Отголоски судьбы (СИ) - Букия Оксана

— Ты уверен, что мы идем правильно? — хрипло спросил тот и, последовав совету, распустил плетения, снимая защиту. — Талла скоро скроется за небосвод. Ночью легко потеряться в таком лесу.

— Она уходит туда, — напарник кивнул головой, вслед уходящей звезде, — к морю. Если все время удаляться от моря, мы выйдем на поселения Астрэйелля. Вот увидишь, утром Талла должна подняться прямо над нашими головами.

Снова вперед. Без отдыха. Не поддаваясь соблазну остановиться и набрать хотя бы горсть ягод, щедро разбросанных лесом по земле, кустарникам, низким деревьям, утолить голод, прибавить сил.

Только когда стемнело, беглецы решили сделать привал на берегу небольшого озерца, заросшего водорослями, травой, камышами. Прорвавшись сквозь густые заросли ивняка, путники подошли к самой воде. Напившись, они с удовольствием умылись, смывая грязь, пыль, кровь, осмотрели раны, вновь перевязали более-менее чистыми лоскутами ткани, оторванными от рубах.

— Не уходи без меня, — вдруг произнес Ориф, глядя на товарища по несчастью из-под упавшей на глаза челки.

— Боишься заблудиться? — хмыкнул Дим, не став отрицать, что новый знакомый прочитал его мысли.

Мюрдженец пожал плечами.

— Надо переодеться. А то далеко не уйдем.

— Главное дойти до законников. Там…

— Там нас продадут назад.

Дим резко повернулся.

— Ты о чем?

— О зарабатывании денег. Каждый делает это как может. Двух странников одетых в рубище смертников, выдадут назад, получив хороший куш в виде золотых.

Напарник зло сузил глаза.

— Приграничные князьки скупают мюрдженский шелк, — не обращая внимания на вспышку гнева, продолжил Ориф, — он очень ценится у модниц империи. Владелец имения, один из тех, чьи земли тянутся вдоль восточных границ княжества, якобы имеет целую плантацию по выращиванию шелкопрядов. Чем он их кормит, интересно? К нему каждый минор идут обозы дорогого мюрдженского шелка, который он перепродает, выдавая за продукцию своего владения. А вино из черного винограда? Может, ты знаешь, где в империи растет такой? Только подвалы знати наполнены бочками этого напитка. Здесь все продается и все покупается. Мы в Астрэйелле!

— Много ты знаешь, — процедил Дим.

— Не сбегай. Как только дойдем до первого поселения, обещаю, я докажу каждое свое слово.

С этими словами Ориф устало опустился на землю. Немного повозившись, как человек явно не привыкший спать без каких-либо удобств, он все же устроился и затих. Несмотря на не меньшую усталость, Диму не спалось. Слова Орифа будоражили нервы и душу. Что мог этот мюрдженец знать о Великой Империи?

Талла еще не осветила небо своими первыми лучами, но мир уже был полон той первозданной силой, которую природа щедро раздаривала в эти предрассветные сэты. Дим открыл глаза и сел. Он всегда любил это время суток. Силу можно было черпать пригоршнями, напитывать организм, купаться в ней, чувствовать себя почти Богом.

Он тихо встал, стараясь не разбудить своего спутника. Над озером поднималась серая дымка. Дим даже прикрыл глаза, борясь с искушением. Хьярт заныл. Он положил руку на грудь. Еще чуть постоял, оглянулся на своего напарника. Ориф спал. Судя по всему, этот парень не промах, не пропадает, а у него своя дорога.

Дим вышел из леса, поднялся на небольшой пригорок, осмотрелся по сторонам, щурясь от ярких лучей Таллы. Дома стояли совсем близко к лесу, он раздосадовано поморщился. Придется обходить деревню стороной. Или пройти сквозь селение, по окраине. Раннее утро людей еще мало. Был шанс остаться незамеченным и огромный соблазн скорее вернуться.

Однако, чем ближе он подходил к селению, тем чаще ему встречались люди. Жители деревни, крестьяне, мастеровые, смертные[12], мальчишки, гоняющие пыль по обочинам дороги. Дим представил себе, как он выглядит. Оборванный, в царапинах и кровоподтеках, в непонятном сером рубище, изодранном и порванном на лоскуты для перевязок. Его провожали удивленными, даже испуганными взглядами. Он раздраженно покачал головой. Так кто-нибудь еще и стражу позовет.

