Запертые во тьме - Тимошенко Наталья

– Даже по ощущениям?

– По ним тем более.

Войтех кивнул, больше ничего спрашивать не стал. Вытащил из чемоданчика, всученного Иваном, несколько датчиков, которые позволят оперативно отреагировать на увеличение размеров тени, установил их. Следом занялся приборами для измерения параметров окружающей среды. Марина терпеливо стояла рядом, ничего не спрашивала, но и не подходила ближе, не помогала. Она смотрела на тень, и Войтеху казалось, что девушка тоже зачарована ее непроницаемостью.

Приборы ничего необычного не зафиксировали. Единственное отклонение – небольшое повышение радиационного фона, но совершенно некритичное. Войтех сделал мысленную пометку измерить его за оцепленной территорией, вполне возможно, что такой фон здесь везде и это норма, а не отклонение, связанное с тенью.

Спрятав приборы обратно в чемоданчик, Войтех посмотрел по сторонам. Справа, насколько хватало глаз, простиралась степь, позади ковырялся возле фургона Иван, а слева вдалеке виднелись палатка и небольшой грузовичок другого лагеря. В той же стороне, слева, метрах в тридцати от них, в землю были вбиты два колышка с красными флажками, обозначающие проход. Войтех без лишних слов направился туда.

– Надеюсь, вы не собираетесь входить? – предостерегла Марина, торопясь следом.

– Я похож на самоубийцу? – хмыкнул Войтех.

Будь на месте Марины Саша, наверняка сказала бы, что похож. Войтех хорошо помнил, с каким удивлением однажды узнал, что Саша всерьез опасается подобных действий с его стороны. Но Марина ничего такого о нем не знала, вообще ничего не знала, поэтому и не ответила.

По мере приближения к проходу Войтех чувствовал, как усиливаются тревожные ощущения. Будто он держит в руках банку с пауками и все сильнее откручивает крышку. Еще немного – и она совсем отпадет, ядовитые твари выползут из широкого горлышка и побегут тонкими лапками по его коже. Войтех понятия не имел, откуда в его голове взялся такой странный образ, пауков он никогда не боялся, но поймал себя на том, что непроизвольно замедляет шаг.

Он остановился в двух шагах от первого флажка. Прислушался.

– Вы слышите? – шепотом спросил он.

Марина недоуменно посмотрела на него.

– Что?

Войтех ничего не ответил. Раз спросила, значит, не слышит. Значит, это все его экстрасенсорное восприятие, а не обыкновенный человеческий слух. Войтех определенно слышал какие-то звуки, доносившиеся из черноты. Не то шепот, не то шелест листьев на ветру… Он подошел еще ближе к проходу, шагнул за флажок.

– Стойте! – предостерегающе крикнула Марина.

Наверное, и за рукав схватила бы, но Войтех остановился сам. Тень теперь была перед самым его носом, буквально в нескольких сантиметрах от глаз. Войтех смотрел на нее, а она с ним разговаривала. Шептала что-то неразборчиво, едва слышно, не то просила, не то завлекала. Убаюканный этим шепотом, Войтех поднял руку и осторожно коснулся черноты. Тонкая ткань перчатки не дала видениям прорваться к нему, защитила от физического контакта. Но шепот стал слышнее:

– Помогите! Эй, кто-нибудь! Помогите!

Войтех нахмурился и отнял руку. Без перчатки он наверняка расслышал бы больше, но рядом не было ни Саши, ни Жени, а рисковать контактом с феноменом без присутствия врача он не хотел. Зря Саша считала его склонным к суициду, он никогда таким не был, и сейчас тоже не стал.

– Что такое? Что вы слышите?

Снова шепот, но уже не из тени, а рядом. Войтех повернул голову, встретился с настороженным взглядом Марины.

– Там кто-то есть, – сказал он. – Кто-то зовет на помощь. Вы говорили, кто-то заблудился в темноте?

Марина кивнула.

– Ребята, которых вывели из города, говорят, что туда шагнул их знакомый, а потом во время перехода потерялся и… один из наших. Но почему вы их слышите, а я нет?

– Я экстрасенс, – Войтех продемонстрировал обтянутые тонкой тканью ладони. – От физического контакта с предметами и явлениями я ловлю видения, возможно, потому и слышу то, что не слышите вы.

– А зачем перчатки? – не поняла Марина.

