Убийство в Центре магии - Валерий Ильичёв

И теперь Надя жила с постоянным чувством тревоги. Не прошло и недели, как начались всякие неприятности. Накатили новые рэкетиры, а старая «крыша» не захотела за неё вступиться. Пришлось платить и тем и другим. Не дремали и государственные чиновники, начав проверку уплаты их фирмой налогов. А тут ещё позвонил какой-то мужик и сигнализировал, что Стас, муж Надежды, завел шашни с девицей младше его на пятнадцать лет. Конечно, Надежда и раньше допускала, что муж, обалдевший от внезапно свалившегося на него богатства, может завести кого-то на стороне. Но теперь её выводила из состояния равновесия любая мелочь, грозившая материальному и семейному благополучию.

«Этой девице сейчас столько же лет, сколько было мне, когда у нас со Стасом все началось. Да, двадцать пять лет возраст опасный. Я в те годы любого мужика могла окрутить со своим темпераментом».

И чтобы предотвратить беду, Надя взяла у одной из сотрудниц адрес цыганки и отправилась в Московскую область. Ее встретили две смуглые хорошо одетые женщины, которые узнав о кукле и посмотрев на фото Стаса, начали сильно жестикулировать, говорить между собою на непонятном языке и сокрушенно качать головами, прищелкивая языком и издавая звуки, похожие на клекот встревоженных птиц.

— Плохо твое дело, сестра, очень плохо. И тебя сглазили, и мужа твоего опоили приманной травой. Уйдет он от тебя. Обязательно уйдет.

— И ничего нельзя сделать? — упавшим голосом спросила Надежда. В этот момент она была готова на все, лишь бы спасти свой брак со Стасом.

— Можно, конечно. Но большие деньги нужны. Враг твой немалую сумму колдунье заплатил. Чтобы чары снять, надо перекупить наговор.

— Да, я понимаю. Я готова, — засуетилась Надежда, доставая из сумочки деньги и протягивая цыганке.

— Нет, нет. Нам за работу ты уже заплатила. А теперь нужны деньги для перекупа и снятия сглаза, ты их воде должна пожертвовать.

— Это как же?

— А я научу. — И она приказала второй цыганке: — Иди принеси какую-нибудь коробку.

Та вышла и вернулась с картонной коробкой из-под «Ассорти», которую раскрыла перед Надеждой.

— Вот, давай клади сюда все деньги, что взяла с собой. А мы отвернемся. Никто их видеть не должен.

Надежда послушно взяла коробку, положила в неё толстую пачку купюр, и цыганка, достав из-под стола серый лохматый шпагат, ловко перетянула крест-накрест коробку.

— Ну вот. Теперь не вылетят.

Склонившись над коробкой, женщина принялась нашептывать что-то непонятное. А затем скомандовала Надежде:

— Встань. Повернись три раза вокруг себя, три раза дунь на коробку и три раза скажи: «Ветер в гору, а муж мой Стас к моему дому».

Надежда встала и, кляня свое располневшее тело, начала неуклюже поворачиваться и каждый раз, оказавшись лицом к коробке, с силой дула на нее, произнося волшебное заклинание.

«Боже мой, какой я, наверное, идиоткой выгляжу! Посмотрел бы на меня кто-нибудь из знакомых. — Злость на непутевого мужа охватила её. — Из-за этого гада приходится такое терпеть».

Когда процедура была закончена, цыганка кивнула:

— Ну вот и молодец. Все сделала правильно. А теперь бери коробку и иди к реке. Тебя сестра проводит. Смотри, коробку не открывай, а то ещё большая беда придет. А на будущее запомни: колдов-ской поклад не на помойку выбрасывать надо, а в огне сжигать. Только пламя способно очистить от чужого колдовства и сглаза.

Выполнив все, как было велено, Надежда все же не избавилась от чувства тревоги, стараясь понять её причину. И лишь вечером, перед сном, выудила из памяти образ утопленной ею коробки. Болтавшийся конец шпагата на ней был явно длиннее сантиметра на три завязанного цыганкой на её глазах.

«Подменили коробку, сволочи. Обвели дуру вокруг пальца».

И она заплакала: ей было жаль денег, а главное, она поняла, что так и не избавилась от сглаза и не отвела от мужа любовного приворота. А на следующий день в четверг она обнаружила в почтовом ящике письмо на имя мужа с пометкой «лично» и, раздраженно вскрыв послание, прочитала:

«Дорогой мой лохматый смешной барбос, ты даже не представляешь, как я скучаю по тебе, не ощущая твоих нежных рук и ласковых губ. Я закрываю глаза, и мне кажется, что ты здесь рядом со мной. Не знаю, чем ты меня околдовал. Извини за эти сбивчивые строки. Просто стало невмоготу без тебя и решила излить свою тоску в письме. Жду с нетерпением субботы. Не прощаюсь. Целую. Вика».

