Путешествие в историю, Французы в Индии - А Каплан

Вокруг Поидишери по-прежнему было неспокойно. Теперь Голконда и Биджапур оказались под властью могольского императора и территория, на которой находился Пондишери, управлялась субадарами Великого Могола, обладавшего практически номинальной властью. В окрестностях французской колонии бродили отряды, возглавляемые маратхскими, биджапурскими и другими феодалами. Но небольшой гарнизон Пондишери успешно отбивал атаки.

Внутренняя жизнь Пондишери была сопряжена со многими трудностями. Корабли привозили из Европы слитки серебра и золотые монеты. Вначале Мартен пытался разменивать их на рупии. Тамильские купцы расплачивались монетой низкого качества, и французы проигрывали на обмене. Мартен решил чеканить собственную монету с изображением индийской богини Лакшми. Но монета не получила распространения потому, что, во-первых, индийцам не понравилось изображение и, во-вторых, местные капуцины и иезуиты объявили святотатством наличие силуэта языческой богини на французской монете. Пришлось губернатору на этот раз уступить. Не успело стихнуть недовольство церковников, как разразился новый религиозный конфликт.

Францисканцы-капуцины поссорились с иезуитами. Францисканцы первыми обосновались в Пондишери, но вскоре сюда прибыли иезуиты. Стареющий король Франции Людовик XIV все больше подпадал под влияние своего исповедника иезуита Ла-Шеза, и поэтому Орден Иисуса чувствовал себя во французских владениях полновластным хозяином. Иезуиты стали настаивать на своем первенстве. Однако францисканцы не уступали. Ссора превратилась в открытую вражду. На глазах у индийцев святые отцы открыто проклинали друг друга. Напрасно Франсуа Мартен призывал строптивых церковников успокоиться, писал генеральному контролеру в Париж. Министр боялся поднимать щекотливый вопрос перед королем. Тем временем конфликт обострялся. Обе духовные конгрегации пожаловались в Рим Папа Климент XI был серьезно озабочен и послал в Пондишери специального духовного легата кардинал Турпона, католического патриарха Антиохийского. Высокий церковный сановник, опытный дипломат быстро разделил сферы влияния между иезуитами и францисканцами и призвал местных церковников к умеренности.

Францисканцы весьма терпимо относились к языческим церемониям, в которых участвовали новообращенные христиане. Иезуиты же проявляли фанатическую ненависть ко всему индийскому. Изображения индуистских богов вызывали бешеную злобу последователей Лойолы. Они неоднократно требовали разрушения всех индуистских храмов на территории «христианнейшего» короля Франции. Иезуиты нападали на брахманов с руганью и угрозами. В ответ на это брахманы настраивали местное население против служителей Ордена. Голландские агенты активно подогревали возмущение индийцев.

Франсуа Мартен оказался между двух огней. Он не хотел ссориться с главным иезуитом, другом всемогущего Ла-Шеза отцом Ташаром. Однако терпение индийцев иссякало. Мартен решил сначала воздействовать на индийцев. Он вызвал старейшин всех каст и объявил, что во имя спокойствия в городе запрещает религиозные праздничные шествия и разрешает молиться только в храмах. Индийцы выслушали приказ губернатора молча и, не сказав ни слова, удалились. На следующий день Мартен узнал, что тысячи людей собираются покинуть город. Губернатор приказал закрыть городские ворота. На следующий день у Мадрасских ворот стояло 15 тысяч ткачей — члены самой многочисленной касты Пондишери требовали открыть ворота.

Так впервые французы познакомились со стойкостью индийцев, их кастовой организацией. Касты, которые равнодушно взирали на изменение политической власти в Индии, внезапно проявили удивительное упорство в сопротивлении грубому вмешательству в их религиозную жизнь. Пришлось Мартену созывать старейшин касты и умолять их остаться в городе. В конце концов губернатор вынужден был разрешить индийцам религиозные шествия вокруг храмов. В Пондишери наступило спокойствие, хотя иезуиты продолжали открыто высказывать свою ненависть к индуистской религии. Многие индийцы покидали Пондишери, переселяясь в Негапатам и Мадрас. За два года из города уехало две тысячи семей.

В сентябре 1705 года разразился новый скандал.

Ткачи получили разрешение от губернатора на торжественное шествие. Огромная толпа прошла по улицам «черного города», неся изображения индуистских богов к священному пруду. Наблюдали эту картину и иезуиты; их возмущение было безгранично. Отец Ташар собрал всех иезуитов и своих слуг. Поздним вечером они проникли в никем не охраняемый храм. В священном гневе благочестивые отцы срывали шелковые и золотые ткани, украшавшие статуи, разбивали светильники. Один из жрецов заметил иезуитов и поднял тревогу. Собралась огромная толпа, и иезуиты удалились. Толпа не расходилась всю ночь, а утром старейшины каст явились к губернатору и потребовали наказания иезуитов. Трое слуг Ташара были схвачены и посажены в тюрьму, но индийцы требовали наказания всех иезуитов. На следующий день мастерские опустели. Толпы индийцев потянулись в Негапатам и Мадрас. Мартен собрал всех церковников города и потребовал подписать решение Высшего совета о невмешательстве католиков в религиозные дела индийцев. С большим трудом удалось уговорить старейшин каст остаться. Иезуиты продолжали упорствовать, однако открыто нападать более не осмеливались. Мартен написал письмо генеральному контролеру с требованием образумить их. Только в 1707 году, уже после смерти Франсуа Мартена, пришло послание от отца Ла-Шеза к иезуитам Пондишери, в котором предлагалось быть сдержанными по отношению к индийцам.

