Американский муж. Попытка ненаучного исследования - Майя Валеева

Жадюга. Это довольно расплывчатый тип, определение «жадюги» — вещь достаточно субъективная. То есть, конечно, среди американских мужей встречаются настоящие, патологические жадюги (а где их нет?), но чаще всего все же проблема «жадности» американского мужа кроется прежде всего в разности менталитетов, в разном понимании и отношении к действительности. Российская душа щедра и стихийна, — западный же человек по сути своей более расчетлив, его с детства учат считать и зарабатывать деньги. И вот встречаются две стихии: горячая русская расточительность и холодный американский расчет… Порой, прожившие всю жизнь в материальной нужде русские жены просто сатанеют на первых порах от этого кажущегося изобилия, где по мановению кредитной карточки на тебя сыплются тряпки, бирюльки, кухонно–бытовая техника, стиральные и посудомоечные машины… Ну не было всего этого у них в России! Ведь если бы все это было у них там — сюда бы они не приехали.

А муж–то американский думал, что русские жены скромны и непритязательны, а она–то, она… Ведь она даже и не понимает, что у него все рассчитано, вплоть до цента: сколько на покрытие кредита, сколько за дом, сколько за машину, за свет, за тепло… И начинаются в семье скандалы.

Но все же есть «жадюги» патологические. А теперь вернемся к Наташе — Торнадо. Если не ошибаюсь, мы оставили ее в чикагском аэропорту в момент ее долгожданной встречи с Вильямом…

Итак… влюбленные бросаются навстречу друг другу, страстные объятия, бессвязный лепет, слезы радости и все такое…

Торнадо входит в дом. Розы на столе, шампанское. А вот комната для ее Леночки. Но что это? Вилли полгода ждал приезда любимой и его будущей приемной дочки, а в комнате у ребенка даже кровати нет и нет ни одной игрушки?! Ну ничего, успокоила себя Торнадо, он же не знает, что нам нравится в жизни…

Я, кажется, не говорила еще, что Вильям жил не один, а с шестилетней дочкой Джессикой. Хотя вот у Джессики… полна комната игрушек. Леночка, увидев яркие россыпи кукол, заплакала: «Мне–е–е!» Но дурно воспитанная Джессика хлопнула дверью и заперлась. Не нарушайте, мол, мою прайвэси (неприкосновенность личной жизни)!

Конечно, купили и кроватку, и игрушки для Леночки. И на первом году жизни Наташа и Вильям были вполне счастливы, главным образом благодаря сходству сексуальных темпераментов.

Позже Вилли признался, что Джессику он отсудил у своей бывшей подружки, чтобы не платить алименты. Теперь дочь тихо ненавидит отца за то, что он разлучил ее с мамой. Потом оказалось, что Вилли не спешит удочерить Леночку, как ранее обещал. «А если мы разведемся? Тогда мне придется платить на нее алименты», — хладнокровно объяснил он жене свою нерасторопность. «Но мы же любим друг друга!» — удивилась романтичная Торнадо. Покоробило Наташу и то, что муж не вписал ее имя в свою чековую книжку. А ведь даже с прежней подругой, матерью Джессики, которая и женой–то ему не была, у него был общий счет.

Поскольку, сидя со своим и его ребенком, Наташа не могла пойти на работу, то своих денег у нее не было. Вильям выделял ей сто долларов на две недели. Продукты закупал сам, потому что «Таша», по его мнению, была очень неэкономна. Бедная Наталия, попадая с девочками в супермаркет, не могла купить им даже простую игрушку или вкусный тортик. Дети плакали, а у Наташи тоже наворачивались слезы, и накапливалась глухая обида.

Звонить в Россию к родителям ей было дозволено только раз в месяц. И никаких междугородных звонков подругам в штатах!

Вот и представьте себе ее душевное самочувствие в этой американской глуши, в зачуханном городишке — Воновок, с ее–то склонностью к общительности?! Да и жили они не в самом Воновке, а далеко за городской чертой, в тупике, на отшибе, в диком поле, где дуют ветры и занудно гудят в страдное время фермерские трактора. Наташка, по старой российской привычке, запирала на ночь дверь на все замки и держала под подушкой пистолет. Правда, пуль в нем не было. Муж не дал…

Надо сказать, Наташа оказалась хорошей не «классической» мачехой, и с Джессикой у нее установились добрые отношения. Во всяком случае, лучшие, чем у той с отцом, и в Вильяме стали проявляться признаки ревности.