Впрочем, то ли действительно жители не растерялись, то ли это был обычной утренний обход, но пройдя всего несколько домов, Дим наткнулся на двух всадников, одетых в форменные куртки законников и нашивками своей службы на рукавах. Его тоже заметили, насмешливо воскликнули и, натянув поводья, остановили лошадей, ожидая пока он подойдет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне надо поговорить с вашим старшим, — произнес Дим, слегка задрав голову, чтобы видеть того, с кем он говорит. Другого выхода не оставалось. — Именем императора.

— Слышишь? — тот усмехнулся и посмотрел на товарища, — с нашим старшим. И по какому же вопросу изволите, кир[13]?

— Да чего уже там кир, — поддержал его шутку второй, — уж целый сэй, наверняка. Ты не слышал? Именем императора.

Оба довольно загоготали.

Дим сделал полшага в сторону, приближаясь к одному из всадников, и неожиданно ударил коня по крупу. Животное, не ожидая такого подвоха, оскорбилось и обиженно заржав, встало на дыбы. Дим схватил растерявшегося всадника за ногу и с силой дернул, выбрасывая того из седла. Законник полетел на землю лицом вниз, не успев ничего предпринять.

Дим наклонился над ним.

— О своем статусе я буду говорить с твоим старшем, болван тупоголовый, а с тобой…

Сильный удар чем-то тяжелым по затылку не дал ему закончить свою мысль. Как в прочем и все остальные порывы. Он упал на колени, пытаясь повернуть голову. Второй удар сапогом в живот отшвырнул его от свалившегося с лошади законника, а третий удар в лицо и вовсе вышвырнул из этого мира.

Очнулся Дим в темной камере, лежащим на грязной вонючей соломе лицом вниз, со связанными за спиной руками. Ныли ребра, затылок ломил, рубаха стояла дыбом от засохшей крови и причиняла немало неудобств, особенно, когда он пытался поднять голову, чтобы осмотреться и понять, где он находится.

Губы пересохли, он попытался облизнуть их, но язык будто присох к нёбу. Дим с трудом перевернулся и сел, оглядываясь в поисках воды. Ее не было. Впрочем, как ничего другого. Кроме охапки соломы да маленького окошка под самым потолком, которое было открыто и сквозь него можно было разглядеть сереющее небо.

Он почувствовал, как бешенство вскипает в крови, вместе с энергией стихии, которая ударилась в хьярт и просилась принять ее. Дать ей разбежаться по венам, набраться сил, помочь телу залечить раны.

Усилием воли он закрыл начавший приходить в себя хьярт. Сейчас нельзя. Сейчас, когда он сидит избитый и связанный в тесной каморке на краю империи, в тысячах еров от того места, где он должен быть, в рубище мюрджинских смертников… Лучше петлю на шею.

Впрочем, только ее и не хватает. Надо выкручиваться без силы Шакти.

Повернулся ключ в замке, отворилась дверь, в камеру зашел страж. С синим распухшим лицом и разбитыми губами, тот самый которого Дим скинул с лошади. Законник недобро посмотрел на узника, но рук распускать не стал.

— Пошли, — лишь коротко произнес он.

Дим с трудом поднялся на колени, потом на ноги. Голова кружилась, ужасно хотелось пить, связанные руки затекли и почти онемели. Он чуть помедлил у выхода, когда переносил раненную ногу через высокий порог, за что тут же получил тычок в плечо. Раздражение на вынужденное бессилие росло с каждой меной. Он уже почти забыл, что должен сдерживаться.

В комнате, куда его привели, за единственным столом сидел человек. В форме законника с нашивками старшего на куртке. Напротив, на стуле — Ориф в одежде купца средней руки.

— Ваш? — кивнул законник, показывая на вошедшего Дима.

Ориф тяжело вдохнул и закатил глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Уже третьего отлавливаю. Как только подъезжаем к границе, сразу пытаются убежать в Мюрджен. Будто им там шелком дорогу выстелили. Сумасшествие!

— И зачем вам, ларри[14], с ними маяться? Пускай бежали бы. Кому они там нужны?

Ориф неопределенно махнул рукой.

— Я его забираю?

— Забирайте, — старший глазами указал своему подчиненному на узника. Страж подошел, разрезал веревки.