Злодейка должна умереть (СИ) - Коновалова Анастасия

− Нам обязательно нужно станцевать первый танец, − сказал Клод и улыбнулся ободряюще. От этой улыбки стало неловко и приятно одновременно. Несмотря на странное поведение, на то, что Эванжелины больше нет, Клод относился к ней хорошо. — Не стоит волноваться. Если что-то случиться, я буду рядом.

Эва невольно улыбнулась и посмотрела на него с благодарностью. Подавила в себе желание подойти и обнять благодарно. Клод брат Эванжелины, в то время как для Эвы был лишь незнакомым, симпатичным парнем, который заботился о теле своей дорогой сестры.

Единственное, что Эва позволила себе — прикоснулась к предплечью Клода и погладила, без слов благодаря за заботу и то, что он не требовал. Смотрел, ждал, но не взывал к воспоминаниям, не обижался на ее холодность, а был рядом. Эванжелине все же повезло, у нее была хорошая семья.

Эва шла с Клодом под руку, чувствуя страх перед предстоящим танцем. Для нее это ничего не значило, но не для высшего общества и Эванжелины. Наверняка эта малышка, которой с детства рассказывали про балы, принцев и счастливое замужеств, что Эва видела в воспитании Мари, мечтала о дебюте. Эва отобрала у нее возможность блистать на балу, поэтому обязана постараться. Стать той, на кого люди будут смотреть не с жалостью и презрением, а восхищением. Так, наверное, хотелось Эванжелине и это лишь малая цена за вторую жизнь.

Кроме этого, Эва понимала, что ей предстояла жизнь в высшем обществе. Не важно, сколько лет ей отведено здесь. Если она опозориться на собственном дебюте — станет изгоем, что отразиться на репутации графа и ее. Лишних проблем Эве не хотелось, поэтому она старалась.

Даже хорошо, что Эванжелина занималась танцами. Повезло, что ей в партнеры достался Клод. Эва, ведомая чужими руками, изгибалась, перебирала ногами и старалась выглядеть как можно лучше, чтобы юбка развивалась, талия казалась уже. Чувствовала себя глупо, еле поспевая за музыкой и Клодом, но, вроде, никто не смеялся. Со стороны бальные танцы выглядели просто и эффектно, но Эва чувствовала боль в ногах, дрожь в теле и пот, который стекал по спине.

Присев в реверансе, Эва чувствовала себя так, будто прошла полосу препятствий. Душно, дышать из-за корсета тяжело и ноги в подоле путались, болели от мозолей. Однако она вымученно улыбнулась на тихий вопрос Клода и с благодарностью приняла его помощь. Шла неловко и дышала тяжело, поверхностно.

− Ты хорошо справилась.

Эва приняла из рук Клода стакан с соком и выпила его в несколько жадных глотков, выдыхая громко. Наверное, благородные леди так себя не вели, однако Клод лишь улыбнулся. Граф с графиней подошли к ним и сказали то же самое. Смотрели с гордость и неприкрытым обожанием, что было неловко.

Если верить остальным, все прошло не так плохо.

* * *

Эва выдохнула и потерла глаза. Неловко села и неловко вздрогнула, почувствовав влажное полотенце на коже. Лукреция стирала пот и масла, оставшиеся с прошлой ночи. К счастью, ей не снились кошмары, будто даже на них сил не осталось.

Шла медленно, чувствуя ноющую боль в ногах и ребрах, слабость, как после изматывающей тренировки. Однако вчера она не корпела в спортивном зале, а исполняла мечту Эванжелины. Малышка и правда мечтала о нем, в этом Эва убедилась, когда прочитала старые письма. Она лишь надеялась, что сделала все возможное.

Ежедневная пытка не казалась сегодня утомительной. Лукреция, будто понимая, выбрала простенькое платье без корсета, больше похожее на ночную сорочку. Мягкие тапочки и волосы, забранные в косу с лентами, которая не утяжеляла голову и не тянула кожу. Хорошо. Еще лучше было бы в мягкой пижаме, но здесь девушки штаны не носили, а рыцарем становиться она не планировала.

− Ты была такой красивой вчера, милая! — ворковала графиня, прижимая ладонь к щеке. Она выглядела как влюбленная девчонка, рассказывающая о своем парне, который, конечно же, самый добрый, милый и прекрасный.

