Ничего себе Россия! (сборник) - Татьяна Москвина

В 2006 году я поняла, что…

… В России не было, нет и маловероятно, что будет хоть какое-то разумное соотношение цены и качества. Поэтому каждый поход в магазин сравним у нас с экстремальным видом охоты, а каждое посещение кафе или ресторана – с кутежом.

… Все девушки, которые носят короткие курточки – реалистки, все девушки, которые носят узкие длинные пальто – романтички. Если в гардеробе у девушки есть и то и другое, значит, она кого-то хочет заморочить.

… В мире информации живут своеобразные вирусы – до поры они дремлют, но при каких-то, только им внятных, «звуках трубы» пробуждаются и производят заражение.

К примеру, вирус «это не Шолохов написал “Тихий Дон”». Уже и лингвистическая экспертиза Нобелевского комитета подтвердила, что «Тихий Дон» и «Поднятую целину» написал один и тот же человек, нет – опять упрямцы твердят, что этого не может быть, потому что «Тихий Дон» – гениально, а все остальное у Шолохова не гениально. Как известно, в авторстве Шолохова сомневался и А. И. Солженицын. Вот интересно: а что, если мы усомнимся, что «Один день Ивана Денисовича» и «Двести лет вместе» написал один и тот же человек? На том бесспорном основании, что «Один день» – великое художественное произведение, а «Двести лет» – посредственная публицистическая жвачка?

… Победить «Кофе Хауз» может только сеть кофеен, которые будут еще дороже и гаже, чем «Кофе Хауз». Нет ли в этом правиле какого-то вселенского масштаба? Может, это вообще закон жизни?

… Если книга начинается словами «Поздним вечером вампир Петя вылез из пещеры», то, возможно, она более правдива, чем книга, начинающаяся словами «Я родился там-то, в таком-то году. Моя мама…»

… Когда в автомобиле гремит музыка, то она зачастую нужна вовсе не водителю. Этим летом видела: на берегу озера стояла машина и слегка вибрировала боками от «музыки» в стиле «уц-уц-уц». Хозяева между тем плескались себе в воде. И я поняла, что эту «музыку» слушал автомобиль. Это была его музыка.

… Агата Кристи, заметившая в одном романе, что «очень трудно любить человека, который все делает лучше, чем ты», а в другом – «милые девушки обычно выходят замуж за негодяев», возможно, права.

… Доказательством того, что Сергей Есенин все-таки повесился, служит смерть Айседоры Дункан. Как известно, ее задушил собственный длинный шарф, зацепленный дверцей автомобиля. Что-то в этом роде, может, я путаю детали, но точно, что это было связано с удушением. Конечно, это Есенин! Утащил бывшую жену, проказник.

… Афера под названием «современное изобразительное искусство» будет продолжаться. Удерживать современных художников от полноценного творчества нужно для того, чтобы спекулировать живописью старых мастеров. Она так и будет фантастически дорожать, пока какой-нибудь простак не спросит сам себя: а собственно, что такое делали все эти Рембрандты и Рубенсы? Не заняться ли мне тем же самым, что и они? Чего это я все мазюкаю какую-то хрень, только краски и холсты порчу? Смельчака ожидают чудовищные испытания – почище, чем изобретателей альтернативного топлива.

… Если в измененном состоянии сознания слегка приложиться губой к дверному косяку, то возникает любопытный эффект естественного силикона. Губа становится не дура, а примерно как у Памелы Андерсон или Маши Распутиной. Эффект держится около недели и проходит без последствий. Может, запатентовать?

… Как известно, «медленно мелют мельницы Господа, но они стирают все в порошок». Стало быть, в жизни каждого народа из прошлых веков остается только то, что эти мельницы пощадили, пропустили как угодное Господу. Вот и посмотрим, что осталось от царской России: церковь и культура. Сейчас медленные мельницы стирают советскую Россию. Интересно, что они оставят от нее? А то, что происходит в наличной реальности, поступит в жернова еще не скоро. Как медленные мельницы перемелют сегодняшний день, мы и не узнаем.

… Когда одна женщина средних лет приходит в вагон-ресторан и спрашивает себе сто грамм водки и салат, на нее почему-то смотрят с уважением. Как на женщину-летчицу или женщину-офицера, что ли. Вот, баба, а ведет себя, как человек. Противно, но почему-то лестно.

… В 2007 году я тоже что-нибудь пойму.

Маленькие хитрости большой толпы

Рассказывают, однажды Марлен Дитрих оказалась в аэропорту вместе с общим потоком народа. Вглядевшись в лица, она повернулась к спутникам и воскликнула: «Боже, сколько людей! И какие все некрасивые… Неудивительно, что нам столько платят!»

