Вечное Дао. Беседы о «Дао Де Цзин» т. 3 - Бхагван Раджниш

Не слушайте своего внутреннего старика. Будьте бдительны! Осознавайте всю ситуацию. И не реагируйте; откликайтесь. Если все ново, пусть ваш ответ тоже будет новым. Только новое может встретиться с новым, только новое может разрешить новое, только с постоянной свежестью и новизной вы остаетесь живым и верным жизни.

Медитируя без установленных временных ограничений, я осознал свое крайнее беспокойство в отношении времени. Вы сказали, что осознание времени есть разочарованность. Не могли бы вы рассказать об этом страхе времени?

Это единственный страх, который существует: страх времени. Страх смерти — это тоже страх времени, потому что смерть останавливает всякое время.

Никто не боится смерти. Как вы можете бояться того, чего вы не знаете? Как вы можете бояться абсолютно неизвестного, незнакомого, чуждого? Бояться можно только известного. Нет, когда вы говорите: «Я боюсь смерти», вы боитесь не смерти, — вы не знаете! Кто знает? — может быть, смерть лучше жизни.

Это не страх смерти, это страх времени.

У нас в Индии одинаковое название для того и другого. Время мы называем кала, и смерть мы тоже называем кала. У нас одно название для смерти и времени. Оно многозначительно, слово кала многозначительно, оно очень важно, поскольку время и есть смерть, а смерть есть не что иное, как время.

Время уходит — это значит, что уходит жизнь. Возникает страх. На Западе этот страх более острый; он стал почти хроническим. На Востоке этот страх не так велик, и причина в том, что Восток верит, что жизнь продолжается всегда, вечно; смерть — не конец; эта жизнь — не единственная жизнь, в прошлом были тысячи и тысячи жизней, и в будущем будут тысячи и тысячи жизней. Торопиться некуда. Вот почему Восток так ленив: спешить некуда! Вот почему на Востоке нет чувства времени — кто-то говорит: «Я приду ровно в пять часов», — но он и не думает появляться. Он не чувствует никакой ответственности в отношении времени; вы ждете, ждете, а он приходит через четыре, через пять часов и спрашивает: «Ну и что? Что в этом плохого?»

На Западе времени очень мало, поскольку и христианство, и иудаизм верят только в одну жизнь. Это создает беспокойство. Жизнь всего одна, самое большее, семьдесят лет; одна треть уходит на сон — если вы живете шестьдесят лет, двадцать лет уходит на сон, еще двадцать теряется на образование, на то и это; оставшиеся двадцать лет — профессия, работа, семья, брак и развод; и если вы посчитаете, вы обнаружите, что времени жить нет!

Когда я буду жить? Страх сжимает сердце, а жизнь проходит, время вытекает из ваших рук, и смерть каждый миг приближается с такой неумолимостью — в любой момент она может постучаться в дверь. И время невозможно повернуть вспять, вы не можете вернуть его, оно уходит навек.

Страх, беспокойство, невроз времени — он становится хроническим; это стало почти второй натурой для западного человека — постоянно помнить о том, что время уходит, и бояться.

Вот на чем основан этот страх: до сих пор у меня еще не получалось жить, а время идет, и его нельзя повернуть вспять, я не могу это исправить; оно уходит навеки. И жизнь каждый день сокращается, становится меньше, меньше и меньше...

Это не страх смерти, это страх времени, и если вы посмотрите в него глубже, вы обнаружите, что это страх непрожитой жизни — вы еще не жили. Если вы живете, никакого страха нет. Если жизнь приходит к осуществлению, никакого страха нет. Если вы наслаждались, достигли тех вершин, которые может дать жизнь, если ваша жизнь была оргазмическим переживанием, глубокой поэзией, вибрирующей в вас, песней, празднованием, торжеством, и каждый ее миг вы прожили во всей его тотальности, тогда нет никакого страха времени, тогда страх исчезает.

Вы готовы — даже если смерть придет сегодня, вы готовы. Вы познали жизнь — на самом деле, вы будете приветствовать смерть, потому что теперь открываются новые возможности, новые двери, становится доступной новая тайна: я прожил жизнь, теперь смерть стучится в дверь; я вскочу, чтобы открыть дверь — входи! Жизнь я познал, теперь я хочу узнать также и тебя.

Именно это случилось с Сократом, когда он умирал. Его ученики начали плакать и рыдать — это было естественно. Сократ открыл глаза и сказал:

— Перестаньте! Что вы делаете? Почему вы плачете и рыдаете? Я прожил свою жизнь, я прожил ее во всей полноте. Теперь приходит смерть, и я очень-очень рад ей. Я жду ее с такой великой любовью и нетерпением, с надеждой. Открывается новая дверь, жизнь приоткрывает новую тайну.

