Вторая тайна академии Грискор - Минаева Анна Валерьевна

– С-спасибо, – голос девочки дрогнул, а тарелка с угощением показалась такой тяжелой, что руки у нее затряслись.

Она недоверчиво отломила кусочек и чуть было не выронила, пока несла ко рту. А потом…

Языка коснулась сладость, смешавшись с почти неуловимой кислинкой. Нежные сливки, легкое тесто, которое даже не заскрипело на зубах.

Табите на мгновение показалось, что Великий одарил ее самой настоящей любовью через это угощение. Подарил ей свой взор и улыбку. Сам Великий!

В тот вечер она ела неспешно, хотя и хотелось девочке как можно скорее засунуть в рот свой кусок. Но она растягивала удовольствие, улыбаясь так широко, что вскоре разболелись щеки.

Она не знала, что они все празднуют. Даже предположить не могла. Но теперь понимала, что лимонный пирог – самое вкусное, что ей доводилось есть за всю жизнь.

Это вкус любви ее родителей.

* * *

– Кто ты? – одними губами прошептала Табита.

Яркое и такое счастливое воспоминание рассеялось, как туман поутру. И оставило такие же капли разочарования на коже.

Студентку академии Грискор прошибло холодным потом.

– Я… – голос женщины дрогнул. Она посмотрела на отца Табиты, но тот за все время ни разу не пошевелился. Будто не был тут. Будто ничего не слышал и не видел.

– Ты голем, – вместо Марты ответила Табита, оседая на табурет.

Она больше не чувствовала твердости под ногами. И не могла понять, как это произошло.

– Где мои родители? – она вложила в этот вопрос всю свою ярость и все свое разочарование. – Что ты с ними сделала?! Что сделала с моим отцом?! Отвечай!

Она подняла глаза на голема, который выглядел точно так же, как ее родная мать.

Двигался так же. И пах так же.

– Взгляни на него, Табита, – слова матери прозвучали гулко, непривычно. Кроме имени… имя девушки она произнесла знакомым тоном – таким родным, таким теплым.

Ваерс не слышала его целый год, за который смогла собрать хоть какую-то сумму, чтобы принести родителям.

Она хотела показать им, что магия не такое зло, как они всегда говорили. Что магия – это неплохо. Но теперь доказывать это было некому.

Потому что стоило Табите посмотреть на отца еще раз, как и в нем она увидела магию. Те же лиловые нити. Только до того бледные, что они казались почти прозрачными.

– Я не понимаю…

– Мы не твои родители, – раздался гулкий голос голема, отступившего от печи.

Взгляд девушки зацепился за огромный кусок древесины, который тлел на открытом огне. От него вверх поднималась тонкая струйка дыма. Это она создавала видимость, что хозяйка готовит ужин.

– Они нас создали. И отдали приказ защищать их дитя. Ты не наш ребенок, Табита. И с твоим уходом нам не из кого стало черпать силу для существования. Мы могли это делать только с тобой.

– Что? – девушка мотнула головой, не желая верить в эти слова.

Она всю свою жизнь провела с големами?! Не с живыми людьми? Ее воспитали магические куклы? Да разве такое возможно?!

Эти големы всю ее жизнь притворялись людьми. Неужели никто этого не понял? Никто не увидел?

«А кто увидит? Нити магии вижу только я», – запоздало подумала она.

– Твой родной отец желал, чтобы ты никогда не узнала о своем происхождении, – безэмоционально продолжала докладывать та, что носила имя Марта. – Никогда не обратилась к магии. И никогда не повторила тот путь, что прошли они.

– О каком пути речь?

Табита тяжело сглотнула, но все же задала вопрос. Если это не ее мать… Не ее настоящая мать, то хоть правда должна быть настоящей.

– Твоя семья была уничтожена Ифаном Безумным. Как один из самых опасных родов. Ты последняя. И ты никогда не должна была услышать эту истину.

– Но почему… почему я не заметила этого раньше? – ее вопрос прозвучал в пустоту. Табита задала его сама себе и никак не ожидала, что голем ответит.

