История одного поколения - Олег Валентинович Суворов

я тебе совсем не нравлюсь?

— Я этого не говорила.

— Да? — Обрадованный Михаил одним рывком вскочил с кровати и обнял Анну сзади за талию, зарывшись носом и губами в ее пушистый воротник. — Но тогда почему ты уходишь?

— Потому, что не собираюсь здесь больше оставаться.

— Да почему, черт подери, почему?

— Потому, что хочу пойти в свой номер и лечь спать!

Это было сказано настолько равнодушным тоном, что импульсивный Михаил, секунду назад подумывавший о том, чтобы проводить девушку до ее корпуса и нежно поцеловать на прощанье, внезапно вспылил и метнулся к двери, распахнув ее настежь.

— Ну и убирайся, чертова лягушка!

— Какой же ты ласковый, Миша!

Нет, все-таки Анна была бесподобна — проворковав это самым ласковым тоном, она нежно погладила его по щеке и выпорхнула в коридор. Озадаченный Михаил прислонился спиной к дверному косяку, глядя ей вслед.

— Спокойной ночи! — негромко произнесла она, перед тем как свернуть за угол, и еще послала ему воздушный поцелуй, стерва лукавая!

Ястребов не выдержал, бросился вдогонку, но она уже выскочила на улицу и быстро пошла к своему корпусу.

— Ты чего здесь сидишь? — хмуро спросил Михаил, поворачиваясь и видя перед собой Гурского, наблюдавшего за ним с откровенным ехидством. — Пошли в номер.

— Пошли, — охотно согласился тот, вскакивая с кресла и подхватывая обе бутылки.

— Что, пива у нас больше не осталось? — огорчился Ястребов, входя в комнату и первым делом заглядывая в заветный ящик. — Вот, черт… и портвейна тоже!

— Возьми мою. — Алексей протянул ему нераспечатанную бутылку.

— Тоже не получилось? — поинтересовался Михаил, поворачиваясь к тумбочке и беря открывалку.

— У них уже были гости.

— Возможно, как и у моей… Кстати, тогда это все объясняет!

— В каком смысле?

Однако Ястребов не стал ничего объяснять, а шумно завалился на кровать и поднес к губам горлышко бутылки. Алексей сел на стул и посмотрел на него.

— Завтра же выпишу Марусю, — немного поразмыслив, объявил Михаил.

— Сергееву?

— Ее самую.

— А она приедет?

— Почему бы и нет?

— Я слышал, она собирается замуж.

— Да, — лениво подтвердил Ястребов, — а что ей еще делать? В институт поступать — так у нее одни тройки в аттестате. Вот и нашла себе какого-то хмыря с рабоче-крестьянской рожей и аналогичной биографией.

— Ты его видел?

— Случайно, когда они шли по улице.

— Неужели она его бросит, чтобы приехать к тебе?

— Ну и что? — Ястребов кинул взгляд на Алексея. — Не понимаю — чему ты удивляешься? Ты же будущий писатель!

— А при чем тут это?

— Как — при чем? Вспомни классическую литературу — «Дэвида Копперфилда» или «Станционного смотрителя». Что мы там имеем? Историю о том, как симпатичная юная девушка, прозябающая в жуткой глуши и предназначенная в жены какому-нибудь местному убожеству, влюбляется в блестящего заезжего красавца и убегает с ним. Стирфорт и Мэри, гусар и Маша. По моему твердому убеждению, здесь нет никакого трагического конфликта, и эти девушки отнюдь не падшие, а возвысившиеся создания.

— Над кем возвысившиеся?

— Да над пошлостью среды и убожеством собственного воспитания! Женщины, не способные на подобные поступки, — это самые заурядные самки. Они не заслуживают поэтического поклонения. К счастью, Маруся не из таких, поэтому я весьма на нее рассчитываю. Ладно, — и Михаил сладко зевнул, — давай спать.

— Дверь будем запирать?

— Разумеется.

На следующее утро в футбол никто играть не пошел — Михаил отправился в деревню на почту, чтобы позвонить Марусе, вернувшийся только под утро Никита, даже не позавтракав, немедленно завалился спать, а оставшийся в одиночестве Алексей решил хоть разок прокатиться на лыжах. Обедали они тоже врозь и собрались вместе лишь у себя в номере, после чего, как обычно, развалились на кроватях и дружно закурили.

— На танцы сегодня пойдем? — зачем-то поинтересовался Алексей.

— Я — пас, — первым отозвался Ястребов. — Вечером приезжает Маруся, так что мне надо беречь силы.

— Так ты ее выписал?

— Ну, а ты думал!

— Я тоже не пойду, — заявил Дубовик, сладострастно потягиваясь, — мне сегодня предстоит еще одна чудная ночка, так что идти нет никакого смысла.

— Я все-таки не понимаю, — живо повернулся к нему Михаил, — неужели Анна преспокойно лежала в постели и внимала тому, как ты рядом перепихиваешься с Ольгой?

— А что в этом такого? — самодовольно ухмыльнулся Никита. — Может, ей нравится наблюдать за другими? Кстати, сегодня я думаю предложить ей присоединиться к нам…

— Только попробуй! — не на шутку рассвирепел Ястребов, приподнимаясь на локтях. — Ты же знаешь, что у меня с ней ничего не получилось.

— Ну и чего ты волнуешься? К тебе Маруся приедет.

— Маруся Марусей, но Анну не трогай, — серьезно предупредил Михаил, — иначе я тебе башку расшибу!

— Да пошел ты!

— Что?

— Эй, кончайте, — встревожился Алексей, видя, как приятели встают с кроватей и ненавидяще оглядывают друг друга, — не хватало еще, чтобы вы подрались.

Михаил был спортивнее и подвижнее Дубовика, но на полголовы ниже ростом. Кроме того, он и весил почти в полтора раза меньше, поэтому в случае настоящей драки шансов у него было бы немного.

— Если не хочешь, чтобы мы подрались, сгоняй за портвейном, — неожиданно предложил Никита, отворачиваясь от Ястребова и шаря рукой в кармане куртки, — вот деньги.

— Давай действуй, — кивнул Михаил, успокаиваясь и расслабленно валясь на кровать. — Выпить нам действительно не помешает…

Гурского очень беспокоило, что в его отсутствие друзья могут снова сцепиться, поэтому весь путь до магазина и обратно он проделал бегом. Однако в номере все было тихо — оба по-прежнему лежали на своих кроватях и дымили