– Они меня защищают от этих видений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Так снимите, получите больше информации.

– Ваш отец говорил, что контактировать с тенью незащищенной кожей опасно, – напомнил Войтех.

– Мой отец просто перестраховался, – махнула рукой Марина. – Нельзя входить в нее без защиты, если вы сунете туда руку, ничего не случится.

Войтех не успел никак это прокомментировать, как Марина ответила это за него:

– Или от контакта с чем-либо с вами что-то происходит?

– В лучшем случае – падаю в обморок.

– Ясно. Редкие экстрасенсы могут использовать свои возможности без вреда для себя.

– Вы знаете многих?

– Многих – не многих, но кое с какими встречалась, – девушка пожала плечами.

– И вы не скажете мне, как обнаружили проходы? Вдруг мне это как-то поможет.

Марина закусила губу, посмотрела в сторону белого фургона, словно проверяла, не видит и не слышит ли ее отец.

– С помощью компаса, – наконец призналась она. – Внутри тени приборы не работают, но рядом с ней ведут себя нормально. И только возле прохода… – Марина не стала договаривать, вместо этого вытащила из кармана широких брюк компас и поднесла его к тени в месте, обозначенном как проход. Стрелка, указывающая на Север, дернулась, а потом медленно завертелась против часовой стрелки.

Войтех молча кивнул, давая знать, что понял. Марина спрятала компас обратно в карман, и они медленно двинулись дальше, вдоль непроницаемой черной стены без каких-либо обозначений другого прохода, но Войтеху все равно казалось, что он слышит призывы о помощи изнутри.

– Сколько они там уже находятся? – не выдержал он.

Марина не стала уточнять, кто именно «они», очевидно, шла и думала о том же.

– Парень из города исчез в первый же день, значит, девять дней, а наш человек – семь.

– Без еды и воды?..

Марина не ответила. Шла вперед, разглядывая что-то у себя под ногами и периодически подбивая носком ботинка мелкие камешки.

– В городе время течет медленнее, чем здесь, – наконец призналась она. – Надеюсь, внутри самой тени тоже. И мы успеем спасти тех, кто заблудился в ней.

Войтеху очень хотелось расспросить о том человеке, кто заблудился с их стороны, но он не стал. Интуиция подсказывала, что человек этот был Марине небезразличен, а бередить чужие раны он не хотел. Просто шел следом, периодически касаясь кончиками пальцев черноты, пока вдруг не остановился: ему показалось, что пальцы за что-то зацепились. До этого, касаясь тени, он лишь ощущал легкую тревогу на уровне экстрасенсорного восприятия, ничего физически не чувствовал, а сейчас явственно дотронулся до чего-то твердого и теплого.

Марина ушла вперед и даже не заметила его заминки. А Войтех повернулся к исчезнувшему городу, вглядываясь в то место, где ему почудилось касание, а затем осторожно снова дотронулся до черной материи. Твердое. Ему не почудилось. То, что это чужая рука, Войтеху снова подсказывала обостренная интуиция. Снимать перчатку все еще казалось плохой идеей, поэтому он сунул руку в тень прямо в перчатке.

Его пальцы определенно скользили по чьей-то руке. Миновали безвольную ладонь, дотронулись до запястья в том месте, где билась невидимая жилка.

Что, если попробовать вытащить обладателя руки? О том, что этого не стоит делать, интуиция заорала за мгновение до того, как кто-то с другой стороны крепко сжал ладонь Войтеха. В ту же секунду на него обрушились видения.

Он видел рушащиеся дома, падающие сверху камни, слышал звон разбивающегося стекла. Земля под ногами затряслась, заходила ходуном, кожу на спине закололо острыми осколками. Войтех попытался выдернуть руку, но тот, кто держал его, лишь крепче сжал пальцы. Сквозь падающие с неба камни Войтех разглядел Сашу, бегущую ему навстречу, но за секунду до того, как она бросилась бы ему на шею, вместе с очередным камнем упала сверху непроницаемая чернота, отделяя их друг от друга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тьма поглотила Сашу, и на какое-то время Войтех тоже перестал что-либо видеть перед собой. Лишь когда кто-то потряс его за плечо, он понял, что не видит, потому что закрыты глаза. Открыл их, огляделся. Надо думать, предсказуемо потерял сознание, потому что сейчас лежал на земле, а Марина сидела на корточках рядом и трясла его за плечо.