На 127-й странице. Часть 3 - Павел Крапчитов

спутник. — Он терпеть не может таких, как мы с вами, аристократов. Сам-то он из низов выбился. Но капитан отличный.

— Просто…, - простодушно продолжил он. — Просто наш капитан чуть-чуть больше бухгалтер, чем моряк. Морское ведомство обязало всех капитанов строго следить за расходами на уголь. Конечно, за дополнительные расходы никто военный крейсер не спросит, но вот за экономию — капитану доплачивают.

— Таким образом, остановив «Дефендер», вы вынули из кармана нашего капитана несколько фунтов, — рассмеялся лейтенант.

Я кивнул головой. Понятно. Все, как везде. Но меня сейчас занимали другие мысли.

— Одну минутку, лейтенант, — сказал я и выглянул за борт.

Корабль, приютивший меня, уже дал полный ход и, раздвигая волны, двинулся вперед. На волнах, поднимаемых кораблем, одиноко покачивалась моя лодочка.

«Прощай,» — про себя сказал я: то ли этой лодочке, то ли своей, очередной перевернутой странице жизни.

— Всегда мечтал служить на паруснике, — сказал за спиной мой провожающий. — А приходится служить вот на этом.

— Не переживайте, лейтенант, — решил успокоить его я. — Еще гордиться будете.

— Давайте по именам, — снова улыбнулся мой спутник. — Можно просто Вильям.

— Энтони, — я протянул руку и тут же пожалел об этом, потому что лейтенант крепко ее пожал.

— Кстати, если вы из графства Херефорд, то мы — соседи, — сказал Вильям. — Наше графство Хантингтон рядом.

— Так вы тоже лорд? — спросил я наугад.

— Если бы! — усмехнулся лейтенант. — Я даже не второй, а третий сын.

Так разговаривая, мы дошли по каюты, которая была, как я потом понял, для таких как я, случайных пассажиров. По дороге Вильям дал поручение одному из вахтенных матросов и тот вскоре принес мне новую одежду.

— Переодевайтесь, — сказал Хантингтон и вышел за дверь. Каюта была крохотной, и я, стараясь ничего не задеть, принялся переоблачаться.

Принесенная одежда была формой матроса, новой и чистой. Свободные синие штаны, затягивающиеся на поясе шнурком. На удивление белая рубаха с большим отложным воротником, который у шеи был синим, а по краям белым. А еще синяя короткая курточка и мягкие парусиновые тапочки. Последним элементом одежды была соломенная шляпа, вокруг тульи которой была повязана черная лента с довольно длинными свисающими концами.

Свою одежду я аккуратно сложил и держал в руках, раздумывая, куда ее пристроить: то ли на койку положить, то ли на крохотный столик.

Мои сомнения разрешил вошедший лейтенант.

— Бросьте на кровать, — сказал он. — Мой матрос зайдет и приведет в порядок.

«Что за «мой матрос»?» — подумал я и удивленно посмотрел на молодого человека.

— За каждым офицером закреплен матрос, — стал объяснять тот. — Постирать, почистить, в каюте убрать. Немного плачу из своего кармана. Так что все довольны.

— Пойдемте в кают-компанию, там уже все собрались, — огорошил меня Вильям. — Поедите, а заодно расскажите, свою историю. Страсть как хочется узнать, как вы оказались в этой лодчонке посреди Индийского океана.

Я одел на голову матросскую шляпу. Та оказалась слегка мала. Один порыв ветра и ее унесет. Лейтенант словно прочел мои мысли.

— Эти шляпы надевают только на построение или, когда на берег выходят, а так обычно матросы повязывают головы платками, — пояснил он и добавил. — Пойдемте, Энтони, не будем заставлять всех ждать.

Сцена 6

Вот в таком наряде — свежеиспеченного британского матроса — я и отправился вместе с добродушным лейтенантом Хантингтоном в кают-компанию.

Но вода, которой меня угостил при встрече мой спутник, немного изменила наш маршрут. Лейтенанту пришлось вести меня в офицерский гальюн.

— Почти по-королевски, — сказал он, показывая на дверь.

«Почти по-королевски» означало несколько высоких мест для освобождения тела от лишнего — что-то среднее между «просто дырка в полу» и унитазом. Забираться на него приходилось с ногами либо пристраиваться рядом, если собираешься справить малую нужду. В конце надо было дернуть за висящую рядом цепочку, чтобы все было смыто, очевидно, в океан.

— А как у матросов? — спросил я, выйдя из морского туалета.

— Все тоже самое, только мест побольше, — очень дипломатично ответил Вильям. — У нас современный крейсер, по нужде за борт не ходим.

«А как же твоя мечта про парусники?» — подумал я. — «Там бы пришлось за веревку держаться».

Вообще я доставил своему спутнику массу неудобств. Выйдя из туалета, я спросил его, где можно помыть руки. Увидев его удивленный взгляд, тут же исправился.

— Умыться. Два дня в море, — нашелся я, чтобы тот не подумал, что я испачкал руки во время посещения гальюна. — Не хочется предстать перед офицерами корабля неумытым.

Странно, но комната для водных процедур была довольно далеко от туалета, но зато в ней был душ и несколько раковин с краниками, из которых текла вода. Ни мыла, ничего другого подобного. Наверное, все надо было приносить с собой. Эх, где мой багаж?! Там в чемодане Деклера, наверное, так и продолжает лежать кусок коричневого, неважно пахнущего мыла.

Но лучшее враг хорошего. Поэтому я вымыл руки, потом с удовольствием сполоснул лицо, смыв налет соли, и почувствовал себя почти отлично. Сейчас бы вздремнуть пару часов на койке в той маленькой каюте, которую для меня выделили гостеприимные моряки. Она уж точно будет шире того бревна, на котором последние два дня я пытался поспать. Идти никуда не хотелось, но я понимал, что надо чем-то расплачиваться за свое спасение и гостеприимство.

Кают-компания оказалась довольно большой комнатой, примерно такой же, как капитанский салон на «Пасифике». За большим столом собралось человек пять мужчин. Большинство из них носили густые бороды и усы. Только у двух, самых молодых, вместо бород был легкий пушок на лице.

— Лорд, Энтони де Клер, — представился я. — Графство Херефорд.

Документов никто не спрашивал, хотя назвать взгляды, обращенные на меня, доверчивыми было точно нельзя. Я еще больше проникся теплотой к лейтенанту Хантингтону, который поверил мне сразу и безоговорочно.

Каждый из офицеров представился. Не вставая, только слегка кивнув головой.

— Коммандер Томас Харрисон, морская пехота, — сказал средних лет мужчина с аккуратной короткой бородой, но длинными усами, кончики которых торчали вверх.

— Первый лейтенант, Эндрю Форд, — кивнул мне головой другой офицер, примерно такого же возраста, что и морской пехотинец.

«Странно,» — подумал я. Мне казалось, что лейтенант — это удел молодых. Возможно, здесь это не так.

— Второй лейтенант, Джордж Келли, — этот мужчина был тоже не молод и отличался от других очень светлой кожей лица со множеством веснушек. Неудивительно, что и усы, и борода у него были рыжими.

Два безбородых молодых человека оказались гардемаринами. Свои имена они промямли невнятно, и я их не запомнил.

«Что-то маловато офицеров на такой корабль,» — подумал я. —