Ты - моё желание - Ная Таль

с выступающими венами член, кажется мне настолько идеальным, что я просто не могу от него отцепиться. Такой хочется облизывать, целовать и ласкать нежно-нежно. И как я умудрилась отхватить это чудо? Влад весь и полностью идеальный. Начиная с красивого тела, голоса, который будоражит звёздочки в моём животе, заканчивая глупостями, что он нашёптывает между поцелуями.

Когда он кончил, просто упала без сил. Не знаю, сколько прошло времени, но тело перестало слушаться и безвольно решило, что здесь ему самое место. Здесь — это на огромном мужчине, который заставляет целоваться, а когда ворчливо бубню, что устала и дальше пусть справляется сам, он просто обнимает меня сильнее.

Тим точно подмешал мне что-то возбуждающее в коктейль или это Влад пользуется афродизиаками вместо туалетной воды. Иначе почему снова возбуждаюсь? От простого запаха. От того, как волнительно бьётся на его шее жилка. И вот уже вместо ворчания, я целую наглого мужчину, который не стесняясь лапает меня, как и где хочет.

— Я устала, — приподнимаюсь на руках и валюсь обратно от бессилия.

— Устала она, — гладит по спине горячими ладонями. — А кто в душ хотел?

— Без меня, — сползаю с мужчины на кровать. Затрахалась. В прямом смысле.

Пока Влад споласкивается, осматриваюсь в квартире. Ничего интересного и примечательного. В спальне только кровать, с края которой свисают мои колготки, словно приспущенный флаг побеждённого корабля, и шкаф для одежды. Платье кануло в неизвестном направлении и даже краюшка блестящего безобразия не видно. В гостиной самая большая достопримечательность — пустые полки в советском серванте. Такой же стоит у моих родителей в квартире, правда, заполненный посудой и всякими статуэтками. Он достался нам в наследство от бабушки.

Старенький диванчик и перед ним новенький компьютер с игровой клавиатурой и мышкой. Мне ли не знать? Мишка такие выстанывал, требовал и выпрашивал. В общем, старался договориться как мог. И геймерское кресло. Понятия не имею, чем оно отличается от обычного офисного, но сын воздевает руки к небу и закатывает глаза на мою неразборчивость. Для меня отличие только в цвете. Обычно они слишком яркие, а это ещё и большущее. Мне в таком можно и спать лечь. Присаживаюсь. Удобно. Правда, я в нём больше напоминаю кошку, чем человека.

— Ты, как Машенька. Тут посидела, там прилегла, — раздаётся над головой. — Правда, восемнадцать плюс. Сказок про голых Машенек я ещё не читал.

— Зато участвовал в такой сказке, — встаю и иду в душ. Квартира как квартира. У меня такая же. Расположение комнат в панельках одинаковое, не заблужусь.

— Лен, ты обиделась? — Скребётся в закрытую перед его носом дверь.

— Я с тобой не знакомилась, — напрягаюсь, потому что имя своё точно не называла.

— Мне Саша сказал.

— Что ещё он тебе сказал? — Бешенство катком проходится по внутренностям. Со злостью выкручиваю кран с холодной водой и умываю лицо.

Отлично. Знаю, что бывший рассказывает про меня своим друзьям. Бедный и несчастный попался на крючок ушлой шлюшки, которая спит с любым, кто заплатит хоть сколько-нибудь. И ведь до демонюки проклятого у меня получалось держаться подальше от всей этой грязи. Да, и некоторые всё же не дураки и после разговора понимали, что всё совсем не так, как говорит им друг.

Жалко, что таких адекватных мужчин мало. Поэтому я часто получала предложения, от которых «не должна отказываться». И уязвлённых моей гордыней становилось больше, как и слухов. Но вот уже полгода я жила спокойно и на тебе. Вляпалась!

— Что ты…

— Слышать не хочу!

Перекрикиваю шум воды. Смотрю на себя в зеркало. Дура. Как есть дура. Не могла домой уйти? Усаживаюсь на бортик ванны и пытаюсь отдышаться. Волшебное Тимкино зелье испарилось или это мозги проснулись? Мне нужно спокойно собраться и вернуться к себе. Можно же просто сделать вид, что ничего не было. Да. Соглашаюсь с собой и выхожу. Прятаться в полотенце не имеет смысла, что он там не видел? А вот с платьем придётся распрощаться.

За дверью никого. В прихожей тихо. Как мышка, крадусь к пуховику и ме-е-е-е-е-едленно застёгиваю молнию, чтобы не наделать шуму. Раз он куда-то ушёл, сморю на вход в комнату, там только темнота и тишина, значит, я могу успеть. Где-то тут должна валяться сумка. Прихватываю и её. Надеваю сапоги и ти-и-и-и-ихо стараюсь открыть дверь.

Глава 9

— Если бы ты так ко мне пришла, в пуховике на голое тело, то я бы обрадовался. Но ты же пытаешься свалить, а это огорчает, врединка, — пойманная с поличным разворачиваюсь к демонюке лицом. Он только в трусах и то ладно. Мне стыдиться нечего. И хрен с ним со слухами. Переживу. — Не зря закрылся, — трясёт связкой ключей, показывая, что без него точно отсюда не выберусь, — как знал.

И улыбается. Доволен собой неимоверно, а я начинаю паниковать. А если они на самом деле не спорили? А если решили развести меня? Вдруг сейчас сюда придёт Саша? От отчаяния дёргаю ручку сильнее.

— Лена? — Выражение лица с победного меняется на озадаченное. — Лен, ты испугалась? — Подкрадывается ко мне, а я всё сильнее вжимаюсь в дверь. — Меня?

Тянется ко мне рукой. Приходится отодвинуться в сторону, чтобы не быть пойманной. Пустые усилия, но я не хочу, чтобы он меня трогал. Сейчас мне становится противно от самой себя. Повелась. Уши развесила, дурочка. В один микроскопический миг вижу решимость в похотливых бесстыжих глазах и за две секунды во второй раз за ночь оказываюсь на плече огромного мужчины.

Брыкаться нет сил. Бесполезно. Он всё равно сильнее. Влад усаживает меня в кресло, а сам устраивается на диване. Отвожу взгляд и пытаюсь дышать ровнее. Это всё тот же демонюка. Страстный. Красивый. Завораживающий. Он не сделает больно. Или сделает?

— Так. Давай нормально, — смотрит так, что мне становится сложно дышать. — Я смотрю, у кого-то мозги включились, — осторожно киваю. — Поздно, Лена. Поздно, — с каждым его словом вдох становится короче. В меня словно осиновый кол вбивают. Сердце замирает от ужаса. — Теперь придётся терпеть меня всю оставшуюся жизнь, — наглая кривая улыбка дарит крохи надежды. — Ты же не думаешь, что после такого секса я дам тебе сбежать?

— М-м-м, — мотаю головой, а саму трясёт, как будто я при минус тридцать в короткой юбчонке на улице стою.

— Наверное, скажу банальность. Ты такая, словно вся моя… для меня, — и смотрит глазищами своими тёмными, как пёс на самую желанную вкусняшку.

— Кто-то ещё ведётся на эту старую сказку? — Грустно ухмыляюсь. Нельзя раскисать, но хоть бы что-то поинтереснее придумал.

— Ты,