Заповедник людей - Андрей Стригин

— Здорово! — прижимается к мужчине женщина. Она пристроилась на его плече и едва не мурлычет от удовольствия, а он прижимает её к себе и улыбается своим мыслям. — Как мне хорошо, и такое невероятное чувство защищённости… и мне спокойно, — она засыпает, сладко посапывая в две дырочки, а он долго не может уснуть, но не от боли, чувства переполняют его.

На этот раз взошедшее солнце их не будит, и они отсыпаются чуть ли ни до обеда, если конечно можно так выразиться в данном случае. Виктор осторожно высвобождает руку из-под шеи Нины. Некоторое время смотрит на беззащитное в сладком сне лицо, задерживается на её пухлых губах, трепетных ресницах, на тонкой фигуре, удивляясь про себя, откуда в столь хрупком создании такие силы. Не удержавшись, словно вор, украдкой целует её в губы и она отвечает, бессознательно, всё ещё не просыпаясь. Виктор выползает и убежища, вздыхает полной грудью, с удовольствием оглядываясь вокруг. Затем, морщась от боли, разбинтовывает ногу, пытается прощупать сломанную кость и внезапно понимает, что у него простой вывих, вероятно он даже порвал мышцы, но это просто сильный вывих. Это открытие будоражит его, он прощупывает выскочивший сустав, жмурится и резко дёргает ногу и едва не теряет сознание от взрыва боли, но мгновенно приходит облегчение, сустав занимает прежнее положение, хотя из-за опухоли нога напоминает надутую шину в чёрных пятнах от внутреннего кровоизлияния. Он плотно бинтует ногу, но уже без жёсткой доски, которая приносила столько страданий.

— А ведь жизнь действительно налаживается, — сам себе говорит он.

В кустах находит завёрнутые в тряпку остатки от рыбы, они протухли и неприятно смердят, но для наживки подойдёт, готовит снасть и спускается к морю. Уже без удивления замечает чёрные плавники касаток. Животные резвятся в холодной воде, словно шаловливые школьники, но предмет их забавы не очень забавный. Они подкидывают в воздух некое существо, Виктора обдаёт холодом, ему показалось, что это человек, но затем он понимает, это несчастное ластоногое, заблудившееся в водах Великого Потопа. Всё равно жутко наблюдать игру страшных хищников. Но вот морского зверя подкидывают мощным ударом хвоста, он взлетает в воздух метров на десять, беспомощно кувыркаясь, размахивая ластами, с шумом падает вниз и скрывается под водой. Чёрные плавники исчезают, и на поверхности расплывается красное пятно.

Совсем рядом от берега появляются несколько усатых морд, часть морских котиков улизнула от касаток, и теперь осматривают незнакомые берега. Виктор напрягся и залёг между камней, с жадным интересом наблюдая, как животные, поспешно выбираются из воды. Морские котики, извиваясь, скачут по берегу, вертят гладкими головами, встревожено рычат, они чудом избежали смерти. Но Виктор уже раздувает ноздри от возбуждения, глазами ищет острый камень, находит и, прячась за неровности на земле, ползёт к животным.

— Ой, что ты делаешь?! — громкий возглас Нины вспугивает ластоногих, и они поспешно соскальзывают в воду.

— Ну вот, — в разочаровании перекатывается на другой бок Виктор, — всю охоту разрушила.

— Ты что, хотел убить этих беззащитных животных?

— Это вкуснее, чем кузнечики! — пытаясь её образумить, произносит Виктор.

— Так лучше я насекомых буду кушать, чем видеть, как ты убиваешь этих животных! — в сердцах восклицает Нина и добавляет, прищурив светлые глаза, — я даже не предполагала, что ты такой жестокий.

Взрыв негодования бурей проносится в груди мужчины, он хочет назвать её дурой, но осекается под льдистым взглядом прелестной женщины и мямлит:- Ты не права, Нина.

— Может быть, — соглашается она, — но ты лучше рыбы налови.

Она подходит к Виктору, присаживается рядом:- Ты прости меня, глупую дуру, но я ещё не готова к такому.

— Ладно, проехали, — Виктор отшвыривает в сторону острый камень. — Но такого шанса может и не быть.

— Я знаю, — Нина целует его в шею. — А почему ты доску вытащил? — она видит плотную повязку на его ноге.

— Перелома нет, — счастливо улыбается Виктор, — обычный вывих.

— Здорово! — светится от счастья Нина. — Ой, касатки! — с восторгом замечает она резвящихся мощных животных.

— Они только что пообедали… котиком, — с насмешкой говорит мужчина.

— Хорошо, что я не видела, — серьёзно произносит молодая женщина.

На это раз их словно наказывают свыше, до самого вечера, ни одной даже слабой поклёвки, сколько уже наживок перепробовали, толку никакого. Нина сидит мрачная и старается не смотреть в глаза Виктору, а есть уже хочется, но мужчина, ни жестом, ни взглядом не показывает, что на неё рассержен.

