Зона глазами очевидца - Павел Стовбчатый

— А от кого ждёшь-то, Витюха? — смеясь, спрашивали у него любители приколоться, с ходу меняя выражение своего лица на серьёзное.

Витюша совсем не выносил издевательских и плоских шуточек, касающихся его посылки, и потому легко обижался и надолго запоминал физиономию шутника.

— От родственников, да, — твёрдо отвечал интересующимся Витя-детдомовец и сразу переходил на работу почтовых отделений, где, по его личному мнению, всё терялось и разворовывалось, за исключением посылок, принадлежавших самим почтарям.

— Наверное потерялась, да. По-те-ря-лась, — печально тянул он, как бы убеждая в этом самого себя на несколько минут.

Рассказав всем о своем горе, Витя неспешно удалялся от доски и вскоре забывал о посылке. Но через четыре-пять дней на плацу вывешивали новый список, и он снова летел к доске, не замечая ничего и никого вокруг.

Случилось так, что однажды, с чьей-то легкой подачи, «вечную» Витюшину посылку каким-то образом связали с именем знаменитой певицы. При появлении бедолаги на плацу зеки уже не приветствовали его, как бывало раньше, а сразу спрашивали о посылке от Аллы Борисовны.

«Не пришла ещё, Витек?» — неслось со всех сторон в его адрес, когда он входил в ту или другую секцию, гуляя вечером по зоне.

«Што ж она себе думает, Витя? Ты черкани ей пару слов, бродяга… А может, менты назад вернули, а? Что-то здесь не то, Витюха… Ты разузнай, разузнай! Во даёт, а, не шлёт!»

* * *

Надо сказать, Витя довольно быстро привык к новой «маме» и, видимо, охотно принял её в свои больные голову и сердце. Он уже никогда не упоминал в разговоре надоевшего слова «родственники», а прямо и на полном серьёзе говорил о «маме».

Так длилось не один день и не один месяц. Несколько лет кряду ждал Витя посылку от Аллы Борисовны, и сам начальник лагеря, подполковник Кузьменко, встречая иной раз не особо унывающего и вежливого в обычные непосылочные дни Витю, неизменно останавливал его и как равный-понимающий интересовался уважаемой «мамочкой», Аллой Борисовной…

К тому времени Витя выучил назубок все ее песни, и, когда Алла Борисовна исполняла по радио очередной свой шедевр, он радовался, как младенец, приплясывая, но потом резко затихал и подолгу тихо плакал, сидя на своей шконке в углу, у шкафа для одежды.

Никто не знал, сколько времени так будет продолжаться, но вполне возможно, думали зеки, что Витюше придется ждать «ящик» до конца срока. Выслать его ему было некому, и это было известно всем.

Мысль о желанной призрачной посылке наверняка посещала бедолагу еще в здравой жизни и, скорее всего, так и «перекочевала» вместе с другими желаниями и мыслями в совершенно новое, блаженное состояние его сознания и души. Он абсолютно искренне и страстно ждал свою дорогую посылку и так же искренне верил Алле Борисовне, которая никак не могла обмануть порядочного арестанта и притвориться, будто ей ничего не известно.

Время шло, как и прежде, и ничего нового для Вити оно не предвещало.

Но вот однажды, в самом конце лета, очень жаркого и очень тягостного, произошло нечто, чудо, о котором заговорили, наверно, все без исключения зеки. Молва облетела лагерь в одно мгновение, и урки уже прикидывали между собой, что бы это все значило.

В тот день ближе к вечеру на плацу, как обычно, должны были вывесить новый список на получение посылок.

Витя уже давно ожидал «бегунка» и, едва завидев дневального со списком в руках, понесся следом за ним.

«Бегунок» важно подошёл к доске, молча прикрепил лист и, отойдя на несколько шагов в сторону, не ушел, как должен был, а стал украдкой наблюдать за подоспевшим как раз Витюшей. Люди помаленьку подтягивались к доске, и «бегунок», стоя за спиной у Вити, на пальцах и мимикой объяснял некоторым из них ситуацию… Пятой в списке значилась фамилия вечно ожидающего Витюши. Коржов В. Г. — четко и жирно было выведено на бумаге, будто специально для Вити.

Коржов В. Г. Коржов В. Г. Коржов В. Г.! Буквы, по-видимому, заплясали перед Витиными глазами. Не поверив себе и своим собственным глазам, он повернулся к окружающим его людям, вытянув вперед подбородок, обвел всех присутствующих быстрым вороватым взглядом и снова впился в список.

— «Коржов В. Г.», — снова, но уже вслух прочитал он свою фамилию и инициалы.

Словно близорукий, стоял Витюша у доски, и его худой, хрящеватый нос едва не касался исписанного фамилиями листка бумаги.

— Да отваливай уже, Витек, не один! Заслонил головой весь список, — ворчали на него подходившие к доске зеки, не знающие о посылке.

Но Витек словно прирос к асфальту — не двигался с места и не реагировал на просьбы.

— Да уберите же вы этого оболтуса! — наконец не выдержал кто-то сзади и прикрикнул на Витю.

— Посылка ему от Пугачевой пришла, вот и заклинило бедолагу. Прирос к месту от радости, — пояснили недовольному те, что подошли раньше.

— Дождался-таки! Теперь — гуляй рванина от рубля и выше, мать пенсию получила!

Задние немного угомонились, а Витя, услышав, уяснив в конце концов, что речь идет именно о нем и ни о ком другом, очнулся, резко развернулся лицом к толпе во второй раз, окинул ее туманным, но и победным взором Наполеона и, нагло растолкав собравшихся локтями и пробив себе дорогу, понесся по плацу в сторону вахты, туда, где находилась комната для выдачи посылок и передач.

Кто-то зло, матом выругался ему вслед, кто-то посмеялся над поверившим в чудо дурачком, некоторые спрашивали о посылке у «бегунка».

Тот ничего толком не знал, но утверждал на полном серьезе, что посылка из Москвы на Витино имя действительно пришла. И, как якобы говорил ему контролер по выдаче, она-де в натуре была от какой-то А. Б. Пугачевой. «Бегунку», понятно, никто не поверил, зеки быстро и дружненько перевели стрелки на шутника-контролера, который, по их мнению, протолкал мякину и сейчас «тащится» от своей хохмы.

Все громко и весело ржали, а оставшийся в дураках «бегунок» клялся и божился, что контролер не «гнал ерша», но говорил все на полном серьезе. И что он сам удивлялся ещё больше, чем они.

* * *

Пришедшие на зону посылки, как правило, выдавали не сразу, а примерно через час-два после того, как вывешивали список. Зеки приходили на вахту, выстраивались в длинную очередь и по одному продвигались к небольшому окошку, за которым находился контролер-прапорщик. Посылка выдавалась на руки осужденному только в том случае, если последний называл полный и точный адрес отправителя и его фамилию. Если же он не мог точно сказать, от кого именно поступила посылка, её могли отправить назад либо оставить до рассмотрения вопроса начальством.

Разговоров и предположений по поводу загадочной Витиной посылки было, конечно же, много, однако все сходились на том, что это какой-то «фонарь» и чистейшая «утка». Сердобольная Алла Борисовна, надумавшая вдруг послать на зону посылку какому-то безвестному больному парню, не вмещалась в фантазии вечно фантазирующих зеков, и они выдвигали одну версию за другой. Мнение же некоторых верующих людей, утверждающих, что и живущие сугубо для себя артисты, аферисты и карьеристы раз в год делают что-то и для Бога, не бралось в расчет, как, впрочем, и сами говорящие о Боге.

«Если обыкновенное ружьё или метла стреляют раз в год сами по себе, то такая посылка может прийти узнику раз в пятьдесят лет, и то одному из тысячи», — считало большинство. И они были по-своему правы. Чудес на свете не бывает, к тому же, кроме уголовных сумасшедших, пусть даже и невинных, в мире существует масса других добрых и несчастных людей. Почему он?!

Алла Борисовна, может, и нежадный человек, но в конце концов она не мать Тереза и не Красный Крест. Кроме того, ее время наверняка расписано по минутам. Какие зеки, какие посылки! Да и откуда она могла узнать, откуда?..

Разговоров было много, очень много, но что бы там ни толковали аналитики и «профессора» высчета, Витюша уже с час не отходил от «медового» окошка, отираясь подле него, словно пес у мясной лавки. Да простится мне такое сравнение.

В очереди Витя стоял первым, и ни один из стоящих сзади него даже не думал о том, чтобы как-то обойти бедолагу и влезть вперёд. Наоборот, все ожидающие с нетерпением ждали развязки и уже шутя предлагали Витюше свои пакеты и торбы. «Не допрёшь сам, Витюха, возьми мою, не вместится», — смеялись люди. «Что там Аллочка нам прислала, а, Витя? Небось одной икры набила с барского плеча, а?!», «Не забывай братву, бродяга! Жратва кончается, а люди остаются…» Под шутки и прибаутки ждать появления контролера было гораздо веселее, и люди по-своему балдели, прикалываясь к Вите и вспоминая смешные эпизоды из прошлого. Витюша тоже был весел, посмеивался вместе со всеми и то и дело выставлял вперед правую руку с поднятой кверху кистью.

«Погодите… — как бы говорил он всем шутникам немного наивным и смешным этим жестом. — Ещё посмотрим, кто будет смеяться, погодите. Скоро, сейчас уже, ещё чуть-чуть…»