Большая Суета - Ислам Иманалиевич Ханипаев

МАСДА!» – и протыкая себя катаной, он свято верил в собственную смерть. Именно поэтому теперь он предпочел утопиться в Каспийском море – это должно было стать его новым и последним эмоциональным опытом.

Но не утопился, потому что отвлекся. Так иногда бывает. Ты настроился на что-то: на то, чтобы писать статью, приготовить мясной рулет, убить себя прыжком со смотровой площадки на скалы в Каспийском море – а потом такой отвлекаешься на что-то, а потом еще на что-то и к вечеру, уже выключая игровую приставку, вспоминаешь про статью или идешь в кафешку за шаурмой, вместо которой предпочел бы на ужин, например, мясной рулет, или перед самым прыжком замечаешь женщину, видишь в ней символ некой свободы, вдохновляешься этим и решаешь прожить еще один день. А дальше – кто знает?

В последние годы память начала подводить его, но он точно помнил, что где-то в районе Большой Суеты был магазин алкогольной продукции. Обычно он снабжал себя градусом в специализированном магазине рядом с театром (этот магазин выживал только за счет театра и феноменальной работоспособности печени Юсупа), но тот уже остался далеко позади. А еще было прохладно. Особенно после того, как он посидел на пляже. Хотелось чего-нибудь согревающего. Такого, чтобы после ста грамм сразу в пляс или в бой, или еще во что-нибудь такое, чтобы все поняли, какого масштаба перед ними личность. Чтобы вспомнили! Чтобы помнили…

Пару лет назад он впервые почувствовал, что время утекает. Это случилось в самый обычный день. Юсуп уже не мог вспомнить, что они играли на сцене, но это было что-то серьезное, что-то эпическое, потому что после такого (и во время такого, что уж там) ему необходимо было разжечь в себе костер путем заливания в тело крепкой ликеро-водочной продукции. И тогда со сцены искры из его глаз, в свою очередь, разжигали костры в глазах и сердцах зрителей. Именно поэтому он был ведущим актером Кумыкского театра, а еще самым титулованным актером в истории дагестанского театра. Он был лучшим, и все это знали. Но…

Именно в тот день после непродолжительной пьянки за сценой в обнимку с охранниками и реквизитом он услышал оживленную речь. Пройдя на голос сквозь занавес, он вышел на сцену, где стояли два парня лет двадцати пяти. Они бурно обсуждали кинематограф и актерскую игру. Киношники, подумал Юсуп, местные, судя по растительности на лице, и неглупые, судя по разговорам, суть которых уловить ему было нелегко. Представившись, он поинтересовался целью пребывания в театре гостей из регионального кинематографа. Те рассказали, что вели кастинг для съемок нового фильма в репетиционном зале и во время перерыва решили взглянуть на сцену. Юсуп, всю жизнь мечтавший попасть в какой-нибудь годный фильм, но так и не получивший этой возможности, решил предстать перед парнями во всей красе: принялся рассказывать истории, поделился своим многолетним опытом игры на сцене этого и многих других театров, вспомнил и о том, что с камерами имел дело, снимаясь в каждой третьей рекламе республики. Парни были приятные, вроде слушали, вроде соглашались и признавали его величие, но, когда он поинтересовался фильмом и как бы вскользь упомянул, что не прочь бы сняться в чем-нибудь, те ответили, что были бы рады пригласить такого талантливого и опытного актера, да вот беда – нужны актеры моложе. Хотя бы ближе к пятидесяти годам. Он послушал, пожелал удачи в поисках, а потом вернулся к коллективу охранников, но до конца дня больше не проронил ни слова. В тот день ему исполнилось пятьдесят два. Он пришел домой, посмотрел в зеркало и подумал, что, вероятно, его жизнь плавно переходит в стадию кульминации. А за спиной слава, награды, премии, дипломы – и одновременно ничего.

Возможно, он был прав, чувствуя в тот момент, что не сделал в жизни ничего такого, чтобы навеки вписать свое имя в историю искусств. А может, это был лишь момент слабости. Всю ночь после этого разговора он не спал, размышляя о том, что пора что-то менять, но только сейчас наконец решился. Ему уже пятьдесят пять. Он все еще актер театра, однако теперь – с надеждой. С цветком, что он вырастил внутри себя. С цветком, который сегодня, 29 декабря, был растоптан.