В последние годы губернаторства Мартена Пондишери активно укреплялся. Был построен мощный форт. Вокруг города возникали один за другим бастионы, и вскоре Пондишери стал наиболее укрепленной французской колонией в Индии.

В 1701 году началась война за испанское наследство. Внук Людовика XIV стал королем Испании. Возникла возможность франко-испанской унии и превращения Франции в мощную колониальную державу. Этого не хотели допустить ни Англия, ни Голландия. Война тянулась 14 лет и окончилась фактическим поражением Франции. Хотя на испанском троне остались Бурбоны, единого франко-испанского государства не образовалось. В ходе войны выявилось значительное преимущество англо-голландского флота над французским.

Положение Компании Восточных Индий становилось все хуже. Мартен умер в 1706 году, в разгар войны за испанское наследство. Его последним дипломатическим. успехом было заключение джентльменского соглашения о нейтралитете колоний во время войны в Европе. Многолетняя война за испанское наследство разорила королевство Людовика XIV. Торговля между Францией и Индией почти прекратилась. Ткачи и другие ремесленники начали покидать «черный город». «Белый город» также опустел: многие купцы и чиновники уехали из Пондишери. Высший совет колонии почти не собирался. Вновь вспыхнула война между иезуитами и брахманами. Насилия и грабежи стали повседневным явлением. Казалось, что Пондишери переживает свои последние дни, что пройдет несколько лет и на месте бывшей колонии останутся нищие деревни. Но события развернулись иначе: разорившуюся Компанию Восточных Индий сменила другая.

Ее основание было связано с именем известного финансиста эпохи регентства — Ло. Сын шотландского ювелира, он сочетал в себе качества ученого-экономиста, хорошего организатора, безрассудного авантюриста и азартного игрока. По его мнению, большое количество денег в обращении само по себе должно было стимулировать торговлю, развивать хозяйство страны. Он долго и безуспешно предлагал свои более чем смелые финансовые планы различным европейским дворам, пока наконец не встретил горячей поддержки регента Франции Филиппа Орлеанского.

Пушкин в своем незаконченном романе «Арап Петра Великого» так кратко и образно описал эпоху регентства: «По свидетельству всех исторических записок, ничто не могло сравниться с легкомыслием, безумством и роскошью французов того времени. Последние годы царствования Людовика XIV, ознаменованные строгой набожностью двора, важностию и приличием, не оставили никаких следов. Герцог Орлеанский, соединяя многие блестящие качества с пороками всякого рода, к несчастию, не имел и тени лицемерия. Оргии Пале-Рояля не были тайною для Парижа: пример был заразителен. На ту пору явился Law: алчность к деньгам соединилась с жаждою наслаждений и рассеянности; имения исчезали; нравственность гибла; французы смеялись и рассчитывали, и государство распадалось под игривые припевы сатирических водевилей».

С 1716 года Ло сосредоточил в своих руках экономическую власть, а через четыре года регент назначил его генеральным контролером. Ло замыслил создать единую торговую компанию. К этому времени во Франции помимо Компании Восточных Индий существовало около десятка различных колониальных предприятий, причем все они находились на грани разорения. Компании, торговавшие к западу от мыса Доброй Надежды, Ло объединил в Западную компанию, спустя год он присоединил к ней Компанию Восточных Индий, а также Африканскую и Китайскую. Теперь новая Компания обеих Индий подчинила себе всю заморскую торговлю и колониальную политику Франции. Было выпущено большое количество акций, которые благодаря общей покупательной горячке быстро росли в цене. Первоначальная цена акции, 1200 ливров, выросла в течение года почти в 20 раз. Но банк Ло, распространявший акции и банковские билеты, не имел даже минимального ликвидного фонда. Колониальная политика в Индии и особенно в Америке не приносила достаточных прибылей. В тот момент, когда в результате бешеных биржевых спекуляций сумма финансовых документов Ло, находившихся в обороте, достигла нескольких миллиардов ливров, его конкуренты и враги предъявили тысячи билетов и акций с требованием немедленной уплаты. Крах был мгновенным — за несколько дней сотни богачей превратились в людей, которым грозила долговая тюрьма. Паника достигла невиданных размеров, акции, стоившие 18 тысяч ливров, спустя неделю продавались за 9. После тщетных попыток спасти свою систему Ло бежал в Голландию.