Клетка для соловья (СИ) - Соболянская Елизавета

– Что происходит?

– Тише! Все нормально, – ровный голос на этот раз почему-то успокоил. – Заедем на несколько минут к моей сестре.

У девушки даже уши задрожали от любопытства. Ее внезапный «нянь» впервые что-то сообщил о себе!

– Хорошо, – сказала Клеточка, уже немного успокоившись, – только бабуля будет волноваться.

– Ее предупредят, – ответил Соловей, резко перестраиваясь в соседний ряд.

Через десять минут они остановились возле симпатичного двухэтажного коттеджа, с красивой красной кровлей. Горецкий щелкнул брелком, и ворота поехали в сторону. Закатив мотоцикл во двор, и убрав его в тень, мужчина закрыл ворота, кивнул кое-как сползающей с седла Секлетинье, убедился, что она стоит на ногах и только тогда снял шлем:

– Войдем в дом, передохнем, моя сестра будет рада гостям.

Оставив куртки и шлемы на байке, они вошли на просторную веранду, а уже через нее – в дом. Их встретила приятная молодая женщина в светлом платье.

– Тоха! – обрадовалась она шепотом, – мальчишки спят! – предупредила сразу.

– На кухню? – так же тихо уточнил Горецкий, сворачивая налево.

Там, за красивой витражной дверью обнаружилась просторная кухня, набитая техникой. Молодая женщина зевнула, щелкнула кнопкой кофеварки и представилась:

– Соня!

– Это имя, не прозвище, – подколол ее Горецкий.

– Да хоть горшком назови, только в печку не ставь, – хмыкнула Соня, – есть будете? – спросила она, доставая из холодильника миску с салатом, сыр, соленую рыбу и куриную грудку.

– Секлетинья, – негромко представилась девушка, глядя как ловко хозяйка дома делает бутерброды, а потом засовывает половину в микроволновку, чтобы расплавился сыр.

– Секлетинья? – чуть удивленно переспросила Софья, доставая сок и минеральную воду.

– Бабушка так назвала, – пожала плечами Клеточка.

– Оригинально, – улыбнулась сестра Горецкого, снимая с подставки свой кофе и с наслаждением делая глоток.

Тем временем пискнула микроволновка, и Соловей сам достал горячую тарелку, нашел бокалы, разлил сок и кивнул девушке на стол:

– Лопай! Мы тут немножко посидим, пока парни там разберутся.

Соня подняла бровь на эти слова, но Горецкий только мотнул головой и откусил самый большой бутерброд, делая вид, что страшно голоден. Клеточка тоже выбрала аппетитный кусочек хлеба с рыбкой, и ела, поглядывая на брата и сестру. Между ними словно шел незримый диалог. Наконец Антон вздохнул, качнул головой и заявил:

– Ну ты и упрямая! Как Женька тебя терпит? Сделай мне кофе, и я расскажу.

Софья светло улыбнулась, щелкнула кнопками кофемашины и поторопила:

– Рассказывай, мальчишки скоро проснуться!

– Это дочь Финна, – мужчина указал подбородком на Секлетинью.

– Вот как? – молодая женщина еще раз осмотрела девушку с ног до головы и одобрительно кивнула: – верю.

– Сомнений никаких, – поморщился Горецкий, – Марк всегда о ней знал. Но сейчас решил забрать к себе, и тут… появились варианты.

Клеточка сидела тихо, прислушиваясь к разговору. Она давно запомнила – сидишь тихо, не мешаешь, узнаешь больше, чем хотелось бы. На глазах закипели слезы. Значит – всегда знал? И не появлялся? Девушка склонила голову, медленно жуя ставший вдруг невкусным бутерброд. А Соловей продолжал:

– Финн уехал на несколько дней по делам, и поручил мне присматривать. А кое-кто похоже решил, что это хороший шанс с ним породниться.

Софья поперхнулась соком, промокнула брызги салфеткой и сказала:

– Понимаю. Но на что они рассчитывают? Финн зятя может и не принять…

Горецкий фыркнул:

– А репутация? Финн выходит на новые рынки. Сам холост, бабами не увлекается, не пьет, не играет. Им кажется, что они нашли его слабое место.

– Может и нашли, – сказала Софья и вздохнула: поел, дядюшка? Готовься!

Где-то недалеко зашлепали босые ноги, и в кухню вбежали два темноволосых малыша, похожих, как две капли воды. Следом зашла девочка постарше, потирая глаза кулачком:

– Мааам, – со слезами в голосе сказала она, – они меня разбудили!

– Ты моя красавица, – заворковала София, подхватывая дочку на руки, – смотри кто к нам пришел!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пока мать уговаривала сонную девочку попить сока, умыться и посмотреть на гостей, мальчишки с радостным визгом повисли на Горецком. Он подхватил их, усадил на колени, и старательно слушал их лепет, попутно отодвигая локтем тарелки.

Секлетинья даже залюбовалась и поняла, почему этот суровый байкер помнит про возможные аллергии, и вообще следит за питанием. Мальчишки явно его любят, а он неплохо знает, что им нужно. Вот уже вручил по кусочку сыра, взял из вазочки крекеры, и обещает налить сока, как только они умоются. Наверное… он сможет стать хорошим отцом. Сердце девушки кольнуло. Откуда ей знать, что такое хороший отец? У нее никогда не было ни отца, ни матери.

Между тем детей умыли, утерли, и усадили – мальчишек в высокие стульчики со столешницами, девочку за общий стол, но на специальный детский стул. Каждый получил миску с фруктовым пюре и крекеры. Пока малыши жевали, брат и сестра о чем-то еще говорили под прикрытием болтовни и шума.

Клеточка даже не прислушивалась. Она и так поняла, что Софья не просто молодая мать, сидящая в декрете. Слишком проницательные взгляды, слишком четкая и деловитая речь. Бухгалтер? Аналитик? Явно из управленцев, но декрет не мешает ей быть в курсе дел. Это сейчас не важно. Важнее то, что Секлетинья уже услышала. Значит породниться… Вот почему они петляли. И та машина ей не привиделась!

Девушка забыла про еду, и не заметила, что ее особой заинтересовались дети. Как только им вытерли мордашки и выпустили из стульчиков, они тотчас потопали к новому интересному объекту. Девочке понравились волосы Клеточки – она сразу схватила прядь и потянула. Мальчишкам больше приглянулись ноги, обтянутые джинсами. Софья смотрела на действия детей с интересом, и ничего не предпринимала. Секлетинья вздохнула, проговорила про себя, что знаменитая игумения, в честь которой ее назвали никогда бы не позволила себе кричать на детей, потом ловко вынула прядку из липких пальчиков, а взамен дала кусочек банана. Потом встала уворачиваясь от мальчишек:

– Простите, где у вас можно помыть руки?

Сестра Горецкого нисколько не смутилась – показала на дверь, а едва девушка ушла, покачав головой сказала:

– Ну ты и попал братец!

– Я? Попал? Куда? – изумился Антон.

– Молоденькая, свеженькая, не испорченная. Не кукла, не глупышка. Да еще дочь Финна. Не пройдет и года, как он предложит тебе на ней женится. Для сохранения активов в семье.

– Упаси Бог! – Горецкий искренне испугался, – стар я уже для таких куколок!

– Стар не стар, – пожала плечами Софья, подхватывая сыновей, чтобы вынести их на веранду, в манеж, – а поверь, я в таких вещах редко ошибаюсь.

Глава 8

У Софьи они посидели пару часов, наблюдая за возней мальчишек то в манеже, то на аккуратном стриженом газоне. Потом Соловей расцеловал детей, передал привет мужу сестры, и утащил Секлетинью к мотоциклу. Уже во дворе, девушка поняла, что мужчине просто позвонили на гарнитуру. Быстро натянув куртки и шлемы, они сели на «железного коня» и через двадцать минут были в поселке, пролетев город на какой-то немыслимой скорости.

Бабуля встретила Клеточку ласково, но немного отстраненно.

– Рагу на плите, плюшки в духовке, ужинай, если голодная, я в сад выйду.

Девушка чуть не споткнулась. Плюшки? Бабуля всегда уверяла, что булки в ее возрасте вредны, да и внучке незачем портить зубы. Поэтому выпечка у них бывала лишь тогда, когда Маргарита Александровна волновалась, либо они ждали гостей. Во всех остальных случаях тонкий ломтик хлеба заменял все пироги и плюшки.

Рагу Секлетинья все же поела. Вернее, попыталась поесть. Смесь овощей и белого индюшачьего мяса была пересолена! Стряхнув остатки в ведро, девушка вымыла посуду, и не выдержала – утащила плюшку с яблоками и слопала ее с чаем. После целого дня переживаний и размышлений – можно.