Колумбелла - Филлис Уитни

Кэтрин Дру, повернувшись, впервые увидела меня, и в ее глазах мелькнуло узнавание. Я была права. Мы виделись раньше, и она тоже это помнила. Кэтрин сделала вид, что совершенно меня не знает, но бросила недвусмысленный предостерегающий взгляд, словно хотела сказать: «Уходи отсюда. Занимайся своими делами. Ничего не говори». Убедившись, что произвела должное впечатление, взяла с перекладины бурнус и завернулась в него.

— Никогда больше не прикасайся ко мне так, — бросила она мужу и, неторопливо пройдя по террасе, вошла в дом.

Он стоял и смотрел ей вслед — совершенно изможденный, видимо, не в состоянии двинуться. Неожиданно, повинуясь какому-то неведомому порыву, я поймала себя на том, что принимаю его сторону. То, что он потерял самообладание и повел себя недостойно, а может быть, и неразумно, ничего не меняло, так как увиденное меня потрясло. Да, его жена, несомненно, очень порочная женщина. Даже неприязненный взгляд девочки на отца был тому подтверждением. Я поняла: мать влияет на дочь не лучшим образом. Они обе загнали Кингдона в угол, и во мне пробудились природные инстинкты помочь, поддержать, защитить. Нравилось мне это или нет, я перешла собственные тщательно соблюдаемые границы и приняла определенную сторону. Этот человек меня чем-то задел.

Очевидно, Кингдон Дру забыл обо мне. Усилием воли он взял себя в руки, подавил последний приступ гнева и последовал в дом за женой. Плечи выдавали его подавленное состояние, которое, уверена, он никогда не показал бы, зная, что за ним наблюдают.

Я неуверенно стояла у ворот, глядя на освещенные окна дома, и впервые заметила длинные галереи, обрамленные арками из чугунного кружева. Галереи шли вдоль всего здания, навевая воспоминания скорее об Испании, нежели о Дании. Факелы, освещающие опустевшую террасу, неистово колыхались от легкого ветерка, и мириады огоньков плясали на стеклах французских окон, выходящих на галереи. Этот прекрасный дом смотрел на меня с крайним пренебрежением, ясно давая понять, что я здесь нежеланная гостья.

Но прежде, чем я успела сообразить, что же делать, из Двойных дверей вышла женщина и, остановившись наверху лестницы, посмотрела на меня сверху вниз. Она была выше и старше Кэтрин Дру, вероятно, лет сорока с небольшим, довольно широкая в кости, но их родственная связь угадывалась безошибочно. Двинувшись навстречу, я увидела, что волосы у нее невыразительного тускло-каштанового цвета, плотно вьющиеся вокруг головы. В ее голубых глазах, которые неприветливо разглядывали меня, не было теплоты.

— Я Эдит Стэр, — представилась женщина и спустилась ко мне. — Добрый вечер, мисс Аббот! Мне очень жаль, что никто о вас не позаботился! Моей матери нездоровится, она рано легла.

В отличие от Мод, Эдит довольно слабо пожала мне руку и провела в дом.

Холл, по обеим сторонам которого располагались комнаты, оказался просторным. В открытые с обеих сторон окна дул ветерок, приносящий прохладу, такую необходимую в тропиках. Из изысканной гипсовой розетки в центре потолка свисала хрустальная люстра. Золотисто-коричневый паркет тепло сверкал в свете ламп, и я тут же себе представила, какие шикарные балы, вероятно, устраивались в этом помещений. Но все же оно не производило впечатления уютного и обжитого.

Мебель из светлых пород дерева отличалась простотой дизайна, присущего скандинавским странам. На стенах висело несколько картин в рамках, в том числе у подножия витой лестницы — репродукция Шагала, изображающая красные маки в высокой вазе.

— Дом огромный, — сказала Эдит Стэр, когда мы поднимались по лестнице, — но и комнаты тоже большие, поэтому их не хватает. Нам пришлось некоторые из них разделить. У нас с мужем собственный дом на Санта-Крусе, где я предпочитаю жить, но из-за здоровья мамы мне пришлось взять на себя управление здешним хозяйством, поэтому мы переехали сюда.

Тетя Джанет что-то говорила об этом, но я не смогла удержаться от вопроса:

— И миссис Дру, полагаю, тоже очень занята?

— Кэтрин?!

Эдит Стэр произнесла имя сестры с таким отвращением, что меня это просто потрясло. Но, вероятно почувствовав, что выдала себя, быстро продолжила:

— С тех пор как мы с Алексом живем здесь, в доме стало больше народа, поэтому я должна извиниться за то, что мы можем предоставить вам только очень маленькую комнату. Но надеюсь, неделю, что вы пробудете у нас, вам будет уютно!

Неделю? Скорее всего, она права. Сцена на террасе, которую я только что видела, зародила в моей душе большие сомнения. Куда подевалась та холодная объективность, которой я хотела придерживаться до лучших времен?

Поднявшись наверх, мы оказались в коридоре, облицованном панелями красного дерева. Моя проводница открыла дверь недалеко от лестницы, и я увидела, что это действительно часть бывшей когда-то просторной комнаты.

— Лейла по соседству с вами, — сказала миссис Стэр. — А здесь жила моя сестра Кэтрин. Извините, мы не успели приготовиться к вашему приезду, поэтому, если не возражаете, я войду и посмотрю, все ли в порядке. — И она слегка развела руками, что несколько не соответствовало ее властным манерам.

Пол был темным, хорошо отполированным, с большим круглым соломенным ковром посередине. В комнате стояли односпальная кровать, удобное кресло и столик с настольной лампой. У постели меня уже ждал мой чемодан.

Глаз опытной хозяйки тотчас увидел то, что ей не понравилось. Миссис Стэр решительно подошла к высокому шкафу, что-то достала с него и, повернувшись, не без некоторой тревоги протянула мне большую нелепую раковину с ярко-розовым, переходящим в кремовый гребешком, который заканчивался острыми черными шипами. Между ними пролегали белые, черные и коричневые полосы, но отверстие раковины было жемчужно-белым. Прекрасная и уродливая одновременно, она невольно привлекала взгляд.

— Отличный экземпляр семейства murex, — восхищенно произнесла миссис Стэр. — Но она не здешняя. Мой муж, знаете ли, собирает раковины. Он в них отлично разбирается, а я ему помогаю. Ума не приложу, зачем Кэтрин понадобилась эта murex. Алекс не любит, когда его коллекцию разбрасывают по всему дому.

Она положила раковину на комод и подошла к небольшому стенному шкафу, очевидно появившемуся тут недавно.

— Вероятно, в эти несколько дней вам не понадобится много места, — сказала она, снова подчеркнув время моего пребывания в доме.

Открыв дверцу и заглянув внутрь, она снова увидела что-то, что ей опять не понравилось. Затем брезгливо вынула оттуда бледно-зеленый шелковый халатик, чихнув от сладковатого цветочного запаха духов. Из кармана халатика выпала какая-то вещь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});