Жизнь на кончиках пальцев - 3 (СИ) - Новка Маруся

— Одевайся, — Гассерт толкнул дверь в спальню. — И поторопись. Главврач перинатального центра на полчаса задержится на работе, дабы осмотреть тебя и сказать, какой медикамент потребуется.

Мстислава начала быстро собираться. Пожалела о том, что ненакрашена. Предстать перед незнакомым мужчиной не в самом лучшем виде — это не про неё.

— Я жду в машине, — Гассерт не собирался наблюдать за сборами любовницы. На минутку Мсте показалось, что и смотреть на неё, полуодетую, ему не очень хочется.

«Скот!» — думала Мстислава, надевая облегающее платье. — «Все равно ты у меня в кулаке! И зажат так крепко, что не вырвешься! Как бы ни развивались в дальнейшем события, я всегда могу сообщить Истомину-старшему о твоих планах!» — втиснула слегка опухшие ступни в туфли на шпильке и выскользнула из квартиры.

* * *

Звездинская проснулась ровно в шесть. Она уже давно могла позволить себе не вскакивать в такую рань, но за много лет организм привык к именно этому биоритму, и в котором бы часу не уснула Мстислава, ранний подъем ей был обеспечен.

Она протянула руку к небольшому столику в изголовье кровати. Нащупала флакон с таблетками, которые ей выдал врач после осмотра. Вытряхнула в ладонь одну пилюлю.

«Что там сказал вчера этот эскулап-писькознавец?» — подумала, усмехнувшись. — «За полчаса перед тем, как вставать. И не более чем одну в день», — отправила пилюлю в рот. Запила чистой водой и снова опустила голову на подушку: — «Посмотрим, так ли хорош препарат забугорческий» — вспомнила с какой неохотой открывал сейф гинеколог. С каким сожалением смотрел на флакон, с которым ему предстояло расстаться. Как трижды предупредил, что превышать дозировку нельзя ни в коем случае. Как добавил: особенно ей!

Мстислава следила за стрелкой напольных часов, стоявших спальне, и едва не задремала снова под их мерное тиканье.

Осторожно сев постели, прислушиваясь к реакциям организма, она не торопясь встала на ноги. Сделала несколько шагов, уже приготовившись бежать в ванную. И расхохоталась, поняв, что тошноты, так донимавшей её в последнюю неделю, словно никогда не было!

Быстро пошла в кухню. Предстояло еще проверить, как будет вести себя желудок после завтрака? Не отторгнет ли содержимое сразу же? Решив не рисковать, достала из пачки одну галету и налила в стакан сок.

— Прощай, токсикоз! — рассмеялась Звездинская, убедившись в том, что желудок «ведет себя прилично». И начала тщательно накладывать макияж.

Она должна появиться в училище во время! И выглядеть не просто хорошо, а ослепительно!

Ровно в девять у входа в училище остановилось такси из которого выпорхнула сияющая Мстя.

— Ну что, убогие, заждались?! — тихо прошипела Звездинская, глядя в сверкающие окна хореографического училища.

Глава четвёртая

— Через полтора часа поезд прибывает в Южную Пальмиру! — орал на весь вагон проводник, шествующий, покачиваясь, по проходу плацкартного вагона. — Собираем и сдаем постельное, иначе, не верну билеты!

Билеты и танцовщикам балетной труппы театра, и оперным певцам были необходимы! Именно поэтому, матерясь и возмущаясь сквозь зубы, явно недовольные тем, что их разбудили в половине шестого, когда можно было еще часок поспать, они начали сползать с полок и пробираться к туалету. Хрупкая балерина попыталась убедить корпулентного баритона пропустить её в умывальню первой, но не тут-то было!

Это на гастролях он мял по ночам в номере её изящное тело! А сегодня, спустя какой-то час с небольшим, на перроне вокзала его будет встречать законная жена! Перед которой он должен предстать в наилучшем виде и без ароматов винного перегара! А потому — в очередь, голубушка, в очередь! О том, что было на гастролях — можешь забыть, как о сладком сне. Гастроли завершились, а вместе с ними закончились гастрольные романы. Окончание и первых, и вторых отмечали полночи певцы и танцовщики после того, как сели в выкупленный для них плацкартный вагон поезда, следовавшего в Южную Пальмиру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *

Сергей Истомин вышел из вагона одним из последних. Следом выпорхнула молоденькая балерина, с которой у него завязалось некое подобие романа еще в начале гастролей.