Дальше вы знаете: мысли о том, чтобы нырнуть глубоко и не возвращаться. Поход в район Большой Суеты. Там он сделал круг по парку, остановился рядом с Большой Суетой, о планах по уничтожению которой, конечно, знал, и, как истинный творческий, понимающий и чуткий человек, проникся судьбой дерева. Проникся – и вдруг понял, что вот он, настоящий момент его славы. Момент истины. Сейчас или никогда! И те многие годы на сцене Кумыкского театра, взгляды тысяч зрителей стали вдруг ничем. Нечто настоящее, ради чего стоило жить все это время, ради чего он сегодня сохранил свою жизнь, ждало его на высоте двадцать метров над землей.

План созрел, оставалось лишь произвести некоторую подготовку. Юсуп Курамагомедов снова пошел на поиски ликеро-водочного магазина и вернулся вечером, готовый совершить нечто судьбоносное.

Не обратив внимания на сломанный замок и лежащую на земле цепь, он ухватился за перекладину лестницы и мысленно ругнул себя за то, что слегка растерял форму, ведь ему предстоял не самый легкий подъем.

– Говоришь, нужен кто-то помоложе? Хотя бы лет пятидесяти, говоришь? Я тебе покажу, мелкий режиссеришка! – пробормотал он и полез наверх. Где-то на середине, признав, что сил почти не осталось, он на миг задумался о том, что, пожалуй, это слишком… Взглянул вниз и увидел ее глаза, а потом тот самый цветок, что она растоптала, цветок, который будто упал из его груди вниз, прямо на асфальт, и рассыпался, обратился в пыль. – Ну уж нет! Сегодня или никогда! Я тебе покажу, женщина! Меня не любить? МЕНЯ?! ЮСУПА КУРАМАГОМЕДОВА?! – взревел он на всю ночную Махачкалу и зачем-то кулаком погрозил бабуле, как раз проходившей под деревом. Та поспешно покинула площадку, а заслуженный артист Республики Дагестан продолжил свое восхождение.

Глава 7

29 декабря Натали

Самолет взлетел в 5:00 и приземлился в 7:30. Четко по расписанию. Когда Натали открыла глаза, все уже хлопали пилоту. Раз пассажиры такие радостные, видимо, самолет претерпевал некоторые трудности при входе в воздушную территорию Дагестана.

В момент, когда два дня назад ей в голову пришла та самая идея, Натали в первую очередь загуглила Дагестан. Точнее, не саму республику, а запрос такого содержания: «НУЖНА ЛИ ВИЗА В ДАГЕСТАН».

Получив ответ, она обрадовалась тому, что Дагестан – это часть Российской Федерации, а значит – нет, виза не нужна.

Итак, она проснулась в 7:30.

В это время мэр Махачкалы Иса Исаевич въезжал на главную площадь и пытался сконцентрироваться на плане мероприятий, который ему любезно подготовила Галина Валерьевна. Все, к сожалению, начиналось с итогового, после всех проверок документации, обсуждения судьбы Большой Суеты. Шамиль в это время надевал кроссовки, затем положил в спортивную сумку тот самый черный пакет сомнительного содержания, а сверху разводной ключ, необходимый для насильственного захвата избушки. Валерия в это время очень внимательно изучала конкретный частный дом на конкретной улице в Махачкале через «Яндекс. Карты» и прикидывала, как бы к нему подступиться. Затем переключилась на «Гугл. Вью» и попыталась рассмотреть его на 3D-фотографии. Фотография была сделана летом. Через полчаса она планировала оказаться у ворот и сделать то, на что она в итоге так и не решилась. А Юсуп Курамагомедов тем временем шел по прибрежной части Махачкалы в сторону своего Кумыкского театра, вдыхая полной грудью ветер с моря. Возможно, он это делал просто наслаждаясь новым днем. Днем, когда он выложит все карты на стол. А может, потому что он ужасно нервничал впервые за многие годы. Ведь ему предстояло еще одно настоящее