− Ты произвела вчера на многих неизгладимое впечатление, − согласился с женой граф и посмотрел на Эву с улыбкой. — Нам с Клодом вчера пришлось отгонять мужчин, которые вознамерились просить твоей руки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Как же это утомительно.

Эва медленно ела кашу с фруктами и едва не кривилась от воспоминаний. Кажется, ее представили дюжине мужчин, которые подходили одни или с друзьями, просили представить графа или Клода, кланялись и целовали ей руку. На самом деле, Эва никогда не думала, что это так трудно. Ни в книгах, ни в фильмах не упоминалось о том, что мужчина с незамужней дамой мог заговорить только если они знакомы или через кого-то. Да и девушка не имела права оставаться наедине с мужчиной, даже если это произошло случайно или они хотели поговорить.

Она сделала глоток простого, черного чая, который был сейчас весьма кстати. После вчерашнего сока и тарталеток, которые Эва ела в перерывах между разговорами и танцами, как никогда хотелось чего-то простого. Подняла вопросительно бровь, когда к ней тихо подошла Лукреция с подносом.

На подносе лежало две стопки писем.

− О! Неужели это… − графиня прикрыла рот руками, неверяще смотря на письма. Граф же выглядел довольным.

− Наша дочь очень красива. Это заметили и остальные.

Так вот, что это были за письма. Промокнув губы салфеткой, Эва взяла одно из писем и покрутила его в руках. Письмо написано мелким, немного кривым почерком и стояло мужское имя. Вздохнув, она положила конверт обратно и взмахнула рукой.

Письма Эва вскрыла, сидя в саду. Она прочитала каждое и едва не скривилась. Дебют прошел даже лучше, чем она предполагала, иначе чем объяснить то, что некоторые мужчины писали ей с предложением брака. Конечно, ей казалось это странным, однако привычно и правильно в реалиях этого мира. К счастью, кроме писем от мужчин, были и приглашения на чаепития.

Чтобы отвлечься от этого, Эва взяла принесенную Лукрецией бумагу, перо, пододвинула чернильницу и задумалась. Написала вверху название романа, который читала в прошлой жизни ради забавы, и чтобы отвлечься от сложной сессии. Нахмурилась, ставя точки одна под другой. Писала напротив них события, которые помнила, аккуратно зачеркивала и ставила стрелки, время от времени смотря на разборчивость почерка и общую эстетику написанного. Все выглядело прилично, поэтому Эва расслабилась и продолжила записывать. Сюжет романа был прост и от того его легко вспомнить. К тому же помнила эту книгу Эва хорошо, потому что читала перед сессией и долго смеялась от той глупости и наивности, которая творилась на страницах.

Отложила перо и вновь посмотрела на написанное. Отчасти, она понимала, почему сразу не вспомнила об этой книге и не сопоставила факты. Мир, описанный в книге, не обладал чем-то выдающимся, а напоминал помесь всего, что было популярно. Процветающая страна, которая находилась в режиме холодной войны с соседствующей. Драконы, которые не имели никакого значения для сюжета. Маги, жили в мире с одним богом, церковь., которая ему поклонялась и Святой, наделенной его силой. Еще тогда Эва не понимала, как магия и религия могла так спокойно существовать друг с другом, ведь история знала много плохих исходов их существование на одной территории. Было непонятно еще и то, чем отличалась святая сила, которой была наделена выбранная Святая, и магия. Даже если Риэль считалась Святой, ее силы никогда в полной мере не описывались.

Кроме Святой Риэль, младшей дочери виконта Вига, которая для аристократов была сродни простолюдинке и сейчас являлась личной служанкой дочери маленького графа, и второго принца Артура, была Адалисия. Дочь графа, у которой были рыжие, словно пламя волосы, громкий голос и совершенно отвратительный характер. Автор мало о ней писал и почти сразу отвел на второй план, из-за чего Эва забыла. Как и о многом другом. Вспомнила лишь благодаря необычному имени. Ситуации.

Откинулась на спинку стула и задумчиво посмотрела на куст красных роз. Была ли в романе Эванжелина? Скорее всего нет. Граф Питтерс не поддерживал второго принца, которую большую часть жизни провел на поле боя. В воспоминаниях Эванжелины она тоже не видела рыжеволосую девушку, да и досталось ей не так много. Наверное, самые яркие, которые не помогали, а лишь добавляли дров в костер вины.