Девушка, понимая, что в восемнадцать лет Сереженька вряд ли обременен не только браком, но и какими-то серьезными отношениями, начала методично и скрупулёзно его, что называется, «окучивать».

Её поползновения Истомин не только понял, но и пресек в зародыше, сообщив, что в Южной Пальмире у него осталась невеста. С нею он будет строить семью.

Как ни странно, этот аргумент оказался превосходной «отмазкой» для балерины, которая, вздохнув, согласилась довольствоваться той «крупицей счастья», которую был намерен предложить новый танцовщик. Ну а Сергей, решив, что со следующей партнершей по постели ему может так не повезти, что дамочка окажется более требовательной и настойчивой, чем доставит ему немало хлопот, от намерения перетрахать всю женскую половину гастрольной труппы, включая певиц, отказался, и продолжил изредка нырять в постель к своей «первенькой».

Два месяца гастролей пролетели если и не как один день, то, в любом случае, достаточно быстро. Труппа давала сборные концерты в театрах по всей стране, не задерживаясь в каждом городе больше чем на неделю.

* * *

Город Льва на западе страны был последним в гастрольном туре. И поразил Сергея в самое сердце своей самобытностью и архитектурой.

В первое же утро по приезде, Истомин, отчего-то впавший в хандру и меланхолию, пожелал немного развеяться и отправился на прогулку. Выйдя из гостиницы, расположенной в историческом центре незнакомого города, медленно побрел вверх по улице, вдыхая еще прохладный воздух. Поморщился от покалывающей боли в висках. Подумал:

«Что за идиотская привычка отмечать прибытие в новый город и завершение гастролей в нем, алкогольными возлияниями?!»

Порадовался тому, что удалось отвертеться от вечерних посиделок после концертов, заканчивающихся, иногда, уже далеко за полночь. На его участии, честно говоря, не очень-то настаивали. Он был новичком в труппе, и, поди знай, какими путями попал в театр сразу по окончании училища?

Но вчера, после заселения в гостиницу, был тот самый случай, когда отказ не принимался. И Сергею пришлось вместе со всеми «наливаться» вином, к счастью, оказавшимся вполне недурственным. Но качество напитка не избавило от утренней головной боли, унять которую вполне способна чашка хорошего крепкого кофе.

Истомин увидел небольшое кафе и сел за выносной столик под полосатым тентом.

— Що робить гарний хлопець в моiй кав`ярнi в таку ранню годину? — из двери кафе вышла полная брюнетка и медленно приблизилась к столику.

Истомин, выросший в Северной Пальмире, не знал языка, на котором говорит женщина. Незнакомка, усмехнувшись, повторила вопрос, слегка переиначив его:

— Откуда вы, юноша, и почему решили посетить славный город Льва?

— Из Южной Пальмиры, — ответил Истомин. — Намерены дать три концерта в вашем театре.

— Вы актер? — взгляд незнакомки стал заинтересованным.

— Артист балета, — разъяснил Сергей, — танцовщик.

— Ой, як цiкаво! — всплеснула руками брюнетка, — в мене щэ не було знайомых балерунiв, — усмехнулась.

Сергей поморщился. Уж что-что, а слово «балерун», считающееся оскорбительным в среде балетных, он понял прекрасно.

Незнакомка смутилась. Но тут же встряхнула копной волос, вскинула голову:

— Могу я вам что-то предложить? — поинтересовалась. — Я владелица этого кафе, но обслужу вас, потому как до открытия и прихода персонала еще почти час.

— Я бы выпил кофе, — Истомин снова поморщился, почувствовав новый прилив головной боли. — После вчерашнего банкета башка раскалывается, — объяснил свое желание, словно оправдываясь.

— Я бы порекомендовала нечто иное, — брюнетка продолжала в упор разглядывать Сергея. — Правда, приготовление напитка займет больше времени, но, если вы не торопитесь…