Рейтинговые книги
Читем онлайн Славенские вечера - В Нарежный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 21

Там, среди пастырей протекла первая юность моя. Наступило двадесятое лето жизни моей - и неизвестная тоска, стеснив грудь мою, давила сердце. Ясно чувствовал я, что не к мирной жизни пастырей судьбы богов меня назначили.

Дабы сколько-нибудь дать отраду мятущемуся духу моему, я, вооружась булавою, ходил в непроницаемые места лесные, сражался с волками и медведями - и утешался, оставаясь победителем; и так проведя пять лет, оставил я жилища пастырей, и покровенный кожею зверя, мною сраженного, вооруженный одною булавой, устремился я в путь - совершать судьбу свою.

Ее велением, блуждая чрез страны и области, я нашел себя в пределах князя Косожского. Я устремился к двору его, отличил себя на единоборствиях, - и назначен князем в его оруженосцы, доколе подвиги мои дадут мне право искать достоинства богатырского.

Двор наполнен был славными витязями и князьями стран отдаленнейших. Они стеклись ратовать за княжну Миловзору, единородную дщерь обладателя. Долго искали они руки ее и сердца, но, видя непреклонность и равнодушие княжны прекрасной, начали искать одной руки ее.

Князь предоставил выбор изволению свой дщери; и князья и витязи - одни удалялись в отчаянии, другие являлись с надеждой; но одинаковая участь ожидала их; и двор княжеский бывал или торжищем многолюдным, или пустынею дремучею.

Наконец, в великое празднество Лады, богини любви и веселия, я впервые узрел ее.

О витязь! И каменная грудь размягчилась бы, и стальное сердце забилось бы новою жизнию от взора ее!

Седьмая-на-десять весна жизни ее наступила. Подобно звезде утренней, взор ее был быстр и блистателен; подобно полной розе, цвели ее ланиты; и каждое ее движение, каждо колебание груди прелестной упоевало меня отравою.

Я вышел из храма отчаянным и впервые возроптал на богов, почто не витязь я, почто не сын обладателя великого.

Уклоняясь под тень вязов и тополов, устремлял я жадные взоры мои к девическому терему Миловзоры. Подобно истукану бесчувственному, провожал я дни от явления зари небесной до глубокой ночи; и так протекла весна на долинах Косожских.

Настали дни знойные, пылающее небо изливало утомление на всю природу, но грудь моя дышала огнями жесточайшими, и приметно иссушила корни жизни моей. Много раз видал я княжну прелестную, и каждый раз становилась жизнь моя мучительнее.

В один день, - о! когда забудешь его, душа моя? - в один день, когда я в безмолвии лежал на берегу источника и помышлял о будущей судьбе моей, решительность наполнила меня крепостию.

Доколе, вскричал я, буду томиться в бездействии? и для того ли оставил я мирную жизнь пастырей, дабы здесь погрязнуть в уничижении и истаять в убивающей меня праздности? Я должен прежде совершить подвиги великие, должен прославить имя свое в битвах и тогда - помышлять о радостях мира сего!

Восстаю и зрю пред собою престарелого Витбара, чашника княжеского.

"Куда устремился, Громобой?" - сказал он мне с приветливостью.

"Искать подвигов, достойных мужа! - отвечал я. - Бездействие погубит меня".

"Мне нужно с тобой беседовать, - вещал он, - и сей ночью, когда звезда вечерняя взойдет над сими тополами, я надеюсь здесь найти тебя. С начала утра ты можешь располагать собою".

"Я исполню твое желание", - сказал я, и он удалился; но смутное предчувствие воспламеняло кровь мою. Я ждал его с трепетом.

Воссияла звезда на небе лазуревом; природа в сладкой дремоте покоилась; не колебались листья на древах зеленых; и фиалка, кроткая красота ночи, подняв прекрасные листки свои, разливала благоухание. Одна душа моя подобилась небу, раздираемому ветрами во время бури; мысли мои колебались подобно волнам моря Варяжского, когда буйные чада грозного Посвиста [Бог ветров у древних славен. (Примеч. Нарежного.)] свирепствуют на челе его.

И вот престарелый Витбар явился, и с ним - совокупный блеск тысячи солнц не поразит так слепорожденного, коему благие небеса мгновенно откроют взоры, - и купно с ним - Миловзора!

"Громобой", - сказала она и простерла ко мне руку свою!

Толико кроток, толико животворящ был глас Перуна, бога державного, по коему первобытная нестройность стихий пришла в порядок. Таково было движение десницы его, и погруженные на дно бездны светила дня и ночи возникли и засияли на тверди небесной.

"Что повелишь, прекрасная княжна Косожская?" - ответствовал я с трепетом.

"Чувствуешь ли величие в духе твоем и крепость в мышцах твоих?"

"Вели - и я устремлюсь противу целых полчищ!"

"Сочувствие. - вещала она, - сей дар, влиянный небом нашему полу, дал познать мне вину тоски твоей. Ободрись!

