О российской мафии без сенсаций - Асламбек Аслаханов

Многие проявления организованной преступности в России приобрели черты «классических» западных аналогов. Получают распространение незаконные операции, связанные с «отмыванием» преступно нажитых средств, лжепредпринимательством, лжебанкротством; активно развиваются такие опасные виды организованной преступной деятельности, как наркобизнес, незаконная торговля оружием, связанный с ней терроризм[7].

Мафия «районного масштаба» как статистическая иллюзия

По данным ГУБОП МВД России, на 2000 г. в России действовало 11 крупных преступных сообществ, в которые входили 243 организованные группы (организации)[8]. Однако оперативные сведения о количестве организованных преступных формирований в Российской Федерации[9] не дают достаточно правильной картины организованной преступности, поскольку при этом не учитываются различия между преступными сообществами численностью в несколько сотен человек и организованными группами, имеющими в своем составе 2–3 человека. По данным официальной уголовной статистики, средняя численность организованной преступной группы в России 90-х гг. ХХ в. составляла 3–4 человека. Несмотря на статистически фиксируемый рост общественной опасности организованной преступности, более половины ее объема составляли локальные организованные группы, т. е. «мафия районного масштаба».

По оценке заместителя председателя Комитета Государственной Думы по безопасности А. Д. Куликова, за последние пять лет число организованных преступных групп в России увеличилось в 17 раз, а число групп «с коррумпированными связями» — в 170 раз[10].

Наиболее мощные и влиятельные преступные организации действуют в крупных административно-промышленных центрах, портовых и курортных городах, приграничных и других регионах с развитой промышленной и транспортной инфраструктурой.

Это и понятно: ведь там особенно велики возможности для ведения незаконного бизнеса, предоставления нелегальных услуг, сбыта нелегальной продукции, проведения операций с незаконно нажитыми средствами, связанные с использованием различных элементов рыночной экономики, приватизации, льготного налогообложения и т. п. Особо развитыми и многообразными формами отличается организованная преступность в Москве, Санкт-Петербурге, на Северном Кавказе, в крупных городах Поволжья, Урала и Дальневосточного региона.

Для административных центров, индустриальных регионов России наиболее характерно наличие многочисленных крупных формирований, организованных по территориальному признаку: «солнцевская», «подольская», «таганская», «люберецкая», «балашихинская» группировки (Московский регион), «центральная» (Свердловская область), «казанская», «дальневосточники» и другие. От обычных бандгрупп они отличаются не только большим числом участников, но и характером преступной деятельности. Наряду с вымогательством, исполнением заказных преступлений они контролируют торговлю оружием, наркотиками, игорный и шоу-бизнес, профессиональный спорт, многие виды коммерческой деятельности.

Выделяется группа действующих в большинстве регионов страны преступных организаций с выраженными этническими признаками: так называемые «грузинские», «азербайджанские», «армянские», «дагестанские», «чеченские», «осетинские» и другие группировки. Совершаемые ими преступления носят, как правило, насильственный характер, связаны с применением оружия. Этническая общность участников расширяет возможности защиты этих организаций от действий правоохранительных органов, в частности, связанных с агентурным проникновением в такие группировки. Их членам чаще удается избежать уголовного преследования, в том числе — благодаря возможности скрыться на территории национально-государственных образований, выходцами из которых они являются. Общеродовые и религиозные связи, национально-психологические факторы способствуют консолидации внутри отдельных группировок, образованию на этнической основе крупных межрегиональных, международных сообществ, которые используются в интересах клановой политики.

После начала боевой операции по вытеснению международных банд, осуществивших в 1999 г. вторжение с территории Чеченской Республики на территорию Дагестана с последующим захватом нескольких населенных пунктов, вновь обострилась конкурентная борьба между крупными этническими мафиозными организациями за территории и сферы влияния. Конфликтующие стороны активно вооружаются. В Ставропольском и Краснодарском краях их противоборство перешло в открытые вооруженные столкновения, что стало ощутимо сказываться не только на криминогенной, но и в целом на социально-политической обстановке. При этом действия отдельных группировок приобрели характер «патриотической войны с Кавказом». История повторяется, вторая Чеченская война используется как хороший предлог для передела карты влияния преступных сообществ. «Патриоты» (иногда не без оснований) рассчитывают на активную поддержку правоохранительных органов при вытеснении кавказских этнических преступных сообществ из их традиционных сфер влияния.

Мафия в России стала фактором политического значения, что выражается не только в широкомасштабной коррумпированности общества. Проникая в сферы приватизации и предпринимательской деятельности, она оказывает все большее влияние на процессы, определяющие становление рыночных отношений, основные направления реформы. В регионах с повышенной напряженностью в межнациональных отношениях появились условия, при которых интересы лидеров и других участников преступных группировок совпадают с политическими интересами отдельных кланов, групп, партий, движений; возросла опасность использования этих группировок в качестве силового, антиконституционного средства политической борьбы. Мафия непосредственно вторглась в сферу политики. Не утрачивая связи с криминальной средой, руководствуясь интересами незаконного бизнеса, преступные элементы, по данным федеральных органов безопасности, уже давно проникли в ближайшее окружение должностных лиц высших органов власти России.

Интересы незаконного бизнеса российских преступных группировок распространились на страны СНГ, Восточной и Западной Европы, Американский и Азиатский континенты, смыкаются с интересами преступного мира этих стран. Происходит интернационализация мафии. Это приводит к переносу деятельности международных преступных сообществ в Россию, что уже само по себе представляет для страны значительную внешнюю угрозу. Нельзя исключать и того, что участники международных преступных организаций, находящиеся под контролем западных спецслужб, будут использоваться для разведывательной и иной деятельности, направленной против России. На это, в частности, указывают полученные российскими органами внешней разведки сведения об активной поддержке спецслужбами Саудовской Аравии, Турции, Афганистана и ряда других стран идеи создания единого ваххабитского государства от Черного до Каспийского моря, первый этап реализации которой должен был начаться с захвата территории Дагестана с последующим его отчуждением от России.

Выше уже говорилось о том, что в США мафия стала набирать особую силу после того как ее главари смогли договориться с общественными организациями, профсоюзами и чиновниками. Это не случайно. Становление и развитие мафиозных организаций в любом государстве подчинено универсальному, непреложному закону: преступная система моментально заполняет нишу, в которой ослаблены государственные институты власти. Мафия преуспевает в том государстве, где законы содержат пробелы и допускают произвольное их толкование, моральные ценности попраны и власть не в состоянии обеспечить основные жизненные потребности граждан, принять на себя ответственность за порядок в стране, за соблюдение прав человека. И в этом смысле сила мафии укрепляется в той мере, в какой ослабевает государство, а вовсе не обусловливается лишь ее собственными возможностями.

«Воры в законе»

«Вор в законе» — это российское изобретение. На Западе ничего подобного нет. Традиционный «вор в законе» — профессиональный уголовный преступник, который не должен работать, служить в армии, иметь прописку и семью, прибегать без крайней необходимости к насилию.

Присвоение звания «вора в законе» происходит на «сходках», как правило в местах заключения, после сбора информации о кандидате от коллег по ремеслу.

С середины 80-х гг. титул «вор в законе» стало возможным купить. Таких новоявленных воров называет «апельсинами». Это являлось очень выгодным приобретением, ведь титул «вор в законе» позволяет быть арбитром в спорах преступных группировок, причем «арбитраж» хорошо оплачивается, и гарантирует безопасность в местах заключения. Нередко «воров в законе» приглашают в преступные группы, чтобы придать им вес, или даже в легальные структуры. В Петербурге «воры в законе» никогда не имели такого влияния, как в Москве, отдав первенство бандитам. Например, к концу 1995 г. в Петербурге было всего 11 «воров в законе», тогда как в Москве больше 100.