Нам – это понятно кому: избранным, кинозвездам, символам красоты. Но и отрабатывать свою плату они обязаны строго – как пришлось отрабатывать той же Марлен, в старости переставшей даже выходить из дому, чтоб не скомпрометировать собственный образ. Лежала она взаперти, кстати сказать, двадцать лет. Тем временем обычные тетушки, ее ровесницы, проживали обычную человечью жизнь, пользуясь ее обычными радостями и огорчениями и не оплакивая свою погибшую красоту, которой никогда и не было.

Кому много дается – у того много и отнимется. Нечего и крыльями хлопать попусту, не волнуйтесь, отберут все и у всех. Был талант – отберут талант (другим надо, очередь!), была красота – отберут красоту. Если не было ни таланта, ни красоты, заберут здоровье. Встает вопрос: может, в конце концов, выигрывает тот, кому жалеть было не о чем?

В любом большом известном миру городе можно вдоволь насмотреться на человечество в виде туристов. Туристы – это люди, которые что-то потеряли и с тех пор ищут это по всей земле, но никак не могут найти, потому как не помнят, что именно они потеряли. Присев в сторонке от толпы, вглядитесь в нее – в развязных итальянцев, деловитых японцев, скептических русских, самодовольных французов, высокомерных немцев (когда они говорят за вашей спиной, всегда кажется, что они или ругаются, или приказывают!)… Вы быстро обнаружите «закон Дитрих» – люди некрасивы. Имею в виду тех, кто затронут глобализацией, утратил старые национальные обычаи и одежду (национальная одежда обычно красива и скрадывает все пороки фигуры).

Люди некрасивы! Мало того, что они некрасивы от природы. Они некрасивы и преднамеренно. Создается впечатление, что они нисколько не озабочены своей внешностью. Они не следят за фигурой, не занимаются волосами и кожей, они носят самую пошлую, обыкновенную одежду, не идущую большинству фигур, женщины или пренебрегают косметикой, или раскрашены не в меру. В редчайших случаях вы встретите полного человека, который свою полноту осознает и учитывает в манере одеваться, и это наблюдение будет справедливо и для всех прочих физических недостатков (кривоногость, короткошеесть, сутулость, маленький рост и пр.). Нет, никто ничего не скрывает и никто ничего не стесняется.

Странная получается картина. Сияют витрины косметических лавочек. Распахнуты двери салонов красоты и магазинов одежды. Призывно шелестят блестящими страницами тысячи модных журналов, дающих тысячи модных советов. А миллионы топают себе, с грацией утюга, в каком-то джинсовом тряпье, которое утром упало на них из шкафа. И это – подавляющее число цивилизованных жителей Земли.

Отчего же люди не следят за собой, не хотят быть привлекательными? Ведь они так страстно тянутся к красоте, так жарко привечают своих кумиров, так неизлечимо мечтают о любви или хотя бы о приключениях? Кажется, люди делегировали всю свою страсть к красоте туда, в зазеркалье, завитринье, заэкранье, где обитает кучка мучеников и мучениц, обязанных следить за собой двадцать четыре часа в сутки. И за тем, чтобы эти несчастные отрабатывали свое исключительное положение, ведется неусыпный надзор. Попробовала бы Дженнифер Лопес заявиться куда без макияжа, с босым лицом и в любимых старых джинсиках – весь мир с гоготом начнет исследовать крапинки на ее личике и складки на животе. Чем больше толпа прощает себе, тем она придирчивее в отношении избранных, которым как раз и платят, чтоб они символизировали – «в человеке все должно быть прекрасно».

Разделение труда! И не придерешься: ведь есть же на свете некоторое, весьма ограниченное количество первоклассных гонщиков, остальные водят машину как умеют. Так и с красотой – есть ограниченный контингент «символов красоты», вот пусть они и отдуваются за всех. Пущай символизируют. А мы нацепим с утра что схватили в шкафу и пойдем пиво пить. И стесняться некого – кругом такие же. И плакать об утраченной красоте не придется – ее и не было никогда.

Толпа любит красоту, но стремится исключительно к удобству. Быть некрасивым – удобно. Эта позиция не способствует, конечно, эстетической привлекательности цивилизованного человечества, но ей не откажешь в хитроумии. В идеале, для счастья масс, все чрезвычайные качества (ум, героизм, любовь к истине, сила) должны стать привилегией избранных людей-символов, которым щедро оплатят их исключительное мученичество.