– Мы брали твою магию для существования. Ты была ослаблена. Сейчас же силы на существование есть только у меня. А он, – женщина-голем указала на того, кого Таби всю жизнь считала своим отцом, – больше никогда не сможет открыть глаз. И хорошо. Ведь это он стал причиной того, что ты ступила на опасный путь. Он предал своих создателей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

У девушки перед глазами всплыл тот день, когда она рыдала и тряслась от страха. День, когда она решила сообщить родителям о своем выборе.

– Это было только мое решение, – произнесла Табита, будто оправдывая голема, застывшего за столом. – Я решила обучаться магии. Не его слова заставили меня уйти из дома.

Тут она солгала.

В тот день Табита отчаянно нуждалась в поддержке. Желала услышать слова, о которых мечтает любой ребенок. Но получила лишь указание на дверь.

Да, голем, что стал ей отцом, помог в принятом решении. Но…

– …зачем он это сделал? Зачем нарушил приказ? У големов нет выбора. Они обязаны выполнять то, что скажет хозяин.

Табита спрашивала это таким тоном, будто требовала совета у родителя. И Марта была ей таковой. До того рокового дня.

– Голем выполняет все указания, лишь когда хозяин жив, – последовал отстраненный ответ. – А когда хозяин уходит к Великому, голем получает часть его души. Его…

– Элементёра, – закончила за Марту Табита. – Значит, в вас все же живет частичка моих родителей?

– И она тускнеет с годами. Часть элементёра в нем погибла без твоей магии. А моя погибнет через несколько дней, – слова голема звоном отбились в ушах студентки академии Грискор.

«Я виновата в их смерти», – ужасная мысль всплыла в голове Таби. – «Если бы я осталась, они бы продолжили быть моими родителями до конца жизни. Моей жизни».

– Он желал для тебя свободы выбора, – произнесла Марта, казалось, не замечая, в каком состоянии Табита Ваерс. – А себе – гибели. Была ли это мысль голема или решение элементёра хозяина…

Девушка еще раз взглянула на того, кто сидел за столом. И с грустью отметила, что весь этот год мечтала только о том, что сможет услышать от отца слова извинения.

Что он попросит прощения.

Но это желание оказалось несбыточным сразу по двум причинам.

– Тебе стоит уйти, – произнесла Марта, опустив руки вдоль туловища. – Я начинаю подпитываться. А я не хочу.

– Ты не хочешь жить?!

– Моя миссия выполнена, – произнесла голем. – Мы вырастили дитя. Дали ему все, что должны были. И дитя само избрало тропу. Запретную тропу. Мы не справились с последней частью приказа. И потому я говорю об этом прямо – мы хотим перестать существовать.

– Назови род, – потребовала Табита, сжав руки в кулаки и с трудом поднявшись с табурета. – Имя моего рода. Тех, кто обладал даром видеть магию. Кто ваш создатель?

– Приказ запрещает это делать.

– Но вы ведь его уже нарушили, – качнула головой Табита. – Ты сама сказала.

– Я не могу говорить то, что подвергнет тебя опасности.

Студентка Ваерс покачнулась, не в состоянии выдержать груз истины, который рухнул ей на плечи. А потом просто кивнула. Приняла правду с достоинством, которому научилась у Гвин Умильтен.

Шагнула вперед и крепко обняла голема, что заменил ей мать.

– Я благодарна за все, – произнесла она, отдалившись. – Вы справились со своей задачей. И не нарушили приказа.

Марта мгновение смотрела на дочь ее создателей, а потом просто кивнула. И жестом указала на дверь.

Табита развернулась, забрала бесполезный для големов мешочек с деньгами и поспешила на улицу. Дверь за ее спиной хлопнула так же громко, как и в прошлый раз.

Но в этот раз что-то изменилось.

Наверное то, что сегодня она узнала и третью вещь: все, что было до этого, – сплошная ложь.

6. Милред ван Темпф

– Я… я вас поздравляю, – голос оцарапал горло. А сама Милред с трудом удержала себя на месте.

Столько мыслей! Ужасных мыслей! От которых хотелось сбежать как можно дальше. Спрятаться. Обнять синего игрушечного пегаса, которого она забыла под подушкой в общежитии.