Несломленные (СИ) - Федоренко Марго Юрьевна

Эвелина периодически отвлеклась, поглядывая то на Алису, то в окно. По улице мерно расхаживал бронемех, видимо сканировал местность на предмет обнаружение космитов или еще каких-либо нарушений. Бронемехи тоже разработка Вивитеха, поставляемая военным.

Эвелина с грустью подумала, что же будет представлять собой их новая разбраковка. Скорее всего, девушка предположила, что такая же безликая и бездушная, как и предыдущие, как и этот бронемех.

Эвелину радовало то, что если киборг на нее нападет, то она его уничтожит без зазрения совести. Ведь девушка не может убивать живых существ, а вот оружия и предметы, вполне рушить имеет право, особенно, если оружие применяется против нее.

Еще тревогу у Эвелины вызывала эта толстая тетка, может, она просто невоспитанная, откормленная женщина, а что если нет? Одно дело, рассуждала вяло девушка, уничтожать космита с ним все понятно. А вот что делать в таких ситуациях? Тем более даже если эта тетка монстр какой-то, то она же никого не убила и не съела, значит, уничтожать ее нет смысла…пока.

Эвелина тяжело вздохнула, к такому ее жизнь не готовила, раньше все ей казалось куда проще.

Подходил конец рабочего дня, Эвелина засобиралась домой. Алиса первой выпорхнула, попрощавшись. Эвелина с доброй завистью предположила, что девушка поспешила на свидание.

Эвелина не забыла зайти к Денису в его «коморку» по тому, как кабинетом эту обитель хлама и компьютерного железа не назовёшь.

— Денис, ты выяснил про нашу обеденную гостью что-либо? — постучавшись и поучив разрешение войти, поинтересовалась Эвелина.

Денис, внимательно всматривался в монитор компьютера, активно тарабаня по плоской, сенсорной клавиатуре.

— А? Что? — нехотя оторвался от своего важного дела компьютерщик и рассеянно моргнул. Свет от монитора еще больше предавал бледности его лицу, а круги под глазами углубились.

— Какой гостье? — Озадачился Денис, удивленно вытянув физиономию.

— О той уничтожительнице печенья! — напряглась Эвелина.

— А…вспомнил! Ну да, выяснил! — Сначала Дэн подвис, видимо в его голове происходили важные вспомогательные процессы, но потом пришло озарение и он вспомнил.

— Ну и? — с нажимом поинтересовалась Эвелина, теряя всякое терпение, гневно отбивая ритм мыском туфельки.

— Да тетка, как тетка. Биография стандартная, работает почти со дня основания фирмы, нет нареканий. Она из архива, что находиться в кабинете возле подвала, шуршит бумажками. Вот, наверное, поэтому и одичала! — отмахнулся Денис, явно потерявший всякий интерес к столь скучной особе. Он-то надеялся, что пожирательница печенья в прошлом какая-то террористка и теперь работает под прикрытием, на вражескую страну. Но сухая информация убила бурную фантазию на корню.

— Понятно…все равно, спасибо. — Поблагодарила Эвелина и развернулась, чтобы уходить, переспросила напоследок: — Это первая дверь от подвальной что ли? Там ее кабинет?

— Ага. — Не отвлекаясь от монитора угукнул компьютерщик.

Эвелина хоть немого была успокоена информацией, но хотела еще раз взглянуть на женщину «истинным» взором, чтобы окончательно убедиться что опасности нет.

Правда, Эвелина пока не знала под каким предолгом попадет в кабинет женщины и о чем с ней заговорит. Все таки девушке пока сложно налаживать контакт с людьми.

Эвелина решила сориентироваться на месте. Чем ближе девушка подходила к кабинету Бронеславы Григорьевны (так значилось в бумажке-автобиографии, что всучил напоследок Дэн), тем меньше решимости в сердце гнездилось. Эвелина подумала, а вдруг ее чутье подвело и Бронеслава Григорьева обычная женщина? С другой стороны, девушка себя оправдала тем, что она же не сражаться идет, а просто поговорить, да и в это неспокойное время нужно быть на чеку.

Место, где работала Эвелина очень старое, просто недавно провели глобальную реконструкцию. На верхних этажах здание блестело, как новая монета, а вот ближе к подвалу и к подсобным помещениям, ощущается если не ветхость, то преклонный возраст здания.

