Игра Хаоса - Свадковский Алексей Рудольфович

— Еда? Еда?

Вот это меня однозначно поставило в тупик. Что бы это могло значить? Меня собирается сожрать и спрашивает разрешения — или наоборот, собирается накормить? Но при чём здесь тогда обмен? Хаос его знает! Нужно было что-то ответить, поэтому я обречённо произнёс:

— Еда. Еда.

Муравей опять закивал, что-то проскрипел своим, и они все вместе убежали, оставив меня одного на поляне. Ни хрена не поняв из произошедшего, я начал стягивать с себя опозоренные штаны перед прыжком в новый Осколок: мало ли с кем я там встречусь, да и самому как-то некомфортно путешествовать по мирам в таком виде. Но не успел я достать из сумки новые штаны, как появилась новая тварь, только меньше чёрных в два раза, не такая страшная и коричневого цвета. Положив что-то возле меня, она тут же исчезла в этих грибных джунглях. Я в недоумении рассматривал «подарок»: маленький кулёк прозрачно-зеленоватого цвета, в котором что-то плескалось, и завёрнутую в паутину то ли гусеницу, то ли личинку, начавшую шевелиться, едва я взял её в руки. Хотел вначале выкинуть гадость назад, в грибные джунгли, откуда мне её принесли, но природная жадность и любопытство не позволили.

Засунув кулёк и личинку в сумку и призвав Компас, я поспешил убраться из этого мира. Про «подарочек» даже успел забыть — лежит себе в сумке, да и ладно, — пока на торговой площади не решил разобрать сумку. Не хватало места для новых покупок, вот я и решил избавиться от всякого хлама и мусора, собранного в мирах. Присел на торговой площади, вертел в руках личинку и думал, куда её выбросить, когда ко мне подлетел маасари, человек-мотылёк, и, захлёбываясь слюной, начал верещать:

— Сколько ты за это хочешь?!

Я даже не сразу понял, о чём речь, а он вокруг меня наяривает, от возбуждения даже на месте парить спокойно не может. Тычет пальцем в личинку и снова верещит:

— Продай!

Ну, тут уж я не растерялся!

— Сколько ты за неё готов заплатить?

— Пятьдесят дайнов!

Ни хрена себе! Я от неожиданности чуть не выронил личинку. Так много за какую-то мерзость! Но тут к нашему торгу присоединился новый участник. Ещё один мотылёк подлетел, видимо хотел пообщаться с первым, но, увидев, что у меня в руках, тоже начал верещать и требовать, чтобы я продал это ему. Тут уже запищал первый. Я сказал, что вещь будет принадлежать тому, кто за неё больше заплатит. В общем, мы устроили аукцион. Торговались долго: никто не желал уступать. Личинку купил всё-таки первый, заплатив за неё почти двести дайнов.

Расспросив знакомых в баре и на торговой площади, я быстро прояснил ситуацию. Осколок, в котором я побывал, называли Муравейником, и с его обитателями довольно долго торговали, особо никого не трогая: охотиться и убивать муравьёв было делом хлопотным и опасным. Мир, в котором они живут, огромен, а Осколок — место, в пределах которого может передвигаться игрок, — невелик, чуть больше десяти тысяч шагов длиной и менее трёх шириной. Скрыться на таком некуда, и при нападении муравьи будут тысячами атаковать дерзнувшего, не считаясь с потерями и не страшась смерти; не уверен, что они вообще знают, что это такое. Поэтому с ними предпочитали торговать, благо имелось ради чего. Выделения желез муравьёв весьма ценили в мирах Техно: из них готовили какие-то дорогие вытяжки, используемые в медицине и косметологии, а личинок обожали маасари — для них они были изысканным лакомством.

