Метод галактической агрессии - Алексей Аникин

завис в переходном коридорчике, решая, в какую сторону ему отправиться дальше. По уму, стоило пробраться в рубку, проверить ее на наличие пилота, то есть трупа пилота, и попробовать реанимировать ИИ. Но, с другой стороны, если реактор сдох, то сначала стоит его привести в рабочее состояние, или в крайнем случае запитать энергоконтуры со своего корабля, чтобы включить хоть какие-то системы «Космической Акулы».

Пока он так размышлял, ему послышалось, что со стороны грузотсека идет какой-то неясный, еле заметный шум.

«Какой еще нахуй шум?» — нахмурившись, подумал Мэд, — «В вакууме же звук не передается… Че за хрень?»

Он резко обернулся в ту сторону, настороженный, готовый палить из обоих бластеров в любой момент. От его разворота скафандром освещенная зона тоже переместилась — и тут Мэд увидел.

В техническом коридоре, ведущем в грузотсек, стояло существо. Размером с человека, внешне оно было как будто разделено на две части. Нижняя его часть была многоногой и паукообразной, напоминая конструкции модулей киборгов-невидимок, но нельзя было точно сказать, биологическая это часть или кибернетическая. Покрытая темным пластиком, возможно кожей, нижняя часть, со всеми этими лапками, сочленениями и брюшками смотрелась совершенно жутко и отвратительно. Верхняя же часть была полностью человекоподобной — выше пояса глазам Мэда предстал обнаженный стройный торс девушки, с гладкой белой кожей, утонченными чертами и прекрасным лицом, самым прекрасным, которое он когда-либо видел в жизни. Все в верхней форме было просто идеально, округлость бедер, форма грудей, черты лица, ласковый взгляд изумрудных глаз и мягкая улыбка приятных губ. В сочетании, верхняя и нижняя части существа, хоть и были абсолютно разными, не казались отдельными, наоборот, они гармонично переходили одна в другую, и переход этот был настолько незаметным, что казался совершенно естественным.

В первые же секунды увиденное настолько поразило и напугало Мэд Куки, что он не сразу среагировал — увидев это существо он испытал сильнейшую непередаваемую вспышку чувств, как взрыв, как будто залпом выпил самый необычный и крепкий коктейль в своей жизни, мгновенно давший по ему мозгам. Это была безумная смесь неведомого ужаса, доводящего до сердечных судорог… и внезапной, неконтролируемой похоти.

Похмелья как не бывало, Мэд Куки рефлекторно нажал на скобы бластеров — но выстрела не произошло.

— Румилион любит тебя! — раздался нежнейший голос внутри его шлема через его комлинк, и пальцы Мэда сами собой расслабились, не сделав достаточного усилия, чтобы дожать бластеры до срабатывания. — Румилион так сильно любит тебя!

А потом наступила полнейшая пустота.

От звука этого голоса все мысли в голове Куки как будто вшибло, и он просто плыл в пространственном нигде, потеряв всякие ощущения, и видел перед собой только безумно ласковое движение прекрасных губ на бледном идеальном лице, беззвучно произносящих самые важные в его жизни слова.

Больше не было ничего.

— Румилион так ждала тебя, любимый! — паукообразное существо медленно подплыло к Мэду, опустившему свои руки с оружием. — Так ждала, так ждала, все эти сотни лет!..

Человеческие руки и паучьи лапы обнимали и трогали Куки всего со всех сторон, неземное лицо существа приблизилось вплотную к его шлему — напротив его собственных глаз оказались бездонные зеленые омуты глаз, в которых он совершенно и безвозвратно утонул. От этих объятий, от этой близости, которую Мэд чувствовал даже через скафандр, и от этого прекраснейшего взгляда, Куки весь затрепетал. Больше ничего не имело значения — ни разлетающиеся в невесомости бластеры, которые он выпустил из рук, ни эта «Космическая Акула», сколько бы она ни стоила, ни далекий Касим — кто это вообще такой? — что бы он ни говорил.

— А ты… Ты любишь Румилион? — спросило существо все тем же невероятно ласковым голосом.

— Кончено да! Конечно люблю! — зашептал Мэд пересохшим ртом. — Люблю!.. Любою!!

Это была она! Та, что он всегда искал! И вот, наконец, сквозь годы всех этих бессмысленных мучений, сквозь всю эту пошлость ненужной жизни он нашел ее — это была истинная любовь! Это была сама Вселенная, и она была полностью его!

Переполненный счастьем, Мэд рыдал, слезы катились по его опухшему лицу, но он совершенно не замечал этого. Внутри он весь дрожал, полностью поглощенный нестерпимым желанием прямо здесь и сейчас предаться безумному сексу с этим существом, сбросив с себя скафандр, забыв о разгерметизации, и одновременно причинить ей боль, что тоже бы доставило высшее наслаждение Мэду — и он был уверен, самой Румилион.

— Забери меня домой, любимый! — сказало существо, — Румилион хочет домой. Румилион скучала в пустоте, без твоей любви… Но теперь все в порядке. Ты такой сильный, такой смелый… Такой агрессивный, такой жестокий… Возьми меня полностью! Румилион так тебя любит!

Огонь внезапной близости сразу же отступил на задний план, неоспоримым приоритетом стало выполнение желания Румилион. Она сказала «домой» — значит, домой. Крепко обняв существо, намеренно слишком сильно, Мэд Куки, не выпуская его ни на секунду, как под гипнозом наведенного пси-дрима, поплыл к себе на корабль, забыв о прежней цели. Иных мыслей в его голове вообще больше не было, он хотел только одного — исполнять желания Румилион. И ее саму, до безумия. Сначала ее желания, потом ее саму. Именно так. Ибо Румилион отныне и навсегда стала его Вселенной.

Вскоре его «Гарпун» отстыковался от древней «Космической Акулы», бросив ее дальше одиноко дрейфовать в пространстве, и полетел к прыжковой точке. Этот «реликт» больше не представлял для Мэда никакой ценности, настоящее сокровище было у него на борту, в его объятьях. Куки возвращался на Хиус-1, домой, и с ним была его Вселенная, его истинная любовь, его прекрасная Румилион.

И он, впервые в жизни, был совершенно, абсолютно счастлив.

Часть 1.1 Только война

— Вот только не надо делать вид, что ты напрочь в астрале, бро, — сказал насмешливый голос, на который Алекс Дарк не обратил внимания, продолжая сидеть в медитативной позе на грязном полу.

Хотя эта внешняя невозмутимость давалась ему с большим трудом, внутренне он был слишком на взводе — этому способствовала сама ситуация, в которой оказался он, да и вся остальная «Спарта».

Бой с карательным корпусом «судей» за Город Свободы кончился примерно 2 недели назад — это сражение, хоть