маму, которая что-то взволнованно ему говорила, вот только слова до Бори не доходили. Потом на миг мелькнуло заплаканное лицо Фишки, а затем… Этот сон Боря впоследствии уже никогда не забудет. Никогда прежде не доводилось ему видеть себя в битве, да еще верхом на лошади. Перед лицом мелькали длинные узкие клинки, и его рука машинально отбивала их окованной медью палицей. Доносились крики, стук оружия – не звон, как он привык читать в книжках, а именно глухой стук и лязг.

А еще Боря отчетливо понимал, что победить нужно любой ценой. Потому что ставка в этой войне была необычайно высока: не сокровища и не земли, и даже не собственная жизнь и семья за спиной. Если не разбить наголову этих закованных в бронзовые доспехи негодяев, не уничтожить их страшного предводителя, не сровнять с землей их мерзкое святилище – то и богатство, и сама жизнь потеряют смысл, а уж что будет с семьей, лучше даже не думать. Боря видел все отчетливо до мельчайших деталей – и собственные широкие, отнюдь не детские ладони, сжимающие палицу, и своих спутников в необычной, явно старинной одежде, и врагов, чьи лица затеняли шлемы из темного металла. Боря почти не удивился, увидев среди своих спутников женщин, не менее лихо и ловко орудующих палицами. По обе стороны от широкой дороги, где шел бой, возвышались высокие толстенные деревья. А далеко впереди стояло огромное сооружение без окон. Рыжие лучи закатного солнца, казалось, даже не отражались от темной поверхности этих жутких стен. Это и было то самое святилище, цитадель, о которой Боря, по сути, ничего не знал, и только становилось сильно не по себе, стоило туда посмотреть.

Враги между тем отступали под яростным натиском. А вскоре и вовсе побежали, но как-то странно – не понеся больших потерь, а еще Боря заметил их мерзкие ухмылочки. Словно заманивали в ловушку… Отчего-то хотелось крикнуть спутникам, что не нужно за ними гнаться, что за этим последует что-то страшное… Но, как часто бывает во сне, он не смог издать ни звука, а конь по-прежнему нес его вслед за другими, что с победным кличем ринулись вперед, на логово врага, на окаянное святилище. Боря мог только вертеть головой по сторонам, отчаянно вглядываясь в лица тех, кто скакал рядом. Все знакомые, родные лица, если бы Боря напряг память, то наверняка вспомнил бы и имена, хотя, конечно же, наяву не имел таких знакомых. Он словно вспоминал нечто давно забытое. Вновь и вновь пытался он закричать, остановить, задержать на пути к гибели – и не мог. Да и вряд ли его стали бы слушать…

От страшного напряжения Боря проснулся и рывком сел на своем матрасе, с трудом осознавая реальность. Приснится же такое, что и сейчас не по себе. Несколько минут он сидел, осмысливая увиденное и пытаясь успокоиться. Посмотрел время на мобильнике – оказалось без четверти полночь. Нужно ложиться и досыпать, потому что завтра снова предстоит трудная работа…

Сон навалился мгновенно. Словно сквозь пелену тумана увидел Боря нечто высокое, темное, и это нечто оказалось тем самым зловещим сооружением, чья остроконечная вершина терялась в облаках вечернего неба. Только теперь эта громадина не маячила на горизонте, а возвышалась прямо перед ними, окруженная каменной стеной. Он смотрел, как его спутники штурмуют ворота, и те не выдерживают, падают. Сопротивление неприятеля оказалось неожиданно слабым, и вот уже осаждающие внутри укрепления. Странный это был двор – ни деревца, ни травинки. Хотя и снаружи тоже довольно далеко простирается голая потрескавшаяся земля, оскверненная проклятым капищем. А вот и оно само – пятиугольной формы, зияет огромным черным отверстием входа, а над ним на стене высечен какой-то знак, эмблема, но в сгустившихся сумерках его не разобрать.

Враги отступили к большому каменному зданию рядом со святилищем, – надо полагать, это был замок, хотя Боря представлял замки не такими. Он вместе с остальными бросился вдогонку, и вдруг… Земля под ногами содрогнулась, в воздухе возникла ощутимая вибрация, уши заложило. Все остановились, лошади стали тревожно ржать, некоторые поднялись на дыбы, едва не сбросив всадников. Боря видел, как его спутники торопливо спешиваются. Враги же вели себя странно: не обращая более внимания на противников, они тоже сошли с коней и повернулись лицом к входу в замок. Странно, но их лошади были спокойны, как и они сами.

Вибрация в воздухе не прекращалась, мысли путались, тело разом ослабело, налилось тяжестью. В душу начал вползать панический страх. Боря ошалело огляделся – с остальными творилось нечто подобное, даже еще хуже. Они стояли, тяжело дыша, некоторые держались друг за друга, кое-кто и вовсе уронил оружие. Кони их испуганно метались. В конце концов крупный черный жеребец бросился к выходу, и остальные лошади последовали за ним.

Между тем враги выстроились по обе стороны от входа в замок. Они явно кого-то ожидали, и через несколько минут мощная деревянная дверь медленно открылась. Тот, кого они ждали, появился на высоком крыльце в сопровождении слуг с факелами.

Ряды стоявших у входа тут же переломились в низком поклоне. Свет факелов багровыми бликами отразился на рядах темных бронзовых шлемов. Боря огляделся вокруг – с его спутниками творилось нечто ужасное, многие из них уже не держались на ногах, повалившись на сухую землю и закрыв уши руками. Боря перевел взгляд на человека на крыльце. Человек этот был худым и рослым, тоже в доспехах и высоком шлеме, украшенном причудливым узором, состоящим из острых углов. На поясе его висел меч в ножнах, а с другой стороны – небольшой топорик на тонкой длинной рукояти. Может, было и еще какое-то оружие, но Боря не успел рассмотреть, так как взгляд его остановился на лице этого человека. Оно было узким, со впалыми щеками, острым выступающим подбородком, крючковатым носом и бледно-серыми холодными глазами, и Боре показалось хорошо знакомым. Вряд ли он мог бы сказать, откуда в нем эти воспоминания, какие события с ними связаны – с ними связан был лишь страх, панический, первобытный, неумолимый.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});