Наташа ждала обещанных им путешествий на Карибы и Багамы… Ну, на худой конец, была согласна и на Флориду — мечтала показать детям знаменитый Диснейленд. «Еще чего, тратить деньги! Мы с братьями выросли на ферме и прекрасно обошлись без Диснейленда, не умерли! Вон, телевизор… смотрите… радуйтесь…», — заявил Вилли. Он был охотник и считал, что самый лучший отдых — это охота на оленей в лесах северного Висконсина. Наташа ненавидела охоту и жалела оленей, а в лес ей совсем не хотелось. Муж проводил отпуск вне семьи. Оставлял супругу с детьми, с переполненным опротивевшей прошлогодней оленятиной холодильником и с пустым кошельком. «Таша» выла от тоски.

Единственная недешевая уступка, которую он ей сделал, — компьютер. Купил–таки, раскошелился. Наша героиня с головой окунулась в Интернет.

Интересно, что благодаря ее отчаянным попыткам найти в виртуалиях близкую душу я с ней и познакомилась. Но кроме меня Наташа стала знакомиться по Интернету и с мужчинами. Любовь ее с Вилли разбилась об убогий быт. Хрупкий и нежный росток ее был сожран гусеницей по имени Жадность.

И вот печальный итог. Прошло пять лет. Торнадо искренне, от души, ненавидит Вильяма. Секс теперь у них только платный. Такса — сто долларов. (А что, молодец Наташка! Вышла на расценки Садового кольца!) На эти деньги она может водить Леночку в спортивную секцию и посылать очень немного денег родителям в Россию. Пламенных роз ей муж больше не дарит. Удивляется: «Зачем тебе чужие цветы? Купи себе семена и выращивай! Вон земли сколько…». Шампанского не предлагает. Зато всегда есть в доме пиво, которое Наташа презирает. Она работает в «Макдоналдсе» за шесть долларов в час. Этих денег хватает как раз на бензин. А зимой, в мороз, Вилли как–то залил в бак для промывки стекол простой воды — пожалел полтора доллара на специальную для этого жидкость. И когда на скоростной дороге лобовое стекло покрылось коркой льда, Наташа с двумя детьми только по счастливой случайности избежала аварии. Это стало последней каплей, переполнившей глубокую чашу ее терпения.

Недавно Торнадо подала на развод, нашла юриста, отдала ему все свои сэкономленные и тяжко заработанные деньги и надеется забрать у Вилли как минимум половину его дома, половину его убогого банковского счета и часть того, что они нажили за пять лет. И продолжает искать свою судьбу, потому что та, которую она пыталась обрести здесь, кажется ей безумно несправедливой: она, Наталия, такая умная и красивая, достойна гораздо большего в этой жизни, чем плешивый муж–жадюга. А Джессика ждет, когда ей исполнится 18 лет, и тогда она сможет вернуться к своей маме, а может, лучше и не к маме, а просто куда–нибудь от папы подальше… Грустно за всех… А ведь будь Вилли немного пощедрее, глядишь — и все они были бы счастливы. Экономя каждый цент, он растратил самое бесценное в нашей суетной жизни — щедрость души.

Знаю я и еще одного «жадюгу». Этот тоже обжегся на предыдущей жене–американке. Зато теперь с русской женой Валей у него все пополам: у каждого из них свой счет в банке, каждый оплачивает половину всех счетов и биллов, каждый сам содержит свою машину, и когда они ходят в ресторан, то платят по очереди — то он, то его жена. В прошлом году Джеф свозил Валю на Ниагарский водопад. Т. е. он оплачивал бензин в дороге, отели и рестораны. Этим летом Валина очередь: они поедут с Джефом во Флориду, и за все будет платить Валя. Вот так. Все честно, открыто и никому не обидно. Валя не знает, сколько денег есть у Джефа, а Джеф не знает, сколько денег есть у Вали. Оба откладывают себе на пенсию. Возможно, им придется провести последние дни в разных домах для престарелых (вот будет забавно, если встретятся в одном!), в зависимости от той суммы, которую они будут способны заплатить, — делится со мной Валентина своими пожизненными планами.

Судя повсему, эти два материалиста нашли–таки между собой много общего: оба не убеждены, что будут жить долго и счастливо и умрут в один день.

А познакомились они в баре.

Для нежного русского уха в слове «Валентина» слышится нечто подозрительно мужественное. Так и вела себя в барах наша молчаливая Валя. Приехав сюда из Рязани на студенческую практику, она посещала питейные заведения, где успешно освоила популярный среди подвыпивших суперменов вид спортa — армрестлинг — тягаться на руках за деньги, ну знаете: кто чей кулак через локоть до стола дожмет. Так вот, она оказалась из тех русских сельчанок, о которых с ужасом и восхищением писал субтильный Некрасов. Так она их валила, и валила, и валила… И направо и налево. И за вечер честно зарабатывала не менее 80 баксов. Молодец Валя! Так и вали!.. Американцы любят победителей.