Лисёнок по имени Серёжка - Людмила Евгеньевна Пельгасова

Не грусти, пойдем…

После уговоров зверь вздохнул и дал себя увести. Вдохновлённая своими дипломатическими успехами Ольга так и не увидела, что из окна на эту сцену неотрывно смотрит пожилая женщина, и по морщинистым щекам ее текут слезы.

* * *

Ночью после прогулки лису сделалось худо. Он снова безвольной тряпочкой лежал на полу, словно потратил все силы на безуспешную попытку сорваться с поводка. Ольга созвонилась с ветврачом, получила список лекарств и снова поехала на ветстанцию в зооаптеку. Вернувшись, она стала свидетелем донельзя трогательного зрелища: две собаки и три кота облепили лиса со всех сторон, улеглись рядом, согревая собой. Жар мохнатых тел перетекал как энергия от здоровых зверей к больному собрату, насыщая и исцеляя. Бестолковые пустобрехи Рокки и Ренар оказались образцовыми санитарами, они не покинули свой пост, даже когда в двери повернулся ключ, хотя, не будь тут лиса, они бы уже давно скакали в прихожей, размахивая хвостиками и нетерпеливо поскуливая. Хозяйке грозила смерть от избытка умиления, но она взяла себя в руки и принялась пичкать животное принесенными лекарствами. Закончив с этим, она рассеянно покрутила в руках шоколадку «Риттер Спорт», ловко обернула ее ленточкой и вздохнула.

— Ну и что вот я хочу получить от него взамен? Веду себя как девчонка… Ну нравится он мне, и что? Шоколадки, привязанные к дверной ручке… Пустая болтовня… Детский сад! Не хочу так… Хочу касаться, за руки теплые держать, смотреть в глаза, хочу, чтобы он улыбался своей детской улыбкой, ясной такой! Эх… Серёня-Серёня…

Заметив, как внимательного прислушивается к ее словам новый питомец, Ольга фыркнула:

— Это я не тебе! Есть тут ещё один… Тот ещё лис. Не вникай. Поправляйся лучше.

В училище преподаватель права так и не появился. Курсантам сообщили о его болезни и прислали замену: молодого пилота-инструктора Ковальчука, рыжего и застенчивого, который по чернобурцевским конспектам пытался читать лекции. Получалось у него так себе, парень ощущал себя не в своей тарелке, потому что привык учить больше не наукам, а ремеслу. Ольга никогда не подумала бы, что станет так скучать по строгим устным опросам, которые устраивал в начале каждой пары Сергей Алексеевич. Хм… интересно, а что с ним? Насколько серьезно он болен? Может, она могла бы помочь чем-нибудь, но кто она ему, в конце концов? Эх… Ладно. Кроме воздушного права полно других предметов, к которым надо готовиться. Тот же двигатель, например… Может, передышка и своевременная, но Серёню все равно жаль.

По дороге с пар Ольга шагала не по центральной аллее Авиагородка, а дворами, чтобы встретить как можно меньше знакомых. И тем неожиданнее было для нее услышать за спиной: «Оленька, постойте!». Голос был женским и очень тихим, так что девушка не сразу даже сообразила, что обращаются к ней. Но обернувшись, увидела старушку в черном бархатном берете и длинном коричневом пальто в дверях подъезда. Старушка опиралась на резную тросточку, а ее светлые глаза смотрели на девушку с мольбой и затаенной болью.

Отзывчивая к чужому горю Оля решила, что у бабушки приключилась какая-нибудь небольшая трудность вроде уроненных очков, ключей, забытого дома сотового телефона… ну, или ей просто нужна помощь, чтобы дойти до лавочки. И она подошла поближе.

— Оленька… вы не сердитесь, что я вас так называю, нет?

— Ээээ… — смутилась курсантка. — Я вообще не думала, что вы знаете мое имя.

— Так получилось, что знаю, — улыбнулась пожилая женщина, и улыбка ее показалась Оле смутно знакомой… словно бы точно так же улыбался кто-то очень хорошо ей известный. Хм…

— Я вчера видела, как вы гуляли с лисой. Из окна.

Ольга напряглась. Вот уж воистину от людей на деревне не спрячешься! Даже по темноте найдется какой-нибудь любитель полуночного шоу «За стеклом». Предчувствуя, что сейчас начнется лекция о праве диких животных оставаться дикими и тех уродах, что заточают их в бетонные коробки квартир себе на потеху, она выдала уже готовый ответ, несколько смягчив его изначально резкую форму:

— Да, сейчас у меня временно живет дома лис. Я его нашла раненым на берегу Цны. Вызвала ветеринара. Лиса прооперировали, он поправляется. Когда поправится, я найду ему хозяев или отдам…

— Как раненым? — старушка ухватилась за дверной косяк, тросточка со звонким стуком покатилась по бетонному крылечку подъезда. — Что с ним?

Ольга вздрогнула. Старушка выглядела такой перепуганной. Что это: старческая сентиментальность или такое горячее сочувствие к животному? Осторожно, чтобы не пугать соседку еще сильнее кровавыми подробностями, она рассказала о пуле, которую врач вынула из раны.

— Не волнуйтесь, пожалуйста! — Ольга поддержала бабушку под локоть и помогла ей сесть на лавочку. — Рана была неопасная, ему сейчас совсем не больно, он хорошо кушает, я его курицей кормлю. Скоро поправится. Да вы же видели, он уже ходит на поводке… и сильный такой!

— Олечка… — сухонькая ладонь старушки вдруг легла поверх колена собеседницы. — Вы такая молодец. Вы ведь жизнь спасли…

По щекам старой женщины снова покатились слезы. Ольга окончательно смутилась, не зная куда деться от всех этих восторгов на ровном месте. Ну, спасла и что? Двух собак, трех котов и одного лиса… тоже мне подвиг! Да вон, зоозащитники сотнями эти самые жизни спасают, вот кто герои, а она так, просто вовремя погулять вышла.

— Ну, главное, что все хорошо закончилось… ой, а как вас зовут? — решила мягко сменить тему жертва горячей благодарности.

— Ксения Петровна я, — улыбнулась старушка, смахнув слезинку с острого носика, — Олечка, вы удивительная девушка, — светло-серые глаза внимательно изучали собеседницу. — Я бы хотела поближе познакомиться с вами. И с вашим лисом, конечно! Можно?

Регенерация тканей у зверя оказалась удивительной. Оттянув попону для обработки шва, Ольга увидела розовый рубец и присвистнула. Рана выглядела так, словно прошла уже пара недель. Ощупав бок как следует, девушка нашла под мехом ещё один шрам, длинный и прямой.

— А я смотрю, ты у нас дерзкий парень! Любишь рисковать, да? — улыбнулась она, наглаживая мягкий мех, плотный и шелковистый, совсем не похожий на собачий, пропуская его между пальцами. Лис зевнул, выгнув крючком розовый язык, и неожиданно ткнулся мокрым носом в ладонь. Пушистый хвост мазнул колено, щекоча кожу ниже края домашних шорт: спасённый зверь благодарил человека, возвращая ласку.

— Да ты седой весь, Серёня! — тихо сказала Оля, перебирая шерсть на загривке. Серебряных шерстинок в ней было едва ли не больше, чем серых, и седая шерсть покрывала острые лисьи уши. Проглядывала в мехе хвоста, разбегалась по темной спинке. — Старый лис…

Убаюканный мерным поглаживанием хищник закрыл глаза и уснул, положив голову