— Завтра наловим кузнечиков, — едва не всхлипывает Нина.

— С огнём нужно что-то придумать, — хмурится Виктор, — те же кузнечики, обжаренные в углях… говорят… деликатес.

— Я уже их хочу, — облизывается женщина.

— А мясо морского котика… прости, — видя, как мгновенно грустнеет лицо Нины, спешит извиниться Виктор за вырвавшееся бестактное напоминание.

Эта ночь на удивление тёплая, радость для Нины, но Виктор почему-то хмур. Они долго сидят у моря, предполагая, что кто-то всё же клюнет на наживку, но рыбы нет, словно всё вымерло. Вскоре из-за молчаливых сопок выплывает месяц, и звёзды зажглись необычно ярким светом. В мире без городов ничто не может с ними соперничать — они единственные, что даёт свет.

— Вот бы зажигалка, какая завалялась, костерок бы… я так любила в походы ходить, — Нина жмётся Виктору, на плечи накинута грубая шинель, в глазах мечтательное выражение.

— Теперь мы в походе навсегда, — глубокомысленно изрекает Виктор.

— Послушай, неужели нельзя огонь зажечь? Я от бывалых походников слышала, что это элементарно.

— Жаль, что их нет рядом, — хмыкает мужчина.

— Ну, там, палочку потереть, — без особого энтузиазма предлагает Нина.

— Ага, особенно если все они влажные и трухлявые. Необходимо что-то жёсткое, лучше бамбук, или, на худой конец, дуб, бук или что-то подобное. Я уже обдумывал все эти варианты.

— А искру из камня вышибить?

— Всюду известняк, он искры не даёт, кремний или гранит… что-то в этом роде нужно.

— А ты знаешь, я где-то читала… какой-то автор… забыла, как его звать, но это не важно, один из его героев с помощью стёкол из-под часов… глиной как-то закрепил их между собой, воды внутрь залил, и получилось увеличительное стекло, и потом всё так просто поджигал.

— Это, Жюль Верн, — улыбается Виктор, — Таинственный остров.

— Да, точно, Жюль Верн, я в детстве его читала!

— А у нас нет часов, нет очков, нет стёкол, а глину здесь не найти.

— Было бы увеличительное стекло… эх! А нельзя его как-то сделать, что-нибудь отшлифовать.

— Что именно? — с иронией улыбается мужчина.

— Ну, не знаю? Лед, например!

— Лед?

— Ах да, конечно, где его найдёшь, зимы ждать надо, — пожимает плечами женщина.

— Здесь есть ледяная пещера… я, даже знаю, как к ней пройти… и это сравнительно недалеко отсюда, а спуск совсем простой, — Виктор даже привстал в возбуждении. — Там есть ледяное озеро и лёд там небывалой чистоты, вероятно даже чище самого чистого стекла. А ведь линзу из него можно приготовить. Ты чудо, Нина! — от переизбытка чувств он её крепко обнимает. Она морщится от боли, но счастливо улыбается:- Хочется прямо сейчас идти, — говорит она. — А как же ты его шлифовать будешь, у нас нет абразивов, всяких паст? — беспокоится она.

— Руками, теплом рук, — смеётся Виктор, он уже определённо знает, огонь они добудут.

Такое ощущение, что они перешли на следующий уровень в некой компьютерной игре под названием — жизнь. От перевозбуждения они долго не могут заснуть, разговаривают, но по молчаливому согласию, о прошлом старательно говорить избегают, эта тема под запретом. Они строят планы на будущее, очень хочется построить настоящий дом, а ночь тёплая, так хорошо сидеть, Нина прижалась крепкому мужскому плечу, так и заснула.

Виктор спал не более двух часов, он осторожно отодвигает от себя Нину, подкладывает под её голову свёрнутую тряпку, а сам ковыляет к морю, радуясь, что уже может наступать на больную ногу.

Рассвет окрашивает море в нежные пастельные тона, в ближайших кустах просыпаются птицы, но ещё не поют, лишь прыгают с ветки на ветку. Совсем близко от берега проплывают касатки, вероятно, выслеживают морских котиков. Виктор внимательно осматривает берег, но ластоногих животных не видит. Сейчас бы он не стал идти на поводу у женщины и не задумываясь, пошёл бы на охоту. Он меняет протухшую на крючке наживку, делает заброс, некоторое время сидит, в надежде на поклёвку, но чуда не происходит. Тогда он, со вздохом поднимается, идёт ловить кузнечиков, но и здесь его ждёт неприятный сюрприз, ночь была тёплой и эти твари скачут как лошади по полю боя, с больной ногой он не смог поймать, ни одного. Виктор вновь возвращается в свой лагерь, вытаскивает снасть, обновляет наживку, без надежды на успех закидывает, сидит, грустно склонив голову.