Заутра искатели руки моей будут утверждать право свое силою оружия. Соединись с ними. Витбар вручит тебе доспехи богатырские. Облекись в них и, опустя наличник шлема твоего, сразись с ненавистными искателями. Если боги даруют тебе победу, тогда предстань моему родителю. Твоя храбрость и мольбы мои убедят его".

Она удалилась. Витбар поведал мне, как Светодар, князь Косожский, склонясь на мольбы своей дщери, объявил, что одна храбрость и победа над прочими даруют Миловзору ее искателю.

Я вооружился и, возлегши у дуба великого, ожидал восхода солнечного за три выстрела из лука от стен города.

Восшел Световид на небо голубое, и обрадованная природа воспела благодарные песни своему воскресителю.

Я преклонил колена и сотворил молитву.

Неизвестная мне дотоле бодрость и надежда разлились в груди моей. Я сел на коня ратного, взял копье тяжелое, меч булатный, булаву крепкую - и медленным ходом обратился к городу.

Вскоре звук трубы бранной раздался в пространствах воздушных, - и я быстрее стрелы устремился.

Уже влюбленные князья и витязи собрались на площадь пространную. Уже готовы были они метать жребий, но, узрев меня, остановились. Взорами вопрошали они друг друга:

кто сей витязь незнаемый?

"Кто ты, витязь?" - обратился ко мне Буривой, князь печенегов.

"Соперник твой в любви и оружии!" - отвечал я.

Вскоре явился князь Косожский и с ними Миловзора.

Судьбы управили жребием, и я первый стал на месте битвы кровавой и поднял копие свое.

Подобно ветру быстрому устремился ко мне повелитель мерян и Белаозера; я пустил копье, раздался звук раздробленной брони его, - восколебался он, пал, подобно юному кедру, в корне сраженному, и смертные тени окружили его.

Участь сию испытали князья Полотский и Чехский, и многие из витязей стран отдаленнейших.

Подобно туче, готовой родить громы и молнии, мрачен, как глубокая ночь осенняя, тихими шагами потек ко мне Буривой, владыка свирепых печенегов.

Как два вихря противные, текущие сразить один другого, роют землю и исторгают древа великие на пути своем, наконец встретясь, борются и, уничтожа друг друга равною силою, исчезают; пыль подъемлется к облакам, и тишина наступает - так сразились мы с Буривоем. С первых ударов копья паши сокрушились, и кони пали на землю. Я схватил меч тяжелый и поразил в грудь врага жестокого; полилася черная кровь его по брони; по меж тем, подобно удару грома, булава его обрушилась над главой моей, расторглись ремни крепкие, рассыпалась сталь блестящая, и шлем мой, сокрушенный на части, пал на землю.

С яростным ревом поднял я булаву свою, но Буривой уклонился.

"Остановись! - вскричал он, опустя на землю булаву свою. - Оружие князя Печенежского не будет поражать оруженосца на едипоборствин".

"Дерзновенный! - вещал ко мне князь Косожский. - Толпко ль твое простерто ослепление! Ты не усомнился сразиться с князьями и витязями; ты - оруженосец - за княжну Косожскую, дшерь мою единственную! Прощаю безрассудной юности твоей. Спеши оставить страны наши и воспрети себе когда-либо касаться моих пределов".

Он удалился. Все уклонились во двор его.

Долго стоял я в бесчувствии. Казалось, земля подо мною разверзлась; я устремился погрязнуть в бездну, но небе было ясно, безоблачно; земля цвела в траве злачной, цветами испещренной.

Косными шагами уклонился я из града, в коем царствовали свирепость и жестокосердие. Подобно скитающемуся привидению блуждал я по степям и дебрям; день и ночь слились для меня воедино; я проходил горы кремнистые, долины песчаные; переплывал реки быстрые, и душа моя не чувствовала бытия своего.

Так провел я осень мрачную и зиму жестокую, пока не настиг тебя, витязь, как, сражаясь с лютым исполином, лишился ты своего оруженосца. Ты принял меня с кротостью, - я никогда тебя не оставлю!"

Умолк Громобой. Долго Добрыня хранил безмолвие. Дума тяжелая носилась по челу его. Наконец, обратясь к нему с кроткою улыбкою, вещал:

"Боги наказали тебя за твое неверие. Ты ли, быв при мне столько времени, не познал меня: не познал, что первое движение моего сердца есть - наградить доблесть истинную и первое движение руки - наказать гордость неразумную. Давно бы прошло твое уныние, когда бы имел доверенность к твоему витязю. Я протекал грады и веси, страны и области, ища невинных страждущих; ты был при мне - и молчал. Может быть, ты лишал меня лучшего утешения в жизни, лишая случая столько времени исполнить должность мою. Устремимся ко двору великодушнейшего моего князя Владимира. Он обратит на тебя взоры свои, и клянусь моим именем, ты первый будешь, кого он при появлении нашем опояшет мечем витязя и возложит на грудь гривну княжескую!"

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 21
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Славенские вечера - В Нарежный бесплатно.
Похожие на Славенские вечера - В Нарежный книги

Оставить комментарий