Cеребряный пёс. Повесть - Ольга Карагодина

Фото автора

Сидеть, лежать, взбрехивать по команде и давать лапу Казан научился быстро. Лучшим стимулом для него всегда был сыр. Беда состояла в другом, за сыр он делал всё, без сыра – ничего. Можно было обораться, толку не было, никакого. Я пыталась показывать ему все команды на личном примере, но, сколько не садилась вместо него, сколько не ложилась, сколько не подавала голос, Казан смотрел на меня, как на умалишенную. Кончилось всё тем, что собственный супруг, увидев меня лежащую на полу и гавкающую, заявил, что пора меня лечить в специализированном учреждении с незатейливым названием «жёлтый дом», никаких сомнений относительно моего здоровья, у него не осталось. Он расписал мне всю дальнейшую перспективу Красивые молодые мальчики приезжают по вызову, быстро оценивают ситуацию, и увозят в зеленой карете.

На улице дело с командами обстояло ещё хуже. Самое ужасное было с команду «фу». При резком выкрике «фу», Казан не только не собирался исполнять команду, он принципиально становился глухим. После того, как я «фукая» сорвала голос, пришлось немного угомониться и думать, как же всё-таки, выходить из положения.

На прогулках стала приставать к хозяину Пыжика, с вопросами, как мне себя вести? Андрей Владимирович всю жизнь содержал охотничьих собак, и можно сказать, на лайках – собаку съел. Внимательно выслушав мои проблемы, он говаривал:

– Буквально сегодня Пыжик издевался над моей восьмидесятилетней тещей. Он не даёт ей спускаться с дивана, когда нас с женой нет дома, и рычит на старушку, если она пытается свесить ноги с кровати. Отлупил его хорошенько. Даже за задние ноги подвесил и потряс. Ну и что? Пыж обиделся на меня, но ведь завтра он опять на неё охотиться начнёт. Поэтому слушай сюда. Как только твой пёс, а он вот-вот начнёт, возьмётся на вас порыкивать, пресекай это дело сразу. Иначе, всех перекусает. Поверь мне! Лайке, тем более кобелю, нужна очень твердая рука. Желательно мужская, но, как я понял, твой супруг приобрёл тебе развлечение, а сам продолжает любить свою кошку? Так? Кстати, кошка ещё жива?

Я усмехнулась:

– Пока, жива. Всё так. Но супруг сразу сказал, я к собакам равнодушен, теперь у тебя есть пёс, вот и занимайся с ним.

Андрей Владимирович обомлел:

– И он приобрёл тебе охотничью лайку? Замечательно! С охотничьими лайками не всякий здоровый мужик справляется, а он женщине доверил. Ну-у… что я могу тебе сказать, или ты всё выдержишь сама, или собаку придётся отдать.

Я ужаснулась:

– Как это отдать? Я же его выкормила с полуторамесячного возраста? Между прочим, мы кушаем всё самое лучшее. Мясо вдоволь, рыбу отварную раз в неделю, творог, каши, два раза в неделю яйцо, тёртую морковку с яблоком, кальций принимаем, всё это сбрызгиваем подсолнечным маслом. Да он растёт, как на дрожжах!

Андрей Владимирович внимательно посмотрел на меня:

– Да-да. Про украденные дрожжи я помню. А теперь серьезно. Срочно занимайся воспитанием пса. Когда перекусает всех, тогда узнаешь, почём фунт лиха.

Разговор наш прервал очередной конфликт на собачьей площадке. Гулял у нас в ту пору метис лайки, серый, наглый и очень воинственный пёс по кличке Дик. Хозяйка своего Дика обожала, но справляться с ним не умела. Дика постоянно видели в разных концах района, он был знатным бегуном на длинные дистанции. О! Знала бы я сама, что в дальнейшем ждёт меня по этому поводу. Дик был очень задиристым псом, и сейчас, зайдя на площадку, столкнулся с московской сторожевой Бари. Кто и что из них сказал друг другу, мы не поняли, но результат их беседы впечатлил всех. Случилась драка. Первым бросился сторожевик Бари, пытаясь массой подмять под себя Дика. Хозяин Бари, молодой человек в очках, страшно гордился своей мощной собакой и теперь, улыбаясь смотрел, как Барюша мочит Дика, но он плохо знал Дика. Дик применил такой приём, который у нас остался в легендах. Упал на спину, чего собаки никогда сами в драках не делают, Бари над ним наклонился, чтобы схватить его за брюхо, и вот тогда, Дик, со всей мощи схватил мёртвой хваткой огромный кожаный нос сторожевика. Бари орал так, что из окон высунулась добрая часть сталинской высотки. Нам пришлось осторожно отрывать Дика от носа Бари. Когда это удалось, нос Бари превратился в кровавое месиво. С того дня Бари больше никогда Дика не замечал. Расстройству хозяина Бари не было предела. Он только что не плакал от огорчения и злости на своего охранника. Приговаривая, что и Казан, гадёныш, вырастет такой же скотиной, и не ошибся.

