Фантом - Андрей Сенчугов

– Чего это он? – недоуменно спросил Алексей.

– Не обращай внимания. Я же тебе говорил, что он немного странный. Это даже к лучшему – мерс чуть ли не забесплатно отдаёт, – жизнерадостный Павел, как обычно был в хорошем расположении духа.

– Да, но может он того… больной на голову? А я, пользуясь этим, решил купить так дёшево у него машину. Слушай, а может он пошутил? Или ты чего-нибудь не понял? Сейчас вот выгонит машину из гаража и назовёт истинную цену. Вот тогда я посмеюсь над тобой, лопухом.

– Я, Лёха, нормальный человек. И несколько раз переспрашивал его насчёт цены. Не думаю, что он откажется от своих слов.

– Но ты же видишь – он не совсем нормальный. Разговаривает сам с собой. Заметил, как у него глазки бегают, как будто бы чего-то боится? От такого всего можно ожидать. Признают потом куплю-продажу незаконной, потому что хозяин машины был невменяемым…

Их разговор прервался, когда они увидели, как из гаража почти неслышно выехал Мерседес серебристого цвета. Хозяин вырулил на середину двора, вышел из автомобиля и отошел на несколько шагов. Как будто бы вдруг, что-то вспомнив, хлопнул себя руками по бокам и поспешил обратно к машине.

– Конечно-конечно, козёл я безмозглый! А как же!.. – Борисыч округлил глаза, взял ветошь и забегал вокруг Мерседеса, стирая невидимую пыль со сверкающего кузова.

– Слушай, Борисыч, мы с другом решили ещё раз цену на машину уточнить, – осторожно спросил Павел, уже сам засомневавшийся в нормальности Борисыча.

– Ты чего, Пашка, мон шер, несуразный такой, а? – Борисыч злобно оглянулся и вперился в Павла покрасневшими, как будто бы, от недосыпания глазами. – Я же тебе несколько раз говорил: десять тысяч рублей. Понял?!

– Ага. Понял.

– А товарищ твой понял?

– Ты понял, Лёха? – перевел взгляд на друга Павел.

– А почему так недорого? – недоумевал Алексей.

– Эк, чудак-человек! – не понятно от чего усмехнулся Борисыч и почесал ухо. – Потому что тебе продаю.

– Это для меня, выходит, исключение, потому и недорого?

– Ну конечно, мон шер! Так надо, поверь!

– Кому надо?

– Кому-кому? Вот пристал, а! Понравился ты мне. Веришь? Сам не знаю почему. Вот понравился и всё! Пашка рассказал мне про тебя, и я на следующий день решил, что продам тебе этого красавца. Нравится машинка? Ну, тогда забирай, чего тут долго размусоливать? Да ты это, мон шер… не думай, что я придурок какой-то там или что-то в этом роде. Не бойся – назад не заберу. Всё без подвоха, честное слово, ну!

Павел толкнул Алексея и, округлив глаза, чуть слышно процедил сквозь зубы:

– Да чего ты растрепался, Лёха?! Бери, пока он не передумал. Смотри тачка, какая! Локти потом кусать будешь!

– Ладно-ладно. Беру, – согласился Мельников, поморщившись от настойчивости Павла и непонятного странного Борисыча. – Когда переоформлять будем? Может, завтра?

– Зачем же откладывать? – встрепенулся Боричыч. – Сейчас и поедем. Государство, слава богу, повернулось к народу лицом – сделки по машинам оформляет в любой день. Подождите, я переоденусь.

Борисыч, что-то бурча под нос, проворно удалился, оставив друзей любоваться сверкающим автомобилем. В доме послышался женский плач.

– Кто это там плачет? – шёпотом спросил Алексей.

– Жена, наверное, – также шёпотом ответил Павел.

– Чего это она?

– Не знаю… Странная семейка, скажу я тебе. Еще недавно Борисыч был другим. А потом получил в наследство квартиру. Продал её и купил на все деньги эту игрушку. Давно, говорит, мечтал о таком автомобиле. Да вот вскоре после покупки чего-то испортился наш Борисыч. Стал замкнутым и нелюдимым, от всех отвернулся, много времени проводит с машиной. Даже с лекций иногда ни с того ни с сего убегает, чтобы лишний раз на мерс посмотреть. Вот, видимо, и свихнулся. Но потом, вдруг, решил продать его после того, как узнал от меня, что ты ищешь машину. К тому же, его родственники зовут переехать к себе за границу. Борисыч и говорит, что хлопотно машину туда переправлять. Там, мол, этого добра и без того хватает.

– Почему, интересно, он решил продать машину именно мне, да ещё так дёшево?

– Я же говорю тебе: странный он. Может, устал он этого бремени: нужно ухаживать за такой дорогой игрушкой, лелеять её, беречь от всего, смотреть, чтобы не угнали…

– Не очень-то убедительно.

– Ну почему? Это, знаешь, как ещё посмотреть…

– Знаешь что? – перебил его Алексей.

– Что?

– Давай-ка, пошли отсюда, – решительно засобирался Мельников, разом передумав покупать этот автомобиль. – Пошли-пошли. Не нравится мне всё это.

На пороге возник Борисыч в цивильном костюме, сидевшем на нём словно с чужого плеча. Так бывает, когда человек внезапно, вдруг, худеет и одежда на нём смотрится явно великовато.

– В общем это… Борисыч, – замямлил Алексей, подбирая слова, чтобы не обидеть хозяина, у которого они отняли время. Борисыч, почувствовав неладное в перемене настроения покупателя, вмиг погрустнел, печально заморгал, втянул голову в плечи.

– Борисыч! Чего ты так долго? – взял инициативу в свои руки Павел. – Поедем уже, давай! У меня ещё дела кое-какие сегодня. Лёха, запарил ты меня, честное слово!!!

Мельников на этот раз сдался окончательно и махнул рукой. Борисыч, видя, что сделка всё-таки не отменяется, моментально повеселел. Он любезно, даже по-холуйски, открыл перед друзьями двери машины, усадил их. Потом сел за руль, и Мерседес выехал со двора.

Оформление купли-продажи автомобиля прошло достаточно быстро и без проволочек. Мерседес ожидал на стоянке. Борисыч передал ключи новому хозяину.

– Ладно, поехали мы, – сказал Алексей Борисычу и собирался уже сесть в машину, в которой нетерпеливо ёрзал Павел.

– Подожди, послушай… – потянул Мельникова за рукав Борисыч, как будто бы вдруг вспомнив что-то важное.

– А..? – отозвался Алексей. – Что, передумали? Хотите расторгнуть сделку? Ещё не поздно, если будете настаивать, я не буду возражать. Что я – не понимаю?

– Нет, – отрицательно замотал головой Боричыч. – Ну… Как бы это тебе объяснить, мон шер? Понимаешь, я… В общем, я виноват перед тобой. Ты этого не заслуживаешь, наверное. Но… Нет, я не то хочу сказать, – Борисыч говорил сбивчиво и непонятно. По его лицу струился пот. Он вытащил мятый носовой платок, вытер лоб, снял и затеребил в руках кепку. – В общем, это, мон шер, – губы его запрыгали, на глазах выступили слёзы. – Господи, да что же это?! Знаешь, это не я, если честно!.. Нет-нет, что это я говорю?! Это я, это я, только я! – Борисыч зажал на секунду ладонью рот, испугавшись за свои слова, потом сказал плаксиво:

– Прости меня, парень. Ладно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});