Надежда задохнулась от гнева: «Так вот о какой рыбалке в выходные он мне талдычит всю неделю. Ну, я тебе покажу рыбалку, и охоту покажу. Ты у меня враз от любви излечишься, без всякого колдовства».

Прежде всего надо сорвать это долгожданное свидание. И Надежда вечером объявила мужу, чтобы он забыл о рыбалке с друзьями, поскольку в субботу они поедут на дачу, где надо кое-что сделать по хозяйству. Муж сразу согласился. Это и удивило, и насторожило Надежду: «А может, вся эта история с телефонными звонками и письмом подстроена?» И Надежда решила выяснить все в субботу без свидетелей на даче, ещё не зная, что этому их объяснению не суждено состояться. Машину в то утро вела Надежда. И зачем только она села за руль? Злость и гнев, душившие её из-за предстоявшего скандала, заставляли вести машину неровно, рывками. И на крутом повороте проселочной дороги, резко взмывающей вверх, вблизи дачного поселка, она, забыв сбросить скорость, вылетела прямо на старый, полуразвалившийся грузовик, возле которого двое ещё не протрезвевших мужиков оправляли малую нужду.

«Нашли где поставить свою колымагу, сволочи!» — промелькнуло у Надежды в голове. Пытаясь избежать столкновения, она резко крутанула руль и, почувствовав, что машина проваливается в пустоту крутого, обрывистого оврага, пронзительно завизжала.

Когда искореженная машина, дважды перевернувшись, осталась лежать на боку, Надежда, совершенно не ощущая своего тела, осознала, что все ещё жива. Она повернула голову и увидела залитое кровью лицо мужа. Хотела дотронуться до него, но, едва шевельнув рукой, на какой-то миг потеряла от боли сознание. А придя в себя, услышала приближающиеся голоса и увидела сбегавших вниз по откосу двух мужиков и толстую рыхлую женщину.

«Хотят загладить свою вину, — подумала Надя. — Но меня сейчас трогать нельзя: вдруг поврежден позвоночник. Пусть лучше вызовут „скорую помощь“».

И она сказала:

— Пожалуйста, не трогайте меня. — И тут же, взглянув на горящие жадным блеском глаза, не успевших опохмелиться сельских жителей, спешивших на станцию за водкой, поняла, что им на неё наплевать.

«Все, это конец, в лучшем случае они нас не добьют, — думала Надежда, отрешенно наблюдая за тем, как торопливо мужики выворачивают карманы мужа, вытаскивают из багажника сумки с вещами и продуктами. — Пусть бы скорее убирались и дали спокойно умереть». Но не дали. Злобно тараща маленькие, заплывшие от пьянства глазки, баба дотянулась через разбитое стекло до Нади, обшарила всю её и сорвала с шеи золотой кулончик, в спешке порвав тонкую цепочку, а затем стала выворачивать палец, чтобы снять врезавшееся в него кольцо. И эта новая боль, слившись с прежней, заставила её сознание спасительно отключиться. Она не видела, как, задыхаясь и потея, воровато взобрались наверх мародеры, как, взревев и громко стуча тарахтящим натужно двигателем, грузовик унес внезапно разбогатевших негодяев прочь и как наконец минут через десять их сосед по дачному поселку, проезжая мимо, вызвал по мобильному телефону ГАИ и «скорую помощь». Этот хваткий, хладнокровный отставной полковник, сразу оценив ситуацию, успел до приезда сотрудников милиции сделать для Надежды благое дело, вытащив её и Стаса из машины и наказав своим спутникам заявить, что за рулем сидел погибший Стас, а не его жена. Этим он спас Надежду от уголовного преследования, и теперь единственное, что ей оставалось, — это бороться за свою жизнь. Она выкарабкалась. Врачи гарантировали ей через год полное выздоровление и возможность самостоятельно двигаться. Все наладилось и с делами. Надежде осталась главой фирмы, поскольку замену ей, отличному работнику, трудно было найти. Но вот беда: к ней в дом вновь зачастила Лариса. Она не уставала выражать Наде сочувствие и настырно навязывала ей свою помощь по дому. Возможно, она и раскаялась в содеянном, пожалев о совершенной подлости. Но Надежда ей больше не верила и панически боялась бывшую подругу. Сразу после её ухода Надя принималась рыскать по квартире в поисках очередного «поклада». Но потом решила, что так долго продолжаться не может, и обратилась за помощью в Центр магии, где сразу попала к Младожанне.

— И что, вы действительно помогаете в таких случаях? — прервал рассказ чародейки Ильин.

— Конечно, — с твердой уверенностью ответила Младожанна. — Если я могу приворожить и порчу наслать, то и защитить от них могу. Но порчу мы не насылаем, занимаемся только Белой магией, избавляем от сглаза, можем сделать любовный приворот.