О Бари и его хозяине стоит рассказать отдельно. Не зря говорят, что псы похожи на своих хозяев. Оба были большие любители пива.

История о Бари

Бари был молодым огромный псом породы московская сторожевая. Рыже-белая шуба, большая голова, коричневые уши, свисающие по бокам головы, яркие карие глаза. Спокойный, уверенный в себе пёс, с мудрым взглядом. Впрочем, мудрость в глазах Бари, скрывала бесов внутри. Хозяин в нём души не чаял. В нём сквозила гордость за свою собаку. Приходя на собачью площадку, он часами рассказывал о своём любимце.

Как-то раз хвастался-хвастался «барин папа» о том, какой большой, какой сильный (самый-самый сильный), какой бесстрашный у него пёс, – ризен, мол, ерунда, лайка и того хуже, и нет дескать собак равных по уму и силе московской сторожевой, ну, разве что, бойцовые породы и дохвастался.

В тот день мы встретились с хозяином Бари на асфальтовой дорожке, ведущей к собачьей площадке, он в очередной раз начал нам рассказывать о своей собачке, и пока договаривал фразу: «Барюша, любого возьмет. Никому не уйти от такой собаки… Один вид этого колосса, убьет любого насмерть. При виде его народ анализы сдаёт…», как на дорожку, ведущую к месту, где в травке копался Бари, вышла абсолютно пьяная девица и обвела мутным взглядом присутствующих. Мы попали в её фокус. Наши собаки: ризеншнауцер, цверг, лайка были на коротких поводках, и не представляли для неё угрозы, сам же сторожевик сосредоточенно копал ямку.

Девушка была настолько пьяна, что даже мы увидели в её глазах вместо одной дорожки две. Дама явно решала дилемму, по которой из них идти. Дорожки шли параллельно, на обеих было шесть человек и шесть собак. Фокус не сводился. Русскому человеку, вообще, часто по вечерам тяжело фокус наводить, но эту национальную особенность, мы опустим. Грязно выругавшись, младая дева, рявкнула: «А-… ну-у… трах-тах-тах… разойдись! Пройти нельзя, порядочному человеку!»

Хозяин Бари напрягся, осознав, что вот сейчас, сейчас он и продемонстрирует остальным, какой у него пёс. Другой такой возможности, может, и не представится. Пусть хозяйки ризена и лайки, воочию увидят, что такое московская сторожевая в деле.

– Бари! Взять нарушителя!

Бари поднял от ямки невинные огромные глаза, посмотрев с недоумением в сторону папаши:

– И чего, мы так орем?

Хозяин Бари, напрягался:

– Бари, чужой! Остановить нарушителя!

Наши собаки зашлись лаем. Мы их еле держали, а хозяин Бари, всё не унимался. Сторожевик же явно тормозил. Наконец, он медленно оторвался от ямки и пошел в сторону шатающейся девицы. Затем не спеша повернулся, внимательно посмотрев на хозяина. Глаза его говорили: «Может, не надо ее брать, она и пахнет-то отвратительно». По лицу хозяина понял: «Надо!»

Девушка, тем временем, старательно, наводила фокус на огромную собаченцию, двигающуюся в её сторону. Наконец, уразумев, что пёс идет точным курсом на неё, она раздвинула на всю ширину руки в стороны, вдохнула грудью побольше воздуха и, собрав все силы, чтобы не упасть, с диким криком: «А-а… Убью!» побежала на Бари.

У бедного Бари приключился нервный тик. В его глазах запрыгали стрелочки, отсчитывая секунды до убиения. Увидев, что девицу никак не обойти, он развернулся назад и сигнальной ракетой рванул к хозяину. Добежав до «предводителя войн» с алкоголиками, Бари спрятался за ноги хозяина, и тихонько высунул большой кожаный нос между его коленками. Нос был горячим, огромная голова нервно подергивалась.

Дикий хохот потряс старушек, дремлющих на ближайшей лавочке. Девица, добежала до торчащего носа Бари, остановилась, зашаталась и уставилась на коленки оппонента, до последнего пытаясь сохранить равновесие. Человек звучит гордо, а пьяный человек, да еще женского полу устоявший на двух конечностях, целящийся кулаком в кожаный нос собаки, торчащий между двух ножонок хозяина – это виртуоз природы.

Бари понял, что сейчас получит в пятак. Хозяин попытался воззвать к разуму девицы, но эта сторона её уже не интересовала. Её задели, её травили собакой, в ней пылал праведный гнев. Мадам медленно перевела взгляд вверх, сжала кулак покрепче, и выставила его перед собой, уставившись на поблескивающие, запотевшие очки хозяина собаченции. На её лице, появилась счастливая, детская улыбка: «Что там нос? Врезать по очкам, куда интереснее.»