Иероглиф желаний - Дуглас Брайан

– Коровьей ляжки, конечно, нет? – на всякий случай спросил Конан.

Маленький ученый кхитаец тихонько посмеялся.

– Наша еда тоже сытная, – сказал он. – Надо только привыкнуть.

На загорелом лице варвара отразился неподдельный ужас, и Тьянь-По засмеялся громче.

– Не вижу ничего смешного! – объявил Конан. – Ты – злобная кхитайская обезьяна. Впрочем, я рад тебя видеть, Тьянь-По.

– Я тоже, – отозвался кхитаец, становясь серьезным.

– Сказать по правде, я забрел так далеко по одному важному делу… – начал Конан и остановился, заметив, каким внимательным сделался взгляд его приятеля. Варвар насторожился: – Что?

– Ничего, – заверил Тьянь-По. – Ты всегда чем-то занят, Конан.

– Это правда, – он самодовольно хмыкнул и тут же погрустнел. – Деньги исчезают из моих кошелей быстрее, чем если бы их украли. И самое обидное – это я сам их у себя ворую!

– Ты их тратишь, – успокаивающе проговорил Тьянь-По. – На себя.

– На женщин и разные глупости, которые на первый взгляд кажутся вполне достойными моего внимания, – вздохнул Конан едва ли не с раскаянием. – Иногда я скучаю по ним.

– По кому? – не понял кхитаец.

– По деньгам! И тогда снова пускаюсь в приключения. Вот и сейчас… Мне предложили привезти из Кхитая живую птицу Феникс. Обещали хорошо заплатить.

– Кто? – спросил Тьянь-По.

– Солидный человек. И очень богатый. Первый министр при султанапурском дворе.

– Интриги! – Тьянь-По нахмурился. – Все-таки ты варвар.

Конан не на шутку обиделся.

– По-твоему, я не разбираюсь в интригах?

Маленький кхитаец быстро покачал головой,

– Совершенно! Султанапурский министр выражался иносказательно, но ты не догадался, о чем он говорит. Думаешь, он отправил тебя в безобидную экспедицию по ловле забавных и диковинных животных?

– Однажды я поймал диковинное животное! – сообщил Конан. – Называется «ип-туип»! Свистит презабавно, а лопает зерно и фрукты.

– Птица? – не понял кхитаец.

– Нет, пушистый зверек такой… Как-нибудь расскажу. Это была удивительная экспедиция. Попутно уничтожил чудовище в женском обличии по прозванию Красная Гиена. Но это так, между делом. Главное – ловля пушистого зверька.

– В случае с фениксом ты никакого зверька не найдешь, – предупредил кхитаец. – Султанапурец имел в виду похищение одной из жен Небесного Владыки.

– Что? – Конан поперхнулся и почувствовал, как зернышко риса попало ему в дыхательное горло. Несколько мгновений варвар оглушительно кашлял, затем, весь красный, пробормотал: – Объясни!

– Фениксом в Кхитае называют императрицу, – сказал Тьянь-По, посмеиваясь, по обыкновению, в длинные тонкие усы. – В Султанапуре затевают какую-то сложную игру. Видимо, нечто связанное с продажами шелка и бумаги. В опасную игру затеял играть министр, если подсылает человека похитить важную персону! Пахнет войной…

Конан сердито схватил кувшин и выхлебал почти половину его содержимого. Тьянь-По схватился за голову:

– Это нельзя пить так! Это не вино! Тебе будет дурно!

– Водичка, – фыркнул Конан, и тут у него перед глазами все поплыло, а лоб схватило так, словно какой-то невидимый палач перетянул его веревкой. – Что это? – выдавил он с трудом. Глаза его полезли на лоб, рот непроизвольно раскрылся.

– Рисовая водка, – маленький кхитаец выглядел искренне огорченным. – Я же угощал тебя в прошлый раз, когда ты учил моих учеников раздумьям о человеческом пути!

– Забыл, – прохрипел Конан. – Буду я еще помнить всякие мелкие подробности про эту вашу… рисовую…

Он хватал ртом воздух и тяжело вздыхал. Тьянь-По вскочил с места и засуетился рядом, то просовывая маленькие прохладные ладошки ему под рубаху, то прикладывая пальцы к вискам варвара. Наконец боль отпустила, и Конан перевел дух. Его могучая грудь поднялась и опустилась, как кузнечный мех.

– Уф! – вскричал Конан. – Блаженство! Теперь я понял, для чего вы пьете эту гадость!

– Надеюсь, ты отказался от мысли похищать Феникса? – осторожно осведомился Тьянь-По.

– Проклятый министр еще намекал, мол, только такому великому вору, как я, это под силу… – вспоминал Конан, мрачнея.

– Как вообще вышло, что министр завел с тобой подобные речи? – не переставал удивляться Тьянь-По.

– Ну… Возможно, я находился в тюрьме… В Султанапуре, – нехотя пояснил Конан. – Я только предполагаю это, учти. Это… как там ты учишь своих учеников?

– Неважно, – Тьянь-По быстро махнул рукой.

– Ну вот… Он захотел меня видеть. Я, возможно, утащил нечто… очень ценное. И пропил это. За одну ночь. Министр был поражен моими способностями. Он поил меня ВИНОМ, – Конан особенно подчеркнул последнее слово и глянул на своего приятеля с Легкой укоризной, – угощал виноградом и МЯСОМ, – еще один недовольный взгляд, – а после завел речь о Фениксе…

– Может быть, я не угощаю тебя ВИНОМ и МЯСОМ, – парировал Тьянь-По, – но и на верную погибель не посылаю. Впрочем, если тебе хочется чем-то занять время, могу предложить тебе кое-что занятное. И как раз связанное со зверюшками, коль скоро ты у нас такой великий охотник на пушистых зверьков.

– О, – сказал Конан и начал ковырять в зубах.

– Да, – продолжал кхитаец. – Правда, это нечто мокрое и скользкое.

– Змея или министр? – уточнил Конан.

– Рыбки, – сказал кхитаец.

Наступила тишина, и собеседники услышали, как где-то в густой листве верещат обезьянки.

– Зачем тебе, Тьянь-По, какие-то рыбки? – спросил наконец Конан, решив, видимо, выяснить, уж не сошел ли с ума его собеседник.

– Я тебе расскажу всю историю, – обещал Тьянь-По, – а ты уж решишь, стоят ли эти существа нашего внимания.

В двух днях пути отсюда есть гора, которую называют горой Размышлений. На ее склоне находится пагода, выстроенная мудрецом и колдуном по имени Тин-Фу. Он очень стар, этот Тин-Фу. Никто не знает, сколько ему зим. О нем рассказывают разные чудеса. Я и сам рассказываю о нем одну притчу. Весьма поучительную. Все мои ученики знают ее. Хочешь услышать?

– Если она имеет отношение к делу, – проворчал Конан.

– Собственно, в ней и заключается наше с тобой дело, – заверил приятеля Тьянь-По. – Слушай.

Жил некогда человек, у которого имелся кровный враг. Человек этот был молод, беден и неизвестен, а враг его был, напротив, богат и знатен и занимал важный пост при дворе Небесного Владыки.

– Давай сразу с именами, чтобы я потом не запутался, – попросил Конан.

– Имена здесь не важны, – заверил его кхитаец. – Не перебивай. Долго думал молодой человек, как отомстить кровному врагу.

– Убить – и нечего думать! – фыркнул варвар. – Вы, кхитайцы, вечно разводите церемонии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});