Эвелина ощущала затхлость тяжелого воздуха, да и аура какая-то липкая и неприятная осязалась. Девушка хотела постучать, но дверь сама приоткрылась, оказавшись незапертой. Эвелина для приличия спросила можно ли войти, не услышав ответ, вошла сама. В ее нос тотчас нагло забрался смрад протухших овощей или плесени. Из источников освещения, оказалась одна лампочка, комнатка была маленькая, стены с потолком морально давили. Львиную долю пространства занимали металлические, пыльные ящики, стеллажи с пожелтевшими от времени бумагами. Уборщик явно сюда забыл дорогу, ведь к полу прилипала подошва.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эвелина как следует оглядевшись не нашла тучную женщину, но нашла ее рабочий стол, заваленный всяким хламом, соседствующим с грязной кружкой из-под чая где заварка покрылась пушистым покрывалом плесени, тарелкой с объедками, на которых также образовалась какая-то форма жизни. Девушка нервно сглотнула, подступивший ком, ее начало мутить. Также на столе Эвелина заметила фотографии в уже облупившихся рамках, на них изображена заметно худее и более симпатичного вида уничтожительница печенья. У нее даже вид довольно-таки милый и приветливый. Она искреннее улыбается, а рядом с ней предположительно муж и дети.

Эвелина крайне удивилась, про себя гадая какая могла послужить причина столь чудовищным метаморфозам, привлекшим к столь плачевному состоянию женщины. Просто девушке казалось, лишь истинное горе обладает достаточной мощностью, дабы сломать слабого человека, а сильного духом надломить.

По углам притаилась паутина, в которой пауки поджидали свою добычу. Эвелину привлекла одна паучья ловушка, которая подрагивала. Она располагалась над одним из-за особенно громоздким ящиком. Эвелина нахмурилась от задумчивости.

Несмотря на едкий запах гнили, чуткий нюх девушки ощутил тонкий аромат свежего воздуха, точнее не совсем свежего, но лучше по качеству, чем то что она вдыхала сейчас.

Царила напряженная тишина, нарушаемая цокотом каблуков туфлей девушки и ее учащенным дыханием.

Эвелина кое как сдвинула, оказавшийся тяжелым ящик и обнаружила за ним проход, то ли обвалилась стена, то ли ее разобрали, Эвелина не бралась судить.

Достав из сумочки смартфон, она посветила в темный провал. Девушка обнаружила, что проход ведет в подвальные помещения, где царил еще больший беспорядок и запустение, видимо, сюда заглядывали лишь для того, дабы сбросить очередной хлам и забыть про него. Эвелина поколебавшись, погрузилась в плотный мрак подземелья. Её фантазия уже рисовала всяких монстров поджидающих невинную жертву. Девушка нервно сглотнула. Она зорко оглядывалась. В ее груди зрела тревога, такая же густая и тяжелая, как воздух в подвале.

Эвелину вели инстинкты и истинный взор, что уловил тонкий отблеск энергии Бронеславы Григорьевны. Девушка еще в столовой запомнила очерк ауры пожирателя печенья и теперь ни с чем не перепутает. Ведь у каждого она индивидуальна, как отпечатки пальцев.

Настороженный слух Эвелины уловил тихое шуршание в отдалённом углу, между наваленными друг на друга старыми столами.

Эвелина с осторожностью кошки прокралась поближе и увидела, то что бы заставило любого человека либо вывернуть все содержимое желудка, либо бежать недоглядываясь.

На старых матрацах, подернутыми черными проплешинами плесени, сооружено гнездо из костей различных животных, некоторые сломаны, некоторые причудливо сплетённые. Хотя тот череп явно не кошки или собаки…больше похож на детский. Над чудовищным гнездом висели замотанные в нечто липкое и похожее на паутину тушки крыс, кошек, собак. Посреди гнезда возлежали, черными овалами, что-то похожее на продолговатые яйца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эвелина ощутила, как холодок скользнул липким щупальцем по затылку и позвоночнику. Сердце пропустило удар, а между ребер поселился ужас. Пожалуй, космиты не так пугали Эвелину, как обнаружение непознанного буквально под боком. Каждый день она приходила на работу, не подозревая, какой кошмар притаился в подвале и отложил кладку. И когда детеныши вылупятся, им явно надо будет чем-то питаться. А наверху всегда беспечно ходят кусочки свежего мяса. Тварь все продумала. Эвелина бы восхитилась предусмотрительностью чудища, если бы его голод не угрожал жизням невинных.