Кто-то спросил:

— Разве ты не боишься?

Сократ ответил:

— Не вижу причины, почему нужно бояться смерти? Во-первых, я не знаю, что будет, а во-вторых, есть только две возможности: или я буду продолжать жить — тогда нет проблемы страха, или я не буду жить дальше — тогда тоже нет проблемы страха. Если я не буду продолжать жить, никаких проблем: если меня нет, никаких проблем быть не может; а если я буду жить дальше, как сейчас, если мое сознание будет живо, тогда тоже не будет проблем, потому что я буду тем же.

Проблемы были и в жизни — я разрешил их, поэтому, если там будут проблемы, я разрешу их; а это всегда радость — разрешить проблему, это вызов. Вы принимаете вызов и идете в проблему, и когда вы разрешаете ее, высвобождается огромное счастье.

Страх смерти — это страх времени, а страх времени, в глубине, — это страх непрожитых мгновений, непрожитой жизни.

Так что же делать? Живите больше, и живите интенсивнее. Живите опасно. Это ваша жизнь, не приносите ее в жертву никакой глупости, которой вас учили. Это ваша жизнь, живите ее. Не приносите ее в жертву словам, теориям, странам, политике, не жертвуйте ею никому.

Так много людей, которые всегда наготове, как палачи; они могут поймать вас; и они внушают вам условности: «Нация в опасности — умри за нее!» Абсолютная чепуха. «Твоя религия в опасности — умри за нее!» Ерунда. Это ваша жизнь, живите ее! Не умирайте ради чего бы то ни было, умирайте только ради жизни.

Вот в чем послание. И тогда не будет никакого страха.

Однако есть люди, готовые эксплуатировать вас. Они постоянно говорят: «Умри за то, умри за это». Они согласны только на одно — чтобы вы были мучеником; и тогда появятся страхи.

Живите! И не думайте, что умереть — это мужество. Единственное мужество — это прожить жизнь во всей ее полноте, иного мужества не существует. Умереть очень легко и просто. Вы можете пойти и прыгнуть с отвесной скалы, вы можете повеситься — это очень просто. Вы можете пострадать за отечество, за Бога, за религию, за церковь — мясники! убийцы!

Не приносите себя в жертву. Вы здесь ради себя самого, не ради кого бы то ни было.

И живите. Живите абсолютно свободно, так интенсивно, чтобы каждый миг превращался в вечность. Если вы проживаете момент интенсивно, он превращается в вечность. Если вы проживаете момент интенсивно, вы движетесь в вертикальное, вы отбрасываете горизонталь.

Есть два способа отношений со временем: один — это плавать на поверхности океана, другой — глубоко нырнуть, пойти в глубину.

Если вы просто плаваете по океану времени, вы всегда будете бояться, потому что поверхность не есть реальность. Поверхность, в действительности, не есть океан, это только граница, только периферия. Идите в глубину, двигайтесь в глубину. Когда вы проживаете момент глубоко, вы перестаете быть частью времени.

Если вы любили, если вы любите глубоко, время исчезает. Когда вы со своей возлюбленной, или любимым, или со своим другом, времени внезапно нет. Вы движетесь в глубину. Если вы любили музыку, если у вас музыкальное сердце, вы знаете: время останавливается. Если у вас есть чувство прекрасного, эстетическое чутье и чувствительность к красоте — посмотрите на розу, и время исчезнет, посмотрите на луну — где время? Часы немедленно останавливаются. Стрелки продолжают двигаться, но время останавливается.

Если вы любили что-нибудь глубоко, вы знаете, что трансцендировали время. Эта тайна открывалась вам много раз. Жизнь сама открывает ее вам.

Жизни угодно, чтобы вы наслаждались. Жизни угодно, чтобы вы праздновали. Жизни угодно, чтобы вы участвовали в ней так глубоко, что не будет никаких сожалений о прошлом, чтобы вы не вспоминали прошлое, потому что каждый момент вы погружаетесь все более и более глубоко — каждый момент жизнь становится все более и более прекрасной, более оргазмичным, вершинным переживанием; и постепенно, когда вы становитесь созвучны этим вершинам, они становятся вашей обителью.

Именно так живет просветленный: он живет тотально и от мгновения к мгновению.

Кто-то спросил мастера дзен:

— Что ты делаешь после того, как стал просветленным?

Он ответил:

— Я ношу воду из колодца, рублю дрова в лесу; когда я голоден, я ем, а когда хочу спать, сплю — вот и все.

Но запомните хорошенько: когда человек, пришедший к глубокому пониманию своего существа, рубит дрова, он просто рубит дрова. Там больше никого нет. На самом деле, дровосека нет — только рубка дров. Того, кто рубит, нет, потому что он остался в прошлом. Когда он ест, он просто ест.