И всё шло прекрасно, пока циклов шестьдесят назад на муравьёв не напал какой-то неизвестный игрок, решивший не возиться с торговлей, а разом получить и выделения муравьёв, и эмбиент, и дайны. Он чуть не убил местную королеву, разрушил муравейники, истребил немало солдат и гвардейцев королевы. Погибла даже часть свиты. Но игрок переоценил свои силы и недооценил насекомых. Королеву сумели спасти, а вот игрок спастись не сумел: его задавили числом тысячи муравьёв. Они добрались до него буквально по трупам, не обращая внимания на заклятия и на призванных игроком созданий. Почему игрок не отступил, я так и не понял. То ли был слишком глуп и не успел зарядить Компас для прыжка перед атакой Муравейника, то ли просто не успел им воспользоваться, но он погиб. С тех пор муравьи атаковали любого чужака, появлявшегося в их мире.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

***

Близилась ночь. Две небольшие луны уже показались на небосклоне. Дневные насекомые умолкали, а ночные ещё не проснулись. Огромный цветок, сожравший многоножку, сложил лепестки в бутон и закрылся до наступления следующего дня.

Я достал небольшой светильник, купленный на Свалке, и при его голубоватом свете листал трактат об искусстве войны, хоть и с трудом мог вникать в смысл написанного. Есть не хотелось, пить тоже. Я сильно нервничал в ожидании предстоящей встречи: получится или не получится. Чтобы немного успокоиться, достал фляжку и сделал несколько небольших глотков. Сильно увлекаться спиртным не стоит: голова мне сегодня нужна ясной.

Наконец кусты рядом с поляной зашуршали, и я увидел того, кого всё это время ждал: громадного, тёмно-бурого муравья в сопровождении свиты. Его всегда сопровождали гвардейцы: они были крупнее обычных воинов и панцирь имели золотистого цвета. Муравей нетерпеливо заскрипел:

— Принёс?

Я молча достал из сумки три мешка с отборным розовым сахаром. Его делают во Внутренних мирах, на далёком Сайнуре. Там растут огромные цветы, выделяющие в определённые периоды времени нектар. Местные жители собирают его в бочонки, где он застывает, превращаясь в куски сахара, которые потом дробят и продают всем желающим. У него чудесный запах и вкус. Тот, что я принёс сегодня муравьиному аристократу, был самого дорогого сорта: за каждый из мешков весом в пару килограммов я заплатил по восемьсот дайнов. Даже себе я не мог позволить купить что-то подобное, но для дела не жалко.

Аристократ внимательно обнюхал мешки, и, глядя, как возбуждённо затряслись антенны у него на голове, я понял, что он в восторге. Ещё бы! Для обмена я обычно ношу гораздо более дешёвые сорта, да ещё и смешанные в пропорции один к двум, иначе бы торговля потеряла всякий смысл, — а здесь чистяк, один из элитнейших сортов!

— Это намного лучше того, что ты приносил раньше, — наконец заговорил муравей.

Он гораздо умнее чиновника, и словарный запас у него солиднее. С ним я познакомился три больших цикла назад, во время очередного обмена. После сделки я, как всегда, сидел на поляне и читал книгу, ожидая, пока Компас накопит энергию для прыжка. И тут на поляну выползло это чудище вместе со своей свитой и поинтересовалось, нет ли у меня ещё сахара. После непродолжительного разговора и передачи ему моих личных запасов сладостей ситуация прояснилась: ко мне явился один из двенадцати мужей королевы, составлявших её свиту. В наказание за то ли плохо выполненный супружеский долг, то ли ещё что-то (я так и не понял) его оставили без сладкого, которое раздавали аристократам в качестве награды и поощрения, и этот сластёна размером с небольшого слона решил добыть его самостоятельно, втайне от королевы. С ним я тоже наладил обмен, но уже контрабандный.

— То, что я принёс, стоит очень дорого. Это концентрат, его потом разводят в пропорции один к десяти. Но я ведь обещал тебе принести самое лучшее, что есть среди тысяч миров, и выполнил своё обещание. Такое даже ваша королева не пробовала никогда.

— И что ты за это хочешь? — не выпуская из лап мешок, спросил аристократ. — У меня не хватит еды для обмена.

— То, о чём мы говорили с тобой во время моего прошлого визита: всего лишь возможность выйти за пределы этой поляны и попутешествовать по вашему миру одну короткую ночь.

— Это нельзя. Королева запретила выпускать подобных тебе за пределы этого места.

— Но я ведь не смогу причинить никакого вреда. Дом королевы, ты же сам говорил, находится за пределами места, по которому я могу передвигаться. Я один и не смогу натворить никаких бед.

— Тот тоже был один, а убил стольких, что королеве пришлось многократно увеличить число кладок яиц, чтобы восстановить численность рабочих и воинов.