Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другие, те, кто оказались случайно благословлены сильной конституцией, могут съедать большее разнообразие пищи, и в несколько большем количестве, каждый человек, есть советчик сам себе, консультируясь при всех обстоятельствах с его рассудительностью и разумом, а не его воображением или аппетитом, и далее позволить себе всегда строго соблюдать свои правила, поскольку получит небольшую выгоду, если он иногда будет баловаться избытком.
Теперь, при слушании этих аргументов и исследуя причины на которых они были основаны доктора и философы согласились, что я продвинулся только лишь благодаря им. Один младший из них сказал, что я был доказательством способным осуществить с особенным изяществом то, чтобы бросить, с лёгкостью, один из видов жизни, и воспользоваться другим, обстоятельство, которое он знал выполнимо в теории, но на практике было трудным, ибо то, что оказалось столь трудным ему, было легким мне.
К этому я ответил, что, будучи человеческого рода как и он сам, я аналогично не нашел это легкой задачей, но все же, из-за ее трудностей, это не должно уклонять человека от великолепной и практической задачи; чем больше препятствия для преодоления, тем больше честь (почёт, уважение) и польза. Наш благотворный Создатель желает, так, как Он изначально привилегировал человеческую природу долговечностью, мы все должны наслаждаться полным преимуществом Его намерений, зная, что, когда человек прошел семьдесят, он может быть освобожден от плотских стремлений, и управлять собой полностью велением разума. Порок и безнравственность (распущенность) тогда оставляют его, и Всесильная Суть Вещей желает, чтобы он жил к полной зрелости организма (наступления срока) его лет, и предопределила, что все, кто достигает их естественного срока, должны закончить их дни без болезни, но простым растворением, естественным путем; жизнедеятельность спокойно останавливается, и человек мирно оставляет этот мир, чтобы вступить в бессмертие, каким будет и мой случай; поскольку я уверен умереть таким образом, возможно при пении моих молитв. Мысли о смерти дают мне наименьшее количество беспокойства; как и любая другая мысль, связанная со смертью, а именно, страхом перед наказанием, которому подлежат безнравственные мужчины, потому что я обязан полагать, что, будучи человеком, я буду спасен при помощи самой священной крови. Итак, как красива моя жизнь! Как счастлив мой конец! К этому у молодого доктора не было ничего для ответа, кроме того, что он будет следовать за моим примером.
Большое желание, которое я имел, моя Всесильная Суть Вещей, чтобы разговаривать с Вами в этом отрезке, вынудило меня быть излишне подробным, и все еще принуждает меня продолжать, хотя и не намного дальше. Есть некоторые сластолюбцы, моя Всесильная Суть Вещей, которые говорят, что я выбросил свое время и старание, в написании трактата исходя из умеренности, и других бесед о том же самом предмете; утверждая, что невыполнимо приспособиться к нему, так, что мой трактат обязан служить такой же почти безрезультатной цели как, и «Государство» Платона, который предпринимал много усилий, чтобы рекомендовать невыполнимое дело. Теперь, это, очень удивляет меня, поскольку они могут видеть, что я жил умеренной жизнью за многие годы до того, как написал свой трактат, и я никогда не составил бы его, не будучи убежденным, что этим же может руководится любой человек; и жить добродетельной жизнью, делая большую услугу себе; так, что я чувствовал себя обязанным представить это в его истинном свете. С другой стороны, у меня есть удовлетворение слыша то число читающих мой трактат и желающих воспользоваться такой жизнью. Так, что возражение относительно Платоновского Государства не имеет силы против моего случая. Но сластолюбец – враг благоразумия и раб его страстей.
Четвертая Беседа:
Увещевание к Трезвому и Регулярному Образу Жизни чтобы Достигнуть Старости
Не будучи вовлечённым в мои служебные обязанности, и в то же самое время не теряя удовлетворения, я чувствую необходимость быть полезным для других, я снова поднимаю свою ручку, чтобы сообщить тем, кто, хотят разговора со мной, не знакомым как и тем с кем я познакомился, узнать и увидеть. Тем не менее поскольку некоторые вещи могут произвести впечатление определенным людям едва заслуживающее доверия, несмотря на фактическую истинность, я не остановлюсь излагать факты на благо общественности. Я могу позволить себе это, по той причине, что достигнув девяносто пяти лет, благодаря Всесильной Сути Вещей, и все еще обнаруживаю себя здоровым и крепким, довольным и бодрым, я никогда не прекращаю благодарить Вселенскую Величественность за столь большое благо, принимая во внимание обычное состояние стариков. Они едва когда-либо достигают возраста семидесяти, не теряя здоровья и душевной силы, и становятся меланхоличными и злыми (неуживчивыми). Сверх того, когда я вспоминаю, насколько слабым и болезненным я был между возрастом тридцати и сорока лет, и как с самого начала, я никогда не имел то, что называют сильной конституцией; Я говорю, когда я вспоминаю эти вещи, у меня есть несомненно изобильная причина для благодарности, и хотя я знаю, что я не смогу жить намного лет дольше, размышление о смерти не дает мне беспокойства; я, более того, твердо полагаю, что я достигну возраста ста лет. Но, чтобы представить эту диссертацию более методически, я начну рассматривать человека от его рождения; и от того места сопровождая его через каждый период жизни, к его могиле.
В связи с этим Я говорю, что некоторые входят в мир со столь слабым запасом жизненных сил так, что они живут лишь несколько дней, или месяцев, или лет, и не всегда легко показать, вследствие какой причины происходит укорачивание жизни. Другие рождаются крепкими и полными жизни, но тем не менее все-таки, с несчастной, болезненной конституцией; и из них, некоторые живут к возрасту десяти, двадцати, другие к тридцати или сорок, но изредка доживают до старости. Остальные, с другой стороны, приносят в мир совершенную конституцию, и живут к старости; но это обычно, как я сказал, старость в истощении (болезни) и печали, за которую обычно они должны благодарить себя, потому что они без разумных оснований предположили о совершенстве их конституции; и не могут каким-либо образом измениться когда состарились, от образа жизни, которому они неотступно следовали в их юные дни, чтобы не жить так нерегулярно как только прошли зенит жизни, как они сделали во время их юности. Они не принимают во внимание, что желудок потерял большую часть своего естественного усвоения и энергии, и что, вследствие этого, они должны обратить большое внимание на качество и количество того, что они едят и пьют; но, вместо того, чтобы уменьшить, многие из них за то, чтобы увеличить количество, высказывая, что поскольку здоровье и энергия уменьшились, они должны стараться восстановить потерю большим изобилием пищи, так как это хлеб насущный, которым мы должны сохранить себя.
Но именно здесь сделана большая ошибка; с тех пор, как естественная сила и высокая пищеварительная способность уменьшаются, поскольку человек стает пожилым, он должен убавить количество своей еды и питья, поскольку организм в этом периоде удовлетворяется немногим; и более того, если увеличение количества питания было бы надлежащим (правильным) фактом, тогда, наверняка абсолютное большинство мужчин доживало до глубокой старости в самом лучшем здоровье. Но видим ли мы это так? Напротив, такой случай – редкое исключение; в то время как мой курс жизни доказан и является правильным, на основании его результатов. Тем не менее, хотя у некоторых есть все причины доверять тому, что это правда, они однако, вследствие нехватки их силы характера, и их любви к переполнению, все еще продолжают их обычный образ жизни. Но выработали бы они, в свое время, дисциплинированные строгие умеренные привычки, они не становились бы слабыми в своей старости, но оставались как и я, сильными и крепкими, и жили к возрасту сто, или сто двадцати лет. Это было случаем других о которых мы читаем, мужчины, которые родились с хорошей конституцией, и жили умеренной и воздержанной жизнью; и имел бы я жребий обладать сильной конституцией, я без сомнения добивался бы того возраста. Но поскольку я родился немощным, и со слабой конституцией, я боюсь, что я не переживу сто лет; и были другие, родившиеся слабыми как и я сам, прибегнувшие к жизни подобно моей, они, как и я, будут жить к возрасту ста.
И это несомненный факт, что возможно жить к глубокой старости, по моему мнению, большое преимущество (конечно, я не включаю несчастные случаи, которым подвержены все, и которые специально составлены нашим Создателем), и чрезвычайно высокоценно; ни один не может быть уверенным в этом благословении, за исключением тех, кто твёрдо придерживаются правил умеренности. Эта защищённость жизни основана на хороших и истинно естественных причинах, которые никогда не смогут потерпеть неудачу; это невозможно, чтобы тот, кто ведет совершенно умеренную и воздержанную жизнь, породил какую-либо болезнь, или умер преждевременно. Скорее, он не сможет умереть через плохое состояние здоровья, поскольку у его обузданной жизни есть положительная сторона в удалении причины болезни, а заболевание не может случиться без причины; если причина удаленна, болезнь также удалена, и предотвращена несвоевременная и болезненная смерть.
- Стоп! Никотин! - Светлана Краснова - Здоровье
- Найди свой камень - Юрий Липовский - Здоровье
- О самом главном с доктором Мясниковым - Александр Мясников - Здоровье
- Баня и сауна для здоровья и красоты - Вера Соловьева - Здоровье
- Дурака учить – что мертвого лечить или Советы здоровья на каждый день - Мирзакарим Норбеков - Здоровье
- Ароматерапия - Ирина Красоткина - Здоровье
- Аюрведа. Жить вкусно и не болеть - Ян Раздобурдин - Здоровье
- Лайфхаки о здоровом теле и позитивном мышлении: как познать ЗОЖ, быть здоровым и не сойти с ума! - Татьяна Александровна Михайленко - Здоровье
- Гипертония. Как победить болезнь - Марина Явкина - Здоровье
- Кто занимается нашими мозгами - Александр Иванович Алтунин - Здоровье / Медицина