Последний паладин - Александр Горобец

— А ну разойдись, бегом, считаю до трех, потом открываю огонь на поражение!

Толпа, и без того напуганная, сообщением уличного матюгальника, шарахнулась от выстрела так, как будто, атомная бомба лежит уже здесь, в этих стукнувшихся машина.

— Даня, бегом!!! — Китяж потянул за собой сына через перекрёсток, по аллейке в сторону рынка.

— … президент Российской Федерации, начальник генерального штаба и министр обороны приняли решение нанести ответный удар по… — Вдруг матюгальник замолчал.

— Быыыстрее!!! — Взревел Китяж. Даня уже не успевал за ним. — Брось банку с водой! Время! Бегом!!! Самый полный!!! — орал Китяж волоча за собой ничего не понимающего сына.

— Э, молодой человек. Не соблаговолите ли вы, не кричать на это юное создание, — Китяж резко остановился. Прямо перед осколком семьи Тяжиных стоял высокий, под два метра ростом, худощавый мужчина, лет пятидесяти пяти.

Видок у него был чуть более чем странный. На ногах были надеты старые, с оттянутыми коленями трико, сверху замызганная майка, вся в крови, и один носок на правой ноге. Мужчина был бос. Но не это напрягло Китяжа. В руке у непонятного существа был огромный тесак для разделки мяса, с которого капала ещё не запекшаяся кровь. Посмотрев на лицо этого марсианина, Китяж ужаснулся. За дешевыми очками обнаруживалось сумасшедшее стремление убивать. Страх и ненависть. Это был учитель рисования в начальных классах шестьдесят четвертой школы. Именно этот имбицил, преподавал рисование его сыновьям. „Как его зовут?“ — попытался вспомнить Китяж, глядя на часы. Таймер показывал. Без малого пять минут, — „Паша! Павел Владимирович! Я давно подозревал, что ты, сучёнок, не в себе!“».

— Паша Владимирович, где твоё святое семейство? — Китяж правой рукой прятал Данилу за себя, а левую потянул к ТТ за поясом,

— Тихо, тихо! — Паша Владимирович поднял тесак на уровень глаз Китяжа, — Не трогай эту пукалку. Свое семейство я избавил от ядерного кошмара. И вы, я вижу тоже хотите от него избавиться, — безумная улыбка плясала на губах Паши во время этого нелепого вещания.

Данька стоял за спиной отца, оцепенев от ужаса. Аполлон, так звали сына Паши, учился с ним в одном классе и Данька понял, что этот зверь сейчас сделает с ним тоже, что только что сделал со своим сыном. Он его, попросту, зарежет как поросенка.

— Поздно, Паша. — обреченно сказал Китяж и посмотрел в небо над детской поликлиникой и кивнул головой куда-то в небо, — вон и бомбочка прилетела.

Дальнейшие, действия развивались молниеносно, хотя Данилка мог поклясться, что тянулись они секунд тридцать. Паша медленно стал поворачивать голову налево вверх, куда только что показал Китяж. В это время сам Китяж отпустил пятилитровую банку с водой из левой руки, а правой уже поворачивал, за подбородок, от себя голову Паши, немного подернув ее в верх. Левая же рука уже лежала на Пашином затылке, и наоборот, тянулась к Китяжу. «… и продолжаешь вращательное движение до характерного хруста…» — вспомнил Кирилл слова Аббата.

Паша взмахнул руками и опал как озимые.

Китяж склонился над телом «рисовальщика», взял нож и снова глянул на часы. 3:48. Меньше четырех минут.

— Даня, бегом за мной, — ровным, но строгим голосом скомандовал Китяж запихнув нож рядом с ТТ и взяв банку с водой. Но Данила его не слышал. Сын смотрел на труп своего недавнего учителя и его трясло в тихой истерике.

— Даня, бегом! — повторил Китяж громче. Сын продолжал трястись от слез. «Господи, сколько смертей ты ещё увидишь», — Послушай, сынок, — Китяж присел перед Данилой на корточки, — Этот человек сошел с ума, — отец жёстко взял сына за плечи, — Только что, он убил свою семью, убил твоего одноклассника — Апполошу и его маму. А потом хотел убить нас. Вот этим ножом. — Китяж вытащил из-за пояса окровавленный тесак и поднёс его к Даниным глазам.

— Убив нас, он погиб бы сам, от… От выброса… Но он погиб раньше! А МЫ остались живы! Либо мы — либо он, — Китяж понимал, что в шоковом состоянии ребёнок навсегда запомнит его слова, — Ты понял? — Китяж потряс Даню за плечи, — Понял?!?!

Даня глубоко вдохнул, захлопал заплаканными глазами и закивал головой: — Я понял, папочка, понял.

— Отлично, — на часах было 3:02? А теперь бегооом, — Китяж снова подхватил левой рукой банку с водой, а провой взял за руку Даню.

* * *

До здания старого кафе «Лето» было метров триста, однако ноги Данилы не хотели его слушать и Китяж просто волочил его за собой. На расстояние, которое можно было преодолеть за сорок секунд они потратили почти две минуты. Таймер на руке Китяжа показывал 1: 14, когда Кирилл подошел к двери старого кабака. Ключей от двери не было, однако замок был хлипкий, врезной и был шанс его выколотить. Китяж достал резинострельный ТТ и высадил всю обойму в личинку замка. Бесполезно. Замок стоял на месте. Время безжалостно утекало, как песок.

— Назад, к фасаду! — на таймере было 0:55. Подбежав к фасаду, нужно было ещё разбить витринное стекло, да так, чтобы без проблем подсадить туда Данила и не пораниться. Решение пришло мгновенно. Китяж отошел от витрины на метр и швырнул в нее ТТ. Каленое стекло витрины сделало «пшшш» и разлетелось на миллион маленьких квадратных осколков.

Дальше в банкетный зал. Китяж влез в витрину первый.

— Руку!

Данила послушно протянул руку и буквально влетел в просторный банкетный зал.

Не выпуская сына, Китяж поднял с пола пистолет, схватил доставшую уже банку с водой и уже хотел бежать к лестнице в подвал, НО…

Но тут репродуктор экстренного оповещения населения, находящийся на здании полиции, метрах в трёхстах от здания кабака, снова заработал. И не просто заработал, он запел! И ладно, если бы он запел гимн. Или, на худой конец, «Вставай страна огромная…» Из репродуктора зазвучала несравненная Алла Борисовна!!!

— К нааам любовь пришла неждаааано, слоооовно песенный мотиииив. — голосил репродуктор, и Китяж, заливаясь от хохота, потащил сына за собой в дальний угол банкетного зала.

— Слооовно чудо, словно таааайна, всёёё вокруг перемениииив, — дверь в подсобное помещение выворотило от удара тяжолого армейского ботинка.

— Моожет быль, а может неееебыль, только врооозь ни как нельзяяя, — Тяжин нащупал выключатель и на лестнице загорелся свет. Быстро спустившись по лестнице Китяж начал прикидывать откуда придет взрывная волна.

— А вокруг такое нееебо, в нем и солнце и гроза, — сказал Китяж Данилке, и подмигнул. — Где там Индиана Джонс прятался? Правильно! — Кирилл многозначительно поднял указательный палец вверх, — Давай в Холодильную камеру.

— Мы замёрзнем, — Даня с безразличием смотрел в пол. В это время таймер на руке Китяжа запищал.

— Выполнять, сынок, не замёрзнем. Она уже лет пятнадцать не работает, — Кирилл открыл дверь коридора и в два прыжка оказался у массивной двери промышленного холодильника. Резко открыв её он впихнул туда сына, затем включил свет, зашел сам и закрыв за собой дверь сел на корточки и стукнувшись головой о кафельную стену выдохнул.

Отдышавшись немного, Китяж начал осматривать холодильную комнату. Помещение, которое он интуитивно выбрал под убежище, его удовлетворило. Приблизительно три на пять метров, комната была отделана белым кафелем. Китяж встал, для того, чтобы снять рюкзак и в это время погас свет. «Заглушили ЛАЭС», — прикинул в уме Кирилл, а Данилка только «ойкнул» от неожиданности.

— Папочка, мне страшно, почти шепотом сказал Данилка.

— Не боись, боец, — Ответил Китяж роясь в рюкзаке. Он искал чудо-фонарь на мускульной тяге, — Самое страшное ещё впереди. До выброса не более минуты. Когда тряхнет, мухой в дальний от двери угол.

— В левый или правый, — Даня потихоньку отходил от шока первой увиденной смерти и начинал задавать ненужные вопросы.

— В любой! — Китяж наконец достал фонарь и начал работать ладонью, как будто сжимал экспандер. Но фонарь упорно не загорался.

— Даня, отключи батарейку от своего мобильного. — Китяж хотел разобраться с фонариком, для чего извлек из кармана зажигалку. При слабом огоньке он увидел маленький тумблер на корпусе фонарика.

В следующую секунду его тряхнуло, как если бы он стоял на стальном листе, а кто-то ударил по этому листу снизу кувалдой. Земля ушла из под ног и Китяж оказался на боку.

— В угоооол! Голову закрой руками!!! Как в самолете!!! — Закричал он в темноту и тут же последовал второй толчок. А за ним сразу третий.

Глаза потихоньку начали привыкать к темноте и Кирилл смог разглядеть сына. Даня сидел в дальнем углу на спортивной сумке опустив голову между колен и закрыв ее сверху руками. Китяж попытался подняться на ноги, но землю под ногами била дрожь, да ещё при последнем толчке он сильно ударился головой о пол. Он решил ползти в сторону сына. Земля под ним не только тряслась, но и начала испускать гул, который очень быстро нарастал. С потолка начала сыпаться штукатурка, сначала понемногу, затем все больше и больше гул заполнял пространство их маленького и, как теперь казалось, не самого надежного убежища. «Только успей доползти до Дани, только успей!» — собрав остаток сил, Китяж оттолкнулся от ходящего ходуном пола и в один прыжок накрыл собой сына.