Рорк ! - Аврам Дэвидсон

Нетерпеливый, раздраженный, Ломар после короткого молчания спросил:

- Ну, что вы скажете?

Молчание. Потом:

- О чем?

- О _ч_е_м_? Об использовании скиммеров для выращивания и уборки краснокрылки... Все, в чем мы нуждаемся, это простейшие приспособления, их можно сделать здесь. Немного опустить скиммеры, на несколько дюймов... мы обсудим детали позднее, в процессе работы... тогда мы не будем зависеть от токов. Понятно? Сами будем давать продукцию... Ну, что же вы скажете?

Мантон сказал:

- Нет.

Ломар почувствовал, как к нему возвращается головная боль, мучившая его в последние часы на Ку-корабле. Болезненно застучало в висках.

- Почему нет?

- Это не моя работа. Я не обязан заниматься краснокрылками.

Ломар закричал. Токи, с лицами, покрытыми грязью, посмотрели на него. Не обязан заниматься _к_р_а_с_н_о_к_р_ы_л_к_а_м_и_? - закричал Ран. Когда они все, до одного человека, обязаны заниматься только одним краснокрылками. Неужели Мантон полагает, что находится здесь только для того, чтобы разбирать и собирать скиммеры? Снова, снова и снова.

- Нет... - сказал Мантон. - У нас есть один флайер и один катер, я и за них отвечаю.

- Но ведь они не нужны сами по себе!

Накрахмаленный человек кивнул:

- Все выходит из строя. Запасных частей нет. Надо чистить, чинить. Нельзя, чтобы они были неисправны.

- Вы заботитесь о них. Но для чего?

Пожатие плечами.

- Не мое дело. Может, на случай крайней необходимости... Моя работа содержать в готовности эти машины. Не моя работа - рисковать ими. Выращивать краснокрылку? Я никогда об этом не слышал. Для этого нельзя использовать скиммеры. Нет.

Нет.

Нет.

Нет.

- Мой дорогой мальчик. - Командир Станции хихикнул. Смотрел, улыбаясь, на Ломара, ожидая, что тот в ответ тоже хихикнет или хотя бы улыбнется. Его ожидания не оправдались. Полное лицо командира слегка помрачнело, потом приобрело обычное добродушное выражение. Он помахал руками и прочистил горло. - Вы просите меня делать то, чего я никогда не делал раньше. Никто не делала этого раньше.

- Но это можно сделать. Однажды это уже сделали - выращивали краснокрылку, перед первой войной...

Нет, нет, нет. Тьфу ты! Не это имел в виду командир. Он вообще ничего не имел в виду.

- Нарушение обычного, - сказал он, по-прежнему жестикулируя. Изменение. Рыскать вокруг и изменять привычное. Мы не можем действовать тираническим образом. И все знают свои обязанности. Никто не вмешивается. Дело Релдона - торговля. Он ею занимается. Слишком много пьет, да, я с вами согласен, - хихиканье, - но мы здесь либерально настроены. У тела есть свои потребности, нельзя заковывать его в кандалы. _Н_е_т_. Главное он делает свою работу. И Мантон, старина Мантон, имеет свои обязанности. Моторы. Двигатели. Сдержит их в исправности и в полной готовности. Мне нужен скиммер - "Мантон, мой скиммер". Смотришь - вот и мой скиммер. И говорить не о чем. Ну... Разве могу я носиться повсюду, вмешиваться, требовать того, чего не было раньше? Нет, конечно, нет. Точно так же в резиденции. Я не могу отправиться на кухню и говорить своим токам: "Парни, жарьте так, тушите так"... Они знают, как это нужно делать. И они делают. Они все для меня сделают, умрут. Только скажи им: "Умри!" - и все. Я лишь скажу, и они...

- Сэр.

- ...Перевернутся и упадут мертвыми.

- С_э_р_!

- Вы Эдран Ломар. Повышаете свой голос. О да, вы это делаете. Я человек с широкими взглядами. Я терпим. Однажды жена некого человека пришла ко мне в кабинет без приглашения, и знаете, что она сделала? Она упала на колени и молилась за меня! О, скажу вам, я не знал, куда мне смотреть. Но я выслушал ее. Да. Но всему есть предел. У вас временный ранг семь. Но мне не нужно вам напоминать, что меня не остановит ваш ранг. Я здесь командир... И, пожалуйста, малыш, пожалуйста, не повышайте свой голос на меня. Ты так хрипишь, делая это.

_ Теперь что мы можем сделать... - Тан Карло Харб поднял брови и потрогал нижнюю губу кончиком толстого языка. - Я всегда готов вас слушать. Приходите вечером в резиденцию. Мы поужинаем, выпьем. У меня есть ликеры и тюки других деликатесов, что доставляются на Ку-кораблях. Никто нас не потревожит. Эти бездельники токи уберутся и оставят нас одних. И мы поговорим. И вас буду слушать.

Он встал, улыбнулся, похлопал Ломара по плечу, обнял его за талию и повел к двери.

- Итак, вечером в десять? - спросил он.

- Вечером в десять, - согласился удрученный Ломар. И разговор и слушание, он был уверен, не дадут ему ничего. Командир вряд ли захочет что-то предпринять. И Ломар чувствовал, что в его теперешнем состоянии он и не будет стараться его убедить.

Снаружи, на широкой лестнице-улице, обрамленной огромными деревьями, которые здесь, казалось, росли лучше, чем на родине, старый ток с бидоном на голове заунывным голосом предлагал морских квирков. Цветущие лозы обвивались вокруг деревьев, их гроздья испускали облака жемчужной пыльцы, когда их покачивал бриз. Жены станционных чиновников болтали друг с другом, слуги несли за ними корзины с дикими и домашними продуктами, продаваемые на так называемом "базаре", поскольку токам не хватало энергии разносить продукты по улицам. Много было и мужчин в мундирах - обязанности их были так необременительны, что принималось любое объяснение отсутствия - от необходимости позавтракать до посещения другого чиновника.

Перед ним с улыбкой остановилась дочь второго офицера Станции Арлана.

Это была вторая или третья их встреча после первого знакомства в доме ее родителей. Сейчас она настолько отличалась от той девушки из первой их встречи, как будто то была смутно уменьшенная черно-белая фотография. Он так и не знал, что ее заставило в тот первый вечер уйти из-за стола.

- Привет, Линдел, - сказал он.

В ней не было ничего необычного, в этой девушке, и все же он не встречал еще таких привлекательных женщин. В его мозгу мелькнула фраза "дикая колониальная девушка". Она, конечно, не была дикой в том смысле, в каком является диким неприрученный зверь. Но что-то в ней было такое, что не могло существовать на планете с проблемами уличного движения. Блузка, которая на Старой Земле уже десять лет как вышла из моды, но совсем новая, заправленная в брюки, сшитые хорошим портным и ясно очерчивающие привлекательные бедра.

- Эй, Ран, - сказала она, беря его за руку. Они пошли рядом, и она продолжала держать его за руку. Если бы это было в уединенном месте, он бы не удивился так, но удивление тут же уступило место инстинктивному пониманию. Она была ребенком, когда впервые прибыла сюда, и для нее было естественно идти, взявшись за руку любого встречного мужчины... она так и продолжала поступать. Это не в обычаях мира извне. Но ей об этом никто не говорил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});