Боль (Dоктор) - Антон Милагин

уже холодное. Они сидят друг против друга. Медленная музыка сменяется на танцевальную. Её ноги на Его ногах. Глаза в глаза.

Он:

– Что Ты делала сегодня?

– Как прожила Ты этот день?

Официант приносит свиные медальоны.

Он:

– Можно ещё хлеб? Булочку…

Кальянщик меняет угли.

Она:

– Сегодня я поздравила бабушку с Днём Рождения. Ты же знаешь, что я её ненавижу…

Она отпивает ром с колой.

Она говорит:

– Ты знаешь, она не любит жизнь, потому что не умирает…

Официант принёс хлеб.

Он:

– Спасибо.

Они усаживаются поудобней.

– Приятного аппетита – говорят оба.

Она:

– А ещё я сегодня устроилась репетитором по французскому. В семью знакомых моих родителей.

Стейк-ножом Он разрезает мясо на маленькие кусочки.

Он:

– Вот падающие самолёты… Взрывы в переходах… Стихийные бедствия, уносящие сотни жизней… Если бы все эти сотни за неделю знали бы обо всём?

Нож врезается в мясо.

– Если бы они знали, что через неделю умрут?

– Что бы они сделали…?

Кусок свинины пропадает у него во рту.

– Если бы они точно знали, что через неделю умрут, стали бы они жить лучше?

Еда на обеих тарелках уменьшается.

– Перестали бы они курить, употреблять наркотики, пить?

Уменьшается содержимое в стаканах.

– Попросили бы они прощение у своих родителей?

Жёлтый перец с картофелем пропадает с тарелки вместе с мясом.

– Реализовали ли бы они свои идеи?

Вилки всё втыкаются в мясо.

– Полюбили ли бы они по-настоящему?

Он откидывается назад. Одним глотком допивает виски. Скалится, обнажая зубы.

– Или они сделали бы всё наоборот?

Играет музыка. Они сидят, откинувшись в разных углах дивана. Её ноги снова на Его ногах. Левой рукой Она причёсывает свои волосы. Правая сжимает трубку кальяна. Правая Его рука на Её коленях. В левой стакан виски. Её глаза в Его глазах. Тарелки пусты.

Она:

– Что будет завтра?

Глоток виски. Затяжка кальяна.

Он:

– А не всё ли равно?

Она:

– Так… Интересно…

Официант уносит тарелки.

Оба:

– Спасибо.

Она вешает трубку на кальян. Смотрит на Него.

Она:

– Всё.

Он допивает виски. Ставит стакан на стол. Смотрит на Неё.

Он:

– Всё.

Его глаза любуются Ею. Её глаза любуются Им. Он достаёт телефон.

Он:

– Надо Эльгару позвонить…

Она:

– Может на метро?

Он:

– Хочешь на метро?

Она корчит рожицу и кивает в знак согласия. Левая Её рука по-прежнему у неё в волосах. Правая Его рука по-прежнему у Неё на коленях.

Он проходящему официанту:

– Можно счёт?

Уже темно. Широкая улица. Поток машин по шоссе. Людей немного.

Они идут медленно. Он в кожаной куртке. Руки в карманах. Через плечо кожаная сумка. Она в коротком сером пальто. Её левая рука просунута через Его правую. Через плечо кожаная сумка.

Он:

– Похолодало…

Она:

– В метро сейчас мало народу…

С двух сторон Их обгоняет толпа шумных молодых людей, направляющихся к переходу.

Она:

– Их вот я не боюсь… Сейчас я, наверное, ничего не боюсь… И никого… Кроме тебя.

–Хотя пора бы уже и перестать…

Они спустились в метро. Прошли через турникеты. На эскалаторе Он встал на ступеньку ниже, повернувшись к Ней лицом.

Она:

– Ровно неделю назад я проснулась у Тебя дома.

– На соседней кровати…

Он:

– Как был кальян?

Его руки сжимали Её ноги. Глаза не могли оторваться от глаз. Тишина.

Сойдя с эскалатора, Они двинулись к платформе налево. Остановившись ближе к концу платформы, Она сказала:

– В тот день я сказала, что Ты, наверное, убьёшь меня.

– На что Ты ответил: «Проживи эту неделю хорошо»

Он:

– Ну, и как неделя?

Она повернула голову направо. Глаза вниз. Прямо. Повернулась к Нему, и кивнула. Её роскошная грива чуть слетает вниз. В туннеле показались фары электропоезда.

Платформа метрополитена. Людей немного. Где кучки. Где поодиночке.

Выехал поезд. Народ стоит. Народ ждёт.

Пока вдали кто-то не выталкивает девушку.

С платформы.

Под поезд.

Народ уже не стоит. И не ждёт ничего. Поезд поедет не скоро…

Противостояние

Большой грузовой лифт. Шум его мотора. Он едет вниз. Полумрак. В лифте едут человек двадцать. В основном взрослые мужчины и женщины. Лифт медленно опускается на этаж. Через решётки лифта появляется коридор. А в коридоре стоят куча молодчиков в балаклавах и с палками в руках. У кого арматура, у кого открученные ножки от табуреток. Тишина. Игорь с Сабиной стоят у противоположного выхода.

– Они заблокировали выход, – говорит Сабина.

Игорь смотрит на ручку решётки рядом с ними. За ней тоже коридор. Лифт медленно опускается. Скоро он остановится и уже можно будет открыть решётки внутрь. Народ внутри лифта начинает отходить подальше от выхода, где стоят молодчики. Две решётки соединены лишь крючком изнутри. Снаружи можно просунуть руку и открыть этот крючок. Прутья позволяют. Это знают и те, кто внутри лифта и те, кто снаружи. Все они сейчас смотрят на этот крючок и ждут, когда остановится лифт.

И те, кто внутри, и те, кто снаружи.

Лифт очень медленно движется вниз. Время зависло.

За пару секунд до остановки лифта два мужика изнутри бросились к решётке, за которой стояли молодчики.

– Выходите с другой стороны! – крикнул один из мужиков. И они оба схватились за решётку и крючок, чтобы не дать открыть

И начался хаос. Крики, вопли.

Крики мужиков внутри лифта.

Крики молодчиков снаружи лифта.

Вопли женщин внутри.

Били решётку. Били людей.

Игорь открыл противоположную решётку и бросился бежать с Сабиной по коридору. За ним бежали остальные люди. Сзади раздавались безумные крики. Впереди показалась лестница наверх.

Что это?

Как так получилось?

В этот же день, но раньше.

Боль в голове не проходила после той встречи с Доктором. Ни у Игоря, ни у Сабины. Боль мешала во всём. Да ещё и болела волнами.

Сабина представляла эквалайзер: шкалой измерялась степень боли. То низкая, то высокая. Но постоянная. Засыпала она как в бреду. Она осталась пока у Игоря. Двухкомнатная квартира. Два человека. На двоих одна боль.

Игорь же попытался не обращать внимания на боль. Он догадывался о причине её возникновения и пытался мысленно отстраниться от неё.

Это не моя боль. И неё. Это его боль.

Когда боль усилилась, он вышел на балкон. Сквозь деревья можно было видеть вдалеке дорогу. А на дороге стоял Доктор. И он смотрел на Игоря.

Флешбек. Так уже было.

Боль засверлила в висках у Игоря.

А может быть это не боль, а страх?

Сколько нужно страха, чтобы стало больно?

– Подходи, – сказал Игорь.

– Я чувствую твою боль, но что ещё ты мне можешь предложить? – спросил Игорь.