Потерянная пара альфы - Рина Беж

злюсь.

Дорс же, закрыв лицо ладонями, ржет как конь.

— Не нервируй его еще больше, — проговаривает он, всхлипывая, а потом вновь угорает.

— Да я просто…

Начинает Стив, пожимая плечами, но его брат перебивает:

— Задал тот же вопрос, что и я чуть раньше.

И вновь, зараза, ухохатывается.

— Угадал? — спрашивает одними губами беззвучно один брат другого и, получив, кивок, тоже расплывается в улыбке.

Я же закатываю глаза и откидываюсь сзади на подголовник.

А-а-а…

Вот же кумушки-болтушки!

— Её папаша лелеет голубую мечту «породниться с альфой». Поэтому, ДА! Сэйла вертит передо мной и хвостом, и всеми остальными частями тела, но НЕ ДАЕТ! Довольны?

Рыкаю, сдерживая силу альфы в голосе. Не собираюсь давить на друзей, даже если действительно немного более возбужден и агрессивен, чем обычно.

— И?

— И?

Тут же затыкаются оба и оглядываются на меня?

— Что «и»? — ухмыляюсь, завладев внимание обоих.

— Неужели не хочешь искать свою Луну и выберешь финансовую выгоду? — хмурится Дорс. — Дэн…

— Ну, самка у Грега Борсова хороша, — пожимает плечами Стив. — Но с Луной, согласен, не сравнится. Истинная пара, несомненно, стоит того, чтобы ждать. Но, не факт, что дождешься.

— Я не тороплюсь с решением, — выдаю, наконец, то, о чём не спрашивают мои замы, но что их сильно заботит. — Но предложение от этого альфы поступило действительно о-о-очень заманчивое.

— Неужели у нас всё так хреново с финансами? — не выдерживает Дорс, полностью поворачиваясь ко мне и Стиву.

— Нет, — тут же реагирует последний, — вытянем, если чуть ужмемся. Главное, до конца года отбиться от процентов по кредитам, что оформил Мик. Думаю, если бы Форс все же согласился нам помочь, мы нашли бы ту сволочь, кому утекли наши деньги.

— Он так и не вернулся с южных островов? — интересуюсь уже я.

— Нет, и застрял он там, судя по всему, на пару месяцев точно.

— Фигово, — комментирует Дорс.

— Разберемся, — по привычке отбиваю я.

Глава 4

МИЯ

Ночь пролетает практически мгновенно. И как только заступница-Луна растворяется в предрассветной дымке, я целую руку отца, прощаясь с ним навечно.

Больше мы не увидимся.

Но я очень надеюсь, что папа обязательно встретит за гранью матушку и брата, чтобы быть снова вместе с родными и любимыми. Никто не знает, что ждет всех нас там, за чертой. Но мне почему-то хочется верить в лучшее.

Аккуратно складываю и убираю плед в комод, поправляю накидку на кресле, принюхиваясь, чтобы удостовериться: никакого, даже тончайшего аромата омеги на нем не осталось, и, крадучись, поднимаюсь наверх.

Всё выходит идеально и даже на удивление легко. Но я до последнего, пока не закрываю за собой дверь спальни, натянута, как тетива лука.

Нельзя подставиться и провалить то, что я еще только планирую сделать. Нельзя позволить Винсу хоть на секунду усомниться в своем исключительном праве указывать мне и ожидать беспрекословного послушания. Он уверен, что я ограничена не только в рамках свободы передвижения, но и в плане наличия ума, а также вопросов самостоятельности.

Вот пусть так и остается… до часа Х.

Раньше я на его заскоки просто не обращала внимания, считая, что у нас еще будет время узнать друг друга получше, а мне продемонстрировать свои умения и достигнутые результаты работы, пусть и за компьютером.

Но…

Что не делается — к лучшему.

И раз я в глазах Ноева всегда была глупой самкой, неспособной отстаивать свои интересы, то остается только радоваться такой удаче.

Подхожу к столику и, налив стакан воды, залпом его выпиваю. Кушать не хочется, хотя в смежной мини-кухоньке предусмотрено всё для приготовления еды, и даже запасы провизии имеются на тот случай, если я вдруг проголодаюсь, а в доме будут чужаки.

Спать тоже совершенно нет желания, хотя глаз за всю ночь я так и не сомкнула, мысленно делясь с матушкой-Луной своими мыслями и рассуждениями. Предполагаю, как бредово это выглядитело со стороны, но в какой-то момент, когда я выдвигала одну идею за другой, как беспроблемно покинуть родной дом, в одночасье грозящий превратиться в тюрьму, и исчезнуть так, чтобы ни Винс, ни его волки не смогли меня найти. Когда я отметала заранее слабые или, наоборот, слишком смахивающие на экшн варианты, мне почудилось, что покровительница двуликих слабо подмигнула в ответ.

Мол, да, рискни, Мия. Я подстрахую.

И я ей поверила.

Потому что даже таким несуразным волчицам, как я, нужно во что-то верить, чтобы не опустить руки, оставшись один на один с проблемами, готовыми поглотить и стереть в порошок твою личность. Когда ни одной душе нет до тебя дела, потому что ты, по факту, никто.

В какой-то момент, когда в комнате становится совершенно светло, мне и самой план побега с переодеванием в одну из девушек, нанятых в ближайшем городе на время похорон, кажется безумно бредовым.

Но я отмахиваюсь от подкрадывающихся сомнений, потому что другого все равно придумать уже не могу. А еще уверена: просить защиты у волков своей стаи, заполнивших сейчас наш дом, бесполезно. Не сомневаюсь, что все они успели принесли клятву верности Винсу, а значит, помогать мне не станут.

Винс…

Жених…

Волк, которого я, оказывается, совершенно не знала и не просчитала, как и отец.

Чем больше сегодняшней ночью я вспоминала наши с ним встречи, анализировала действия, отдельные фразы, жесты, мимику, тем больше убеждалась, что была непозволительно слепа. Да даже потому, что влюбиться в него не смогла, хотя девушке в самом расцвете лет это обязательно бы первым пришло в голову. Тем более, что волк оказался весьма недурен собой и оказывал, как умел, знаки внимания.

Ноев неидеально играл свою партию идеального жениха, хотя маячивший перед носом титул альфы явно заставлял его работать на пределе всех довольно скудных актерских способностей. А сколько проколов я сейчас улавливаю